Лейтенанту Егорову дали другого ведомого, у того погиб ведущий в том же бою, в котором и Егоров остался без ведомого. Накануне они обговорили между собой порядок взаимодействия и распределили обязанности. У обоих уже появился пусть и маленький, но боевой опыт – на двоих у них было уже три сбитых самолета. Но все равно лейтенант Егоров волновался. Это как в прыжках с парашютом – второй прыжок страшнее первого. Первый проходит как в тумане, а вот второй выполняется уже осознанно и потому воспринимается гораздо отчетливей. Вечером он смог увидеть Лену в столовой, она улыбнулась ему, но встретиться возможности не представилось. А Николаю так хотелось похвастаться первым боем и двумя сбитыми, что даже было стыдно перед собой. Сходил он к дежурной смене на РЛС, поблагодарил за помощь, девушки пококетничали, поулыбались ему, букетик полевых цветов и шоколадку приняли. Потом зашел к вертолетчикам, те похлопали его по плечам, посмеялись и предложили обращаться за помощью, если что. Полк поделили на три неравные части – две эскадрильи, одна и еще две. Первыми взлетали две эскадрильи, не воевавшие вчера, эскадрилья Егорова была второй в очереди и должна была взлететь, когда первые две начнут выходить из боя. Их эскадрилья осталась у самолетов, а последние две потянулись к КП – слушать радиопереговоры.

Взлетели по зеленой ракете и, разобравшись звеньями, пошли на запад в сторону Бреста. Егоров снова попал в атакующую группу. Им был выделен квадрат, в котором они должны были атаковать любого противника, но приоритетом оставались бомбардировщики. После старой границы командир эскадрильи подал команду усилить наблюдение за воздухом. При подлете к назначенному квадрату уже издалека было видно, что там идет бой. Какой-то полк на «чайках» упорно пытался пробиться к «лаптежникам», но немецкое прикрытие успешно отражало атаки. Немецких истребителей сопровождения было заметно больше, нежели вчера. К тому же они, похоже, учли вчерашний опыт и тоже выстроили нечто похожее на «этажерку». Сегодня немцам было проще – в небе не было реактивных МиГов, а их поршневые старшие братья МиГ-3 не могли их заменить в полной мере. Единственное, что им удалось – они связали боем верхнюю группу немецкого прикрытия. «Мессерам» на пяти тысячах в бою против МиГ-3 приходилось несладко, но вниз они не уходили. Эскадрилья И-16-х подошла как раз вовремя – «штуки» уже нашли цель, и их строй стал вытягиваться в большое колесо. Командир эскадрильи принял решение и отправил нижнюю и атакующую четверки в ту часть выстраиваемого воздушного колеса, где «штуки» набирали высоту для повторной атаки, оставшись с последним звеном на страховке от удара сверху. Атаковали с ходу – Егоров перехватил Ю-87 в верхней части косой петли, когда у того уже была потеряна скорость после пикирования и он как бы застыл в прицеле. От очереди из пушек он мгновенно вспыхнул и посыпался вниз. Николай с ведомым проскочили мимо «юнкерсов» и влетели в бой «мессеров» с «чайками». Причем все произошло удачно – Николай с ходу сел на хвост паре «109-х», атаковавших И-153. Но ведомый у немца не ворон ловил и сразу предупредил ведущего. Пара «мессеров» прервала атаку и ушла на вертикаль. Николай догонять их не решился. В это время немцы разобрались, что к русским прибыло подкрепление, и, распределив силы, атаковали их эскадрилью. Теперь уже Егоров с ведомым крутились, уворачиваясь от атак и пытаясь атаковать сами. Задачу они в целом уже выполнили – эскадрилья, сбив в первой же атаке четыре Ю-87, заставила тех сбросить бомбы и уходить на запад, но «мессеры», желая, видимо, посчитаться за вчерашний день, из боя не вышли. Мало того, избавившись от обузы, они наконец-то смогли показать настоящий класс воздушного мастерства. А тут еще некстати из боя вышли и потянулись на восток «чайки», поэтому, похоже, именно их эскадрилью немцы назначили в качестве «боксерской груши». МиГи помочь ничем не могли, потому что весь бой переместился на высоты до двух километров. Вот тут Егоров проникся пониманием, что они могли бы сделать с ВВС Красной Армии, не будь у них на сегодня такого джокера, как МиГ-17. «Ишаки» виражили беспрерывно, прикрывая друг друга и пытаясь зацепиться за мелькавшие силуэты «худых». Но немцы в поддавки с ними не играли, все было всерьез. Ища возможности атаковать, лейтенант пропустил момент, когда сам стал дичью. Спас новый ведомый, успевший предупредить по рации и пушечной очередью сорвавший атаку на него. Но в целом зайти в хвост к «мессеру» оказалось весьма непростым делом. У немцев как будто глаза на затылке были – так они чувствовали опасность. Эскадрилья снова потеряла двоих, но от больших потерь спасло то, что у «мессеров» закончилось время по топливу, и они вышли из боя. По возвращению на аэродром Николай с трудом вылез из кабины – так вымотал его этот бой.

В этот день лейтенант Егоров участвовал еще в четырех боях, в которых они с ведомым сбили еще по «юнкерсу». Но эти бои уже шли с участием реактивных МиГов и выглядели совершенно по-другому. Немцы сначала попытались их перехватывать после набора высоты, но Красавин угадал этот вариант их действий, и МиГи вступали в бой звеньями: одна пара атаковала бомбардировщики, а вторая страховала их на высоте. В итоге в этот день увеличились потери среди «мессеров».

Вечером Кессельринг, после доклада начальника штаба о потерях, пил водку. В принципе, у него был сравнительно неплохой выбор напитков в его походном баре, однако ни один из них не соответствовал сегодняшнему настроению командующего Вторым флотом, поэтому по его просьбе адъютант где-то нашел бутылку русской водки. Причем это была настоящая «Московская» из одного из разгромленных магазинов Бреста, захваченная там кем-то из передовых подразделений люфтваффе и привезенная в штаб Флота. Кессельринг вчера ночью доложил рейхс-министру Герингу о том, что происходит в небе большевистской Белоруссии, обрисовал, с кем им приходится сражаться, попенял на Абвер, что разведка не смогла их предупредить о том, с чем им придется столкнуться. Это все было сказано, но ответ тоже был ожидаем – задачи по завоеванию превосходства в воздухе с него никто не снимал, усилить его Флот могли весьма незначительно, и ему было предложено самому искать противоядие от «быстрых дьяволов» и зенитных ракет. Единственное, его полностью поддержали в необходимости заполучить реактивный самолет в любом виде, а летчика с него – только в целости и сохранности. В остальном пообещали сориентировать Абвер и СД на решение этой проблемы.

Но когда это еще будет? А воевать нужно каждый день. И вот поэтому Кессельринг пил горькую, тупо глядя на цифры потерь, лежащие перед ним, и размышлял – сразу застрелиться или сначала доложить и потом застрелиться. Согласно сводке потери во второй день составили 615 самолетов. Бомбардировочная авиация второго Воздушного флота приказала долго жить. В эскадрах остались крохи от былой мощи общей численностью около 300 самолетов, включая учебную эскадру. Сегодня его подчиненные сумели сбить около 200 русских истребителей, включая два новых МиГ-3, но все эти самолеты, вместе взятые, не стоили и одного «дьявола», а вот его-то среди сбитых и не было. А только он – этот «дьявол» мог спасти репутацию и положение генерал-фельдмаршала.

Как ни странно – компанию ему мог бы составить командующий 1-й ВА, о чем сегодня был получен приказ из Москвы, генерал-майор Копец. Правда, причины и объемы у него были совершенно другие, и все же печаль в них присутствовала. За сегодня его свежеиспеченная Воздушная армия потеряла более 200 истребителей. Причем, и он это прекрасно понимал, основные потери они понесли с 5 и до 9 утра. То есть тогда, когда в небе не было реактивных МиГов. Вывод напрашивался сам собой – если убрать этот полк – советская авиация борьбу за небо Белоруссии безнадежно проигрывала. И проигрывала именно качественно. Потому что сегодня уже никто не сомневался, что у нас истребителей гораздо больше. Однако немцы показали класс в личном пилотировании, слетанности подразделений, и все это помноженное на техническое превосходство Ме-109 над И-16 и И-153. Немного ободряла мысль о перспективности перехода в дальнейшем на спасенные МиГ-3, которые за два дня потеряли всего 6 самолетов из 64. Однако превосходство свое они могли реализовать только на высотах от 5000 метров. Как раз все сбитые ввязались в бои на высотах две-три тысячи метров и были «съедены» «экспертами». Нужны были самолеты, способные противостоять «мессерам» на их высотах, а таких не было в ВВС. Как бы предполагались на эту роль Як-1, но ни один из них не был освоен до войны, да и было их в округе всего лишь 20 штук.