помещение, заполняя каждый свободный участок. Наконец и из двери, по которой я выстрелил из пушки, тоже начали выходить люди. Уже не такие бодрые, как и товарищи. Кто-то входил уже с ранами на лице. Кто-то контуженный не видел того, куда шёл. Кто-то в шоковом состоянии не взирал на свои раны, оторванные конечности да и просто на окружающую обстановку.

После того, как помещение сало битком набито людьми, все находящиеся внутри замерли, в ожидании первого шага. Их было не меньше четырёх десятков, не известно сколько ещё ожидало снаружи, чтобы проводить мгновенную ротацию. Эмбер незаметно достала свой фирменный арбалет и оголила рукоять пистоля за пазухой, а кинжал держала так, чтобы левая рука казалось свободной. Кайл растопырил когти во всю длину, показывая свои решительные намерения драться насмерть.

Я же создавал сразу три круга призыва с пушками. Создавал незаметно. Под массивными деревянными столами, чтобы скрыть свечение и характерный треск. Как только пушки появились, они сразу же приподняли столы и все присутствующие вздрогнули от неожиданности. Но это было только начало.

Сразу три пересекающихся выстрела из пушек. Ядра мгновенно вылетели из стволов, разрывая плоть десятка противников. Снаряды закончили свой путь, встретившись со стенами, изрядно покрошив их. Кровь смешалась с пылью, не давая ей разлетаться по всему помещению. Человеческие ошмётки разбросало вокруг участников, кого-то из них даже окатило останками своего боевого товарища.

Менее контуженные и более стойкие тренированные бойцы сразу же ломанулись в бой. Я даже не увидел, как меч справа от меня почти пронзил мою голову. Если бы не кинжал Эмбер, то я бы уже оказался мертвецом. Я призывал сразу по два пистоля, хаотично отстреливаясь от наступающих орд противника. Эмбер тоже убивала на расстоянии, пробивая арбалетными болтами черепа противников, попадая прямо сквозь щели в шлемах. Только Кайл бросился в лобовую атаку, разбросав троих солдат прямо на ходу. Его громадный колун был на порядок длиннее солдатских мечей, поэтому ему удавалось первым поразить противников. От первого же удара слетело сразу две головы, которые теперь путались под ногами.

Я вёл беспорядочный огонь, стараясь только не зацепить своих, и почувствовал первое ранение. Лезвие меча прошло вскользь по правой руки, разрезав незащищённый участок кожи на предплечье и локте. Ткань сразу намокла, тёплые струйки крови скатывались вниз по руке. Следом ещё ранение куда-то в ногу. На этот раз уже не разрез, а пронзание. Не глубокое, но бедро заболело так сильно, что я потерял равновесие и упал.

В падении получилось сделать пару новых выстрелов. Пули пробили колени рядом стоящих воинов, от чего они рухнули на меня сверху. От одной только тяжести я уже не мог дышать. Глаза будто бы лопались от напряжения. Мои кисти оказались придавленными, я смог выстрелить из призванных пистолей, но и мои противники не могли пронзить меня мечами, так как просто рухнули на них. Лезвие беспомощно тёрлось об мой нагрудный доспех, только и всего.

Надо что-то делать, иначе меня сейчас пронзят остальные солдаты. Что ж. Похоже, что я сейчас лишусь слуха.

Невероятно сильная пронзительная боль ударила прямо в уши. Такое ощущение, что кто-то загнал меня в ушные проходы по несколько острых длинных иголок, пробившиеся прямо до мозга.

Вместо звуков битвы теперь есть только противный неутихающий звон и писк. Мне заметно стало легче. Не понимаю от чего. Хотя, кажется, что навалившиеся на меня солдаты ушли прочь. Или не ушли. Вдруг, меня резко что-то подхватило вверх, поставив на ноги. Кайл. Зверолюд держал меня одной лапой, широко раскрыв вонючую пасть. Он что-то говорил мне, но кроме всепоглощающего гула я не могу ничего разобрать. Он отвлёкся, когда кто-то рубанул его сзади по спине, от чего хлынула бурая кровь. За это наглец поплатился головой. Зверолюд одним рывком дотянулся до лица наглеца пастью, сомкнув смертоносные челюсти. Половина черепа треснула мгновенно, оголив содержимое. Я развернулся в другую сторону и увидел, как израненная Эмбер отбивается от нескольких солдат сразу. Она что-то кричит мне, но я не разберу.

Вместо этой игры в «Крокодила» я предпочёл достать стволы. Огненные вихри вырывались у меня из рук, уничтожая солдат противника. У одного из них разорвало череп внутри шлема, от чего по приземлению на пол его мёртвая туша извергнула из себя отвратительное содержимое. Второму повезло больше. Его хотя бы смогут похоронить в открытом гробу. Пуля пробила шею, оставив два аккуратных отверстия, из которых лилась кровь, как их шланга.

Я абсолютно ничего не слышу. Изображение немного плывёт перед глазами, мешая прицеливаться, но на таком близком расстоянии это и не обязательно. Я вёл непрерывный огонь, насколько это возможно, пока не получил очередное ранение в бочину справа. Какой-то хрен дотянулся до меня остриём меча из последних сил. Кайл был рядом и добрался до него одним взмахом могучего колуна. Солдата разрубило почти пополам на уровне плеч. Какие-то связки и сухожилия с оставшимся целым плечевым суставом удерживали его тело от неминуемого располовинивания.

Противников стало заметно меньше, но вот передвижения затруднились максимально. Кучи трупов, беспорядочно разбросанных по всему полу, мешали нормально ступать по земле. То и дело напорешься на очередное тело. Или наступишь в вязкую субстанцию из внутренностей врагов. Благо, что я не слышал всех этих хлюпаний и стонов умирающих солдат. Один раз мой сапог вошёл во внутренности какого-то солдата. Ещё живого. Никогда не забуду те ощущения, когда мне пришлось вынимать ногу. Словно обувь ушла глубоко в грязь и теперь ты с силой вынужден вытаскивать свою ногу наружу. Кишка намоталась на ногу и с каждым пройденным шагом я раскручивал её всё больше и больше. Она оказалась непомерно длинной. Всё это время солдат был жив, пока Кайл не оступился об очередной труп и не рухнул всей массой на голову бедолаге, переломав ему шею.

Остроухая ликвидировала очередного солдата, вонзив кинжал в его шею не меньше десяти раз. Обычно хватает только одного удара, но переполняющая ярость превращала её в животное. Её лицо было изуродовано гримасой ненависти, безжалостности, беспощадности. Эмбер казнила следующего противника, широко отведя его шею назад и надрезая гортань кинжалом. Она оказалась полностью окровавленной. Ранее мертвецки бледная кожа окрасилась красно-багровыми оттенками, а с рук и ног свисали чьи-то небольшие останки. Я стрелял в отступающих противников, обрывая единственную нить ко спасению. Я беспорядочно наносил выстрелы в сторону раскрытой двери, а когда ступил наружу, то призвал пушку, которая выпалила огненное ядро прямо в проход. Я не стал любоваться результатом своего попадания, а просто молча вернулся