– А зачем нам смена власти? – усмехнулся капитан. – Лучше уж налаженный порядок. Папа Сулейман в районе всех устраивает. Порядок он держит и всех держит в руках. Мне начальство после событий у вас тут, – капитан показал на потолок, – велело: дело закрыть как можно быстрее. Папа Сулейман обещал сам разобраться. И никто не сомневается: разберется. Дай бог ему долгих лет жизни.

Сулейман Расимович Рашидов, как сказал капитан, – человек умный, расчетливый, по-восточному хитрый, лишний раз подставляться не станет, ну если только за очень большие деньги. Выживание же Могильщика ему никаких крупных капиталов не сулит. Как раз наоборот. К тому же Рашидов – человек не алчный и, как особо подчеркнул Безруких, здравый. Более того, все, кто под ним ходит, об этом не жалеют. Он свои деньги отрабатывает. Если на кого-то из его «подшефных» наезжают, он быстро решает проблему.

Но у Сулеймана Расимовича появился какой-то могущественный противник. На территории папы Сулеймана у Могильщика уводят весь товар, потом горит мансарда, в которой он тут базировался; причем в ней взрывают два каких-то неопознанных трупа. А теперь в заложники взяли любовника его дочери.

Я могла бы добавить к этому происшествие ночью в деревне, где погиб Вася, но промолчала: теперь я совершенно не понимала, кто тогда участвовал в боевых действиях. Кто стрелял в людей Сулеймана Расимовича и Стрельцова? Кто взял Женю в заложники? Или брали просто какого-то мужика, поджидавшего кого-то среди ночи в машине, а потом вдруг выяснили, что он – любовник Белоусовой, хоть и бывший?

– Родион Степанович, – обратилась я к Безруких, – а кто, по вашему мнению, должен занять место папы Сулеймана, если… с ним что-нибудь случится?

Капитан ответил, что равноценной личности в нашем квадрате нет, и повторил, что родная милиция хотела бы сохранить статус-кво – тут все всех устраивает. К тому же работы меньше: папа Сулейман следит за порядком, так что остается заниматься только местными алкашами, бомжами да семейными ссорами. А по-крупному в районе тихо, и все довольны. Плюс Сулейман Расимович – человек по-восточному щедрый. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. А насчет замены… По идее, два помощника папы Сулеймана – Стрельцов с Волконским, но они явно не потянут, даже на пару. И у них все-таки ограниченная сфера деятельности – ночной клуб, девочки. Район им не удержать, начнется передел сфер влияния. Да и слабоваты они пойти на папу через Могильщика. Не решились бы. Даже вдвоем.

Конечно, ситуация с дочерью Валерия Павловича получилась весьма неприятная, но это уже чистая случайность, что Марина Терентьева на нее накинулась. А то, что Белоусова ко мне знакомиться пришла, так это чисто по-бабски, – по крайней мере, так считал Безруких.

В конце концов капитан рекомендовал нам всем сидеть тихо, не высовываться, ни с Валерием Павловичем, ни с папой Сулейманом в конфликт не вступать, а если получится – так вообще не общаться. С другой стороны, если наша дружная коммунальная квартира отыщет негодяя, заварившего всю кашу, найдется много влиятельных лиц, готовых нас отблагодарить.

Введя нас в курс дела таким образом, капитан Безруких откланялся. Следом за ним нашу квартиру в задумчивости покинули Наташка с Терентьевыми, а мы остались в нашем обычном составе.

– Что будем делать? – спросила Ольга Николаевна.

– В первую очередь – искать клады, – ответила я. – А все остальное подождет. И вообще, разберутся как-нибудь без нашего участия.

Взглянув на часы, мы решили, что следует подождать еще часика полтора, а тогда уже можно будет отправляться в подземелье. Мы решили, что на дело на этот раз пойдем мы с Сережкой и Иван Петрович, а сестры останутся в квартире. Старушки попросили оставить им автомат, а я сунула в глубокий карман штормовки пистолет, отобранный вчера Ольгой Николаевной у молодого человека. Иван же Петрович с Сережкой прихватили по купленному сегодня дядей Ваней ножу. Мы также взяли с собой фонарики и веревку.

7 июля, вторник, вечер

Вначале следовало решить, каким образом подбираться к нужной нам потайной двери. Мы пока знали только один проход – через оконце, в котором я имела несчастье застрять. Правда, как напомнил мой сын, папа Сулейман растянул железные прутья своими могучими ручищами, так что теперь у меня не должно возникнуть проблем с пролезанием между этими прутьями. Сережка проходил и так, а дядя Ваня без труда протиснется в то отверстие, которое оказалось по силам мне. Иван Петрович был худощав и сух. И достаточно гибок. Это у него природное, никакими растяжками он никогда не занимался.

Я все-таки заметила, что где-то должна быть дверь для прохода сантехников – ведь если трубы прорвет, работники жилконторы должны как-то добираться до пробоины. Вслед за моим замечанием началось обсуждение возраста труб. В конце концов мы пришли к выводу, что они все-таки современные, а не дедовы, но, слава богу, у нас пока никаких крупных аварий не случалось, и по нескольку дней без холодной воды мы не сидели, ожидая сварщиков; а с горячей проблем нет – у нас колонка, так что не «наслаждаемся» летним месячным отключением, как жильцы новых районов. Но проход для сварщиков, водопроводчиков и прочих сотрудников жилконтор все же должен иметься.

Вначале, не выходя из квартиры, мы вспоминали все подходы к дому, потом решили, что зря теряем время: будет проще, если мы выйдем на улицу и осмотрим наш дом со всех сторон. Так мы и поступили. И пришли к неутешительному выводу: проход для сантехников может быть только через подвал магазина элитной одежды.

У нас в парадной изначально имелся спуск в подвал под лестницей, но его замуровали самые первые хозяева магазина – чтобы к ним в подвал (где явно находился склад) не проникали лица, которым, по мнению хозяев магазина, там делать нечего.

– Э, так мы, значит, и под магазин проберемся? – обрадовался дядя Ваня. – А мы тут беспокоились…

– Ломик бы еще неплохо прихватить, – заметила в прошлом законопослушная старушка Ольга Николаевна.

– Что, в подвале никакой железяки не найдется, что ли?! – удивился дядя Ваня. – Мы ж не в Америках, чай, и не в Германиях.

Я вспомнила, что в двух подвальных помещениях, которые мне довелось посетить, валялись кучи всякого хлама. Я не сомневалась: уж что-что, а какую-нибудь палку или железяку мы там отыщем.

В общем, нашей дружной квартирой мы приняли решение идти уже проторенным путем: через мое любимое оконце. Ольга Николаевна вышла нас проводить и на всякий случай постоять на шухере. Вдруг кого-то на ночь глядя нелегкая принесет? По закону подлости такое случается. Нам ведь не нужно, чтобы кто-то из соседей или обслуги ночного клуба видел, как мы лезем в подвал. Зачем привлекать к себе внимание? А то пойдут вопросы: что мы там ищем? И другим захочется. У нас же не было желания ни с кем делиться, сколько бы ни было богатств зарыто дедом Лукичевым.

На этот раз я прошла в отверстие без особых проблем, только пришлось скинуть курточку. Ольга Николаевна пожелала нам удачи и отправилась наверх, в квартиру, старушка обещала время от времени спускаться – мало ли что.