вопрос, Наоми, — недовольный голос Такеши заставил ее торопливо поднять взгляд.

Она слишком глубоко задумалась и слишком долго не отвечала ему.

— Я смахнула половину косы, когда пыталась бежать.

Такеши нахмурился. Любые ее слова о похищении и побеге он воспринимал крайне болезненно. Он крайне внимательно выслушал ее сбивчивый, путанный рассказ; задал множество уточняющих вопросов; убедился, что она ничего не забыла и не упустила. Но Наоми видела, что всякий раз он переступал через себя.

Ее похищение — его вина. Каждая ее царапина, каждый синяк и порез — его недосмотр. Он злился и винил себя, и огрызался, становясь замкнутым и злым. И ходил в одиночку по этому бесконечному кругу.

Помрачнев, Такеши сильнее, чем обычно, потянул оби. Шелковая ткань затрещала почти жалобно, и Наоми подумала про себя, что оби не был ни в чем виноват. Незачем вымещать на нем гнев.

За минувший с их возвращения в поместье день Минамото молчал почти все время наедине с ней, и Наоми успела свыкнуться, перестав испуганно сжиматься при каждом таком выражении недовольства.

Он рассказал ей, что Масахиро был предателем, но больше не отвечал ни на один ее вопрос о похищении, предпочитая делать вид, будто не слышит их. Ничего не объяснил, будто ее это вообще не касалось.

Эта скрытность и пренебрежение медленно выводили Наоми из себя. Она скрестила руки на груди, наблюдая за раздевавшимся Такеши. На секунду она устыдилась своей нервозности и взвинченности: таким усталым показался ей Минамото.

Они добрались до поместья к рассвету, и минувшую ночь он провел без сна, а сегодня весь день встречался с главами вассальных кланов и посланниками от Фудзивара и Татибана.

— Почему ты не говоришь со мной? — спросила Наоми, закусив губу.

Ответом ей послужил мрачный взгляд Такеши и ледяное молчание.

— Ты считаешь, я не должна знать? Я не имею на это знание права?

Минамото повернулся к ней с каменным выражением лица.

С мокрыми растрепанными волосами, одетая лишь в купальную простыню своей воинственностью Наоми могла вызвать лишь усмешку.

Но Такеши не хотелось смеяться.

Ему хотелось стиснуть ее плечи и посильнее встряхнуть. Быть может, тогда до Наоми дойдет его простая и предельно точно выраженная мысль: похищение он с ней обсуждать не собирается.

От применения силы Такеши останавливали лишь следы чужих пальцев на плечах его жены. Похитители испытывали мало трепета при обращении с Наоми, и у него сводило от ярости зубы, стоило подумать, что им удалось ускользнуть.

— Такеши!

Он заставил себя взглянуть на жену, ни одну реплику которой он сегодня ответом не удостоил.

— Я хочу знать, кто меня похитил.

— Тебе это не нужно.

Наоми шумно втянула носом воздух и мотнула головой.

— Кто это решил? — спросила она с нехорошим прищуром. — Ты один?

— Я твой муж, — оскалился Такеши. Упрямство Наоми начинало его раздражать. — Ты клялась быть мне послушной и признала своим господином. Женщин нашего клана не вмешивают ни в войну, ни в политику, и ты…

— Но ты уже вмешал! — звенящим голосом прервала его Наоми. Она развела руки, и накидка скользнула к ее ногам. — Посмотри на меня! Меня похитили, чтобы повлиять на тебя. Ты взял меня в жены, потому что тебе нужен клан Токугава. Ты хотел скрыть это, и все кончилось нашим поединком. Меня травили — тоже из-за тебя. О каком невмешательстве ты говоришь?.. — ее голос срывался, а на ресницах дрожали слезы.

Такеши скользнул взглядом по ее обнаженному телу. Синяков и ссадин было немного, но каждый из них — как подтверждение ее слов. Она получила их из-за него.

— Довольно.

Его холодный голос отрезвил Наоми и заставил вздрогнуть. Она вскинула голову, и мокрые волосы хлестнули ее по спине. Она перешагнула простыню и прошла к встроенному в стену шкафу по-прежнему обнаженная, даже не попытавшись прикрыться.

— Ты говорил о моей клятве, — негромко произнесла она, — а свою-то помнишь? Так вот ты меня бережешь?

Выразительным взглядом Наоми обвела свое тело, накинула халат из плотной ткани и молча вышла из спальни.

Глава 15. Сомнения

Когда за ней закрылись двери, Такеши позволил себе усталый вздох.

«Хочет знать, кто ее похитил, — сквозь зубы фыркнул Такеши и шире распахнул окно. — Смеет меня обвинять. Позабыла свой страх».

Он вспомнил, как она жалась к нему, испуганная и покорная, пока они скакали во весь опор к поместью. Тогда отчего-то ей не хотелось выяснять, кто спланировал ее похищение.

Возможно, в глубине души Такеши мог признать, что ее требования справедливы. Что она имеет право знать.

Признать — но никогда не произнести вслух. Не посчитать нужным обсуждать это с Наоми.

С кем бы то ни было, а не только с ней.

Ее похищение — удар по его самолюбию. Потому ее упреки раздражали его, выводили из себя. Девчонка ведь была права.

Это он ее не уберег. Он допустил похищение.

Заметно продрогшая Наоми вернулась в спальню лишь спустя несколько часов, когда уже стемнело. Такеши еще просматривал последние донесения при неровном свете масляной лампы, когда раздался тихий шелест раздвигаемых дверей, и в комнату вошла его жена.

Вздернутый подбородок, поджатые губы, идеально ровная спина, словно ей вставили спицу в кимоно. Прическа — волосок к волоску. Некстати он вновь вспомнил про шкатулку с украшениями, которую не успел отдать Наоми до похищения. Пожалуй, сейчас было не лучшее время для подарков.

Заметив покрасневшие от холода руки жены, Такеши хмыкнул, но промолчал.

Ночи оставались по-прежнему прохладными, несмотря на то что со дня на день страна готовилась встретить праздник весны.

Наоми же не была настроена молчать. Она решительно пересекла комнату и остановилась перед расположившимся за низким столиком Такеши. Он лениво поднял взгляд и нахмурился: ее глаза метали молнии.

— Ты наказал Яшамару-сана! И таким зверским образом! — прошипела Наоми, с трудом сдержавшись, чтобы не выставить вперед указательный палец. — Он спас меня! Вместе с Мамору.

— И ослушался меня, — Такеши равнодушно пожал плечами. — Он должен был оставаться в поместье.

— Меня не нашли бы без него! И причем тут его сын? Мальчишка точно ни в чем не виноват, он лишь следовал за отцом!

Наоми уставилась на Минамото, не веря своим ушам и глазам. Неужели он действительно наказал человека, который ее спас? Ему настолько плевать на нее?!

В душе Наоми царил хаос и смятение. Она задыхалась от возмущения, распиравшего изнутри грудь.

Как так вообще можно?!

— Нашли бы, — сквозь зубы выдавил Такеши, уставший от ее непрекращающихся упреков.

— У тебя нет сердца, — на выдохе прошептала Наоми. — Чем он заслужил?..

Минамото нарочито