– Я не знаю, о чем вы говорите!

– А по-моему, еще как знаешь.

Вот тут я по-настоящему испугалась. Стиснутые в кулаки руки Криспина метнулась вверх, будто он хотел меня ударить. Я отступила. К моему облегчению, он остался на месте.

– Сколько же я ждал этой минуты, – прошипел он. – Только вот уверен не был – ты ведь тоже изменилась. Хороший новый нос, да и фамилия другая. Надо же, не только меня теперь иначе зовут… Длинные рукава – чтобы шрамы скрыть? Я видел их. Сама себя режешь? – он присвистнул. – Признак нечистой совести. Со мной сидел один такой… Когда я понял, что ты меня не узнала, решил не торопиться. Выследил тебя на воле – подкупил учительского любимчика…

Мне хотелось возразить, что это все неправда, от начала до конца, но под панцирем рубцов действительно проступили черты прежнего Криспина: надменность, умение читать мою душу, как открытую книгу… Можно подумать, я до сих пор неуверенная в себе Эли, готовая на все ради ласкового слова.

– Я рад, что твоя сестра нашла себе мужа.

Меня обдало страхом:

– Откуда ты знаешь?

Криспин не ответил.

– Надо понимать, что ей стало лучше?

– Ей никогда не станет лучше, – прошипела я, – после того, что ты сделал!

– Да, но мне же помогли, разве нет? К тому же я несу свое наказание – отбываю срок. – Криспин покачал головой: – Вопрос в том, Элисон, какую кару назначат тебе, когда придет время.

Меня вдруг охватило бешенство. Если это действительно Криспин, как он смеет говорить о наказании для меня!

– Ты меня изнасиловал! Ты заслужил сидеть в тюрьме!

Он снова двинулся на меня.

– Изнасиловал? Ха! Да ты сама хотела!

Я похолодела, вспомнив свои ощущения при первой встрече со Свинцовым Человеком. Во мне тогда проснулись чувства, посещавшие меня только однажды, о чем я не хотела вспоминать.

Да, вначале меня тянуло к Криспину. Но ведь я сказала «нет»!

– Я тебе услугу оказал! – продолжал он. – На тебя вообще никто не смотрел, кроме того недоделка, дружка твоего! Как там его, Робин Гуд?

Криспин подошел совсем близко. Мне показалось, что сейчас он меня ударит. Попятившись и споткнувшись о стул, я упала и сильно ударилась щекой. Голова закружилась. Тут я почувствовала, как вокруг шеи натянулся шарф – нежно-желтый, который я сегодня надела под васильковый кардиган.

– Помогите! – закричала я. – Он меня душит!

Глаза Криспина сузились в щелочки.

– Заткнись! – прошипел он, нависая надо мной.

– Помогите! – истошно кричала я.

Услышит же меня охрана? Дверь распахнулась, и кто-то неровной походкой вошел в учебку. Стефан?!

– Отойди от нее, – зарычал он. – Не смей ее даже пальцем трогать! – Подняв палку, он бросился вперед.

Следующие несколько минут я помню как во сне. Стефан споткнулся. Послышался жуткий сухой треск, когда Мартин перехватил его трость и ударил старика по голове. Стефан осел на пол, и кровь струйкой потекла на замызганный палас.

Глядя на меня, он одними губами сказал: «Прости». Затем его глаза закрылись.

– Помогите, – попыталась я крикнуть, но у меня вырвался всхлип.

– Дай мне ключ! – рявкнул Мартин.

Я не имела права этого делать. Я судорожно вспоминала инструктаж, но никто не дал мне практического совета, как поступать в случае угрозы для жизни.

– Если не дашь, я его убью, – мягко сказал Мартин и занес палку над головой Стефана.

Видя, что старик еще дышит, я нехотя протянула Мартину связку ключей, которую он торжествующе опустил в карман.

– Надо позвать помощь, – взмолилась я со слезами на глазах, шаря в карманах кардигана в надежде найти носовой платок.

– А ну, сядь! Возьми карандаш.

Дрожа, я подчинилась.

– Пиши, – велел Криспин-Мартин. – Все как было.

– В смысле?

Он не выпускал из рук трость Стефана.

– Подробно опиши то, что случилось перед аварией.

– Ты же все это прекрасно знаешь, – прошипела я. – Ты там был!

– Верно, я был. Но другие-то не были. Теперь все узнают правду.

Я украдкой поглядела на свисток у меня на поясе.

– Даже не думай, – предупредил Мартин. – Иначе ты покойница.

Июль 2001 г.

– Я хочу к сестре, – голос ко мне вернулся, но звучал хрипло и неуверенно. Лицо ужасно болело, но я яростно отвергала боль.

– Ты о ней не волнуйся, – сказал санитар с бейджем «Парамедик», сидевший со мной в «Скорой помощи». Он осторожно мазал чем-то прохладным мое лицо. – Нос, похоже, сломан, – пробормотал он. – Голова не кружится? Не тошнит?

– Да. Или нет… Я не знаю, – паника внутри меня росла с каждой секундой. – А где Ванесса? Что с ней?

– На ее счет тоже себя не терзай. Номер школы уже выяснили по вашим тетрадям, родителям сообщат. Давай-ка обработаем тебе колено.

– А Райты пострадали? – вырвалось у меня. – Которые в машине?

– Ты их знаешь?!

Голова так болела, что мысли путались.

– Узнала номер.

– Об этом надо будет сказать полиции, – послышался другой голос. – А пока давай-ка займемся тобой.

Меня отвели в больничную палату, где стояло несколько коек, но все пустые. Китти нигде не было видно.

– Я хочу к сестре, – со слезами повторяла я.

– Все в свое время, – сказал врач, щупая мне пульс.

– Мне уже проверили пульс в «Скорой»!

– Мы тоже должны проверить. Слушай, тебе сейчас трудно, но…

– Эли! Все нормально, мы здесь!

Мама подбежала и обняла меня, но Дэвид остался стоять в стороне. Его пальцы вцепились в спинку больничного стула. Лицо белое. Он кажется меньше ростом, чем утром.

– Китти, – прошептала я, – где Китти? Что с ней?

Мама присела на краешек кровати, гладя мне руки. Ее лицо красное и в пятнах.

– Мужайся, доченька, сейчас нам всем нужно держаться. Твою сестру ввели в искусственную кому, у нее травма головы. Лучше всего дать мозгу возможность восстановиться самому…

Мне показалось, что я во сне.

– Серьезная травма? – хрипло спросила я.

У Дэвида вырвался всхлип.

– Моя принцесса, – простонал он. – Моя маленькая принцесса!

– Да, серьезная. – Мамина рука напряглась. – Ох, твой бедный нос… Сильно болит?

Я понимала, что она меня отвлекает.