Светлана стояла в гордом одиночестве перед кирпичной стеной, и готова была разреветься как маленькая девочка, у которой дворовой мальчишка забрал любимую игрушку, и не хочет вернуть. Только, что она вместе с Максимом бежала счастливая и радостная к новой жизни, в лучший мир, и вот, осталась одна, одинёшенька на всём белом свете. Присев на корточки, она била кулачками стену и плакала. «Как же так, как же так», — повторяла она бесконечное количество раз, хлопая ресницами, вытирая слёзы, проклинала всё и всех. Это я такая неудачница, встретила парня, влюбилась, и он исчез. Куда идти, что делать?

Поднимаясь, она обвела мокрыми глазами местность. На пригорке бегали собаки, пожилая женина тащила на тачке тяжёлую сумку. И никто не обращал на неё внимания. Длинная, кирпичная стена тянулась на метров двадцать к станции. Света прошлась до самого конца, проверяя чуть ли не каждый кирпичик. Ей показалось, что обязательно найдётся потайной ход, и она сможет за загадочной стеной, найти Максима. Только усилия оказались напрасными. Сверху стены шла проволока, и кое-где болтались ржавые фонари. Третий раз, проходя вдоль стены, она смогла заглянуть на закрытую территорию. Там стояли вагоны, чуть дальше высились широкие ангары, для ремонта поездов. Люди трудились, и нигде она не заметила знакомый силуэт. Максим растворился в неизвестности и влюблённым больше никогда не встретиться.

— Тебе чего? — услышала Света, грубый неприятный мужской голос.

Прямо к забору подошёл в грязной, чёрной робе, немолодой мужчина, и с подозрением в глазах косился на девушку.

— Сюда нельзя. Здесь закрытая зона. Посторонних не пускают, — сказал он, и смягчился, когда внимательно рассмотрел заплаканное лицо. — Потерялась? Или ищешь кого? Может знакомый здесь работает, так скажи, фамилию, и я его крикну.

И тут Света вспомнила, что совершенно не знает ни адрес Максима, ни фамилию. Она прикусила язык, и чуть отошла.

— Чудная какая-то, малахольная, ей Богу.

Мужчина махнул рукой и ушёл восвояси.

Света ещё долго ждала Максима, надеясь на чудо, одиноко прохаживаясь вдоль кирпичной стены. Затем решила, что обязательно сюда вернётся завтра, рано утром, именно в тот час, когда она увидела дверь, и Максим её открыл. Несколько дней на работе можно было взять за свой счёт и погостить у мамы.

Выйдя на проспект, она направилась к троллейбусу, немного повеселев. Двадцать третий номер, подошёл забитый людьми, и Света пристроившись в хвост очереди, двигалась на посадку. Уже когда одна нога стояла на площадке, кто-то сзади её взял за руку и потянул назад. Света хотела возмутиться и накричать на бесцеремонного пассажира, только когда повернула голову, увидела двоих мужчин, в тёмных костюмах и шляпах. Дверь в троллейбусе закрылась, он уехал, а Света осталась одна на остановке в окружении незнакомцев.

— Светлана Николаевна Румянцева? — спросил мужчина, и правой рукой приподнял шляпу.

— Это я, что вам нужно?

Растерявшись, и заметно нервничая, Света крутила головой, чтобы найти поддержку, и закричать. Двое мужчин её плотно обступили, не давая возможности вырваться и сбежать.

— Кричать не нужно, и уж тем более звать на помощь.

Один из них явно мог прочитать мысли девушки, и ехидно улыбаясь, полез в карман, и вытащил красную книжечку, с государственным гербом, и надписью: КГБ СССР. Открывая её, он приблизил к глазам Светланы, наслаждаясь испугом и дрожью в голосе девушки.

— Не пугайтесь, Светлана Николаевна. У нашего ведомства есть к вам несколько вопросов. После чего вы сможете вернуться домой и на работу.

Второй мужчина чуть отошёл в сторону, ближе к дороге, и к нему подъехала чёрного цвета «Волга».

— Я могу здесь ответить, спрашивайте, — ответила Света, ещё не совсем понимая, что нужно всемогущему государственному ведомству.

— Что вы, что вы, у нас так не принято. На улице задавать вопросы, и привлекать внимание посторонних. Прошу в машину, пожалуйста.

Чекист показал на «Волгу», и как бы невзначай, взял Свету под правый локоть, и чуть толкнул вперёд.

— Я сама, и не надо меня трогать руками, — отреагировала Света, и с гневом в глазах, вырвала свою руку.

Для неё вежливо открыли дверь и пригласили в салон машины. Когда Свету с двух сторон зажали сотрудники КГБ, ей стало не по себе, и смутные вопросы, стали постепенно проявлять себя. Она догадалась, что ищут Максима, и её не отпустят до тех пор, пока не узнают правду.

— Управление, Катерининская, 16, быстро, — скомандовал мужчина, и «Волга», рванула с места, пугая пешеходов и привлекая внимание других участников движения.

— Скажите, я смогу маме позвонить? Чтобы она не волновалась?

— Мы уже были у вас дома, Раиса Марковна, знает ситуацию.

Света прикусила губу, и почувствовала на языке горьковатый привкус крови. И вспомнила рассказы матери про деда, арестованного в 1937 году, с припиской «враг народа», и отбывающего наказание в Гулаге. Из двадцати пяти лет, приговора суда, он пробыл в заключении пятнадцать лет, и вернулся домой, инвалидом. Света вспомнила добрые и проницательные глаза деда, на одной из семейных фотографий, и сердце пронзила острая боль. Как будто снова вернулся тридцать седьмой год, и она, как внучка «врага народа», будет нести ответственность, и предстанет перед судом. За укрывательство врагов и то, что не донесла на них в НКВД. Она сильно закрыла глаза и пришла в ужас, когда представила холодные, мрачные сибирские морозы и зоны, с голодными и злыми людьми, и едва не разрыдалась.

Машина остановилась перед старым зданием с колоннами и высоким фасадом. Окна, первого этажа выходили на балкон, за ограждением стояли офицеры и курили. Света вышла из машины и вздрогнула. Поднимая глаза на здание УКГБ, с ватными ногами, шла в сопровождении своих конвоиров, и чувствовала на себе злые взгляды со стороны. Как на предателе, которому уже вынесен приговор, и осталось дело за малым. Сопроводить приговорённого к расстрелу в подвал и там пустить пулю в затылок.

Внутри здания Свету задержал молодой, высокий, дежурный офицер и записал в журнал фамилию. И она, поднимаясь по мраморным ступенькам, на второй этаж, не знала, как следует себя вести, и как отвечать на вопросы. Будучи истинной комсомолкой, она не должна скрывать правду, и совесть советского человека, подсказывала, что лучше не молчать. Только поможет это или нет Максиму? Скорее всего, нет, наверняка сделает хуже, если его найдут. В том, что КГБ сумеет найти человека, даже за границей, Света была уверенна, и, продолжая дрожать, шла по красным «кремлёвским» ковровым дорожкам, в конец длинного коридора. Перед дубовой дверью, с позолоченной табличкой, она остановилась и прочитала: заместитель начальника управления полковник Долотов Пётр Карлович.

В кабинете Света застыла у входа и с любопытством рассматривала огромный кабинет. На стене висел портрет Ф. Э. Дзержинского, рядом портрет Л.И. Брежнева, в орденах и медалях. Возле окна, с тёмными портьерами, стоял широкий стол, с лампой, стопками бумаг, чернильницей, и портфелем. Хозяин кабинета, с залысиной, в маленьких очках, что-то внимательно читал, и, откладывая бумагу, смерил внимательными глазами Светлану. Затем, как по команде, расплылся в улыбке, и чуть привстал.