– Верно, Хьюго, но сейчас нет необходимости делиться этой информацией. Въезд для поставщиков находится с противоположной стороны и так хорошо замаскирован, что мы вряд ли найдём его без подсказки, – покачала головой Мариса.

– Просто скажи, что мы уже и сами забыли, где та дверь! – проворчал Хьюго.

Мариса повелительным жестом взмахнула рукой, заставляя коротышку замолчать, и в это мгновение дверь открылась в самую настоящую, без единого огонька, тьму.

– Это ещё что?! Я туда не пойду! – крикнула Сесилия. – Кто знает, что вы собираетесь с нами сделать. Во всех детективах глупые дети идут за старшими друзьями и попадают в беду!

– Но они нам не друзья, – напомнил Генри. – Они всего один раз угостили нас какао.

– Входите! – торжественно пригласил их Хьюго, которого ничуть не смутили обвинения и подозрения. – Вас ждёт таинственный мир чудес!

Перебравшись через высокий порог во тьму, дети недоумённо заморгали, однако вскоре зажёгся свет. Перед ними уходил вдаль просторный зал со светлыми стенами и сводчатым потолком, которые придерживали толстые деревянные балки. Выложенные белой плиткой стены и черно-белые прямоугольные плитки пола отражали призрачный свет, проникающий сквозь большие окна, за которыми покачивалась высокая сухая трава. Окна, по-видимому, были встроены в пологий склон дюны, мимо которого дети проходили вчера и сегодня, а за травой угадывались морские волны.

Винни оглянулась на дверь, через которую они вошли. Куда они попали? Никогда бы не догадалась, что рядом в дюне спрятан целый зал!

Повсюду стояли большие, очень старые агрегаты – одни с лентой конвейера, другие с огромными железными котлами на колёсах, с круглыми термометрами, индикаторами давления, воздушными заслонками, кое-где помеченными сиреневой краской.

Некоторые машины были похожи на старинные авиационные моторы. А может, это и были сиреневые самолёты, готовые взмыть в небо?

– Пять лет всё закрыто, но до сих пор в идеальном порядке! – Хьюго с гордостью оглядел детей. – Теоретически мы можем запустить линию производства в любое время.

– Но для чего всё это? – спросила Сесилия.

Винни изумлённо вскинула брови. Яснее ясного: эти сборочные линии, конвейеры и огромные котлы могли служить только одной цели.

– Чтобы варить лакричные леденцы! – воскликнула она. – Очень много лакричных леденцов и очень быстро!

– Здесь совсем не пахнет лакрицей! – покачала головой Сесилия, снова становясь похожей на бабушку.

– Зато пахнет самыми вкусными конфетами на свете! – воскликнул Генри. – Как здесь много места! И всё такое большое! И звери есть!

Генри остановился поодаль от блестящего чёрного дракона, пара которых изнутри охраняла вход в зал. Присмотревшись, Винни узнала драконов с валлийского герба. Фигуры были высокие, выше Генри и лишь чуть ниже Хьюго. Волшебные крылатые чудовища стояли подняв передние правые лапы и испытующе смотрели ей прямо в глаза.

– Они из лакрицы? – удивлённо уточнила она.

– Конечно, – подтвердил Хьюго. – Стражи стоят здесь с незапамятных времён. Мы натираем их оливковым маслом, чтобы они красиво блестели.

– И на все машины можно забраться! – сказал Генри, прыгая зигзагами по чёрно-белой плитке на полу. – Это чудо-фабрика, фабрика чудес!

– Ты совершенно прав, Генри! – Хьюго едва не лопался от гордости.

Винни улыбнулась. Фабрика не работала пять лет, и в воздухе висел запах не лакрицы, а карамели, от которого текли слюнки.

– Можно сказать, что лакричные леденцы от кашля – это лишь половина лакричного корня, – объяснил Хьюго, – а из второй его половины делают ароматные, покрытые сладкой патокой конфеты, великолепные разноцветные драже, сладкие чёрные мармеладки…

Винни пробежала внимательным взглядом по огромным аппаратам, соединённым медными трубами. Неужели когда-то здесь делали столько лакомств?

– Эти трубы тебе ничего не напоминают? – спросила сестру Сесилия, слегка толкнув её локтем. – У нас в спальне почти такие же.

Винни кивнула.

– Бабушка с дедушкой уверяли, что сами построили наши кровати, помнишь? Может быть, и эти машины они сделали сами? Потрясающая картина! – Сесилия с интересом оглядывала зал.

Между трубами блестели стеклянные контейнеры, стояли корзины, открытые металлические канистры и бочки. Повсюду пусто, но чисто. Ни пылинки, ни пятнышка. Неужели невезучие каждый день уходили сюда? Сесилия подошла к одному из многочисленных окон и воскликнула:

– Какие большие! Почему мы не заметили их, когда гуляли по пляжу?

– Достаточно нажать на кнопку – и маскировочные жалюзи закроют всё, что может блестеть снаружи. Окон вы не заметите, но сюда, внутрь, будет проникать достаточно света, – объяснила Мариса. – Так мне говорили, – с улыбкой добавила она.

– Кто это придумал? – спросила Винни. Ответа на вопрос она не получила. Хьюго молча смотрел на Винни, скрестив руки на груди. – Что здесь делали раньше? Что тогда произошло? Почему эта огромная фабрика стоит уже пять лет? – не сдавалась Винни.

Хьюго кивнул, но ответил только на один из череды вопросов:

– Раньше мы здесь сортировали готовые лакричные сладости. – Он указал на старый буфет из светлой древесины с бесчисленными ящичками с белыми фарфоровыми ручками.

– «Тайная радость», – прочла Винни на этикетке на одном из ящиков. «Светлая радость».

Сесилия подошла к ним и выдвинула ящики.

– Пусто, а жаль. А здесь была «Чистая радость». Ничего себе! А здесь – «Безумная радость»! И тоже пусто.

– И они действительно умели передавать эти чувства? – Винни склонилась над пустыми ящиками и принюхалась. Её накрыла смесь ароматов древесины, сладкого апельсина, аниса и мимолётного намёка на миндаль. – Кто придумал эти конфеты?

– Уж точно не бабушка! – уверенно высказалась Сесилия.

Ей никто не возразил. Невезучие молча смотрели на детей.

Сесилия выдвинула ящик, в котором когда-то хранились леденцы «Прогони страх».

– Смотрите, здесь были пастилки «Утраченная красота», – вздохнула Винни.

– Невероятно! – воскликнула Сесилия. – Представляю, какие ощущения возникают от этих конфет, – задумчиво добавила она.

– Здесь так хорошо всё устроено – прямо как на настоящей фабрике! – восхитилась Винни. – И в то же время я как в зачарованном саду…