— Нзамби, — проговорил Карнакки.

— Ничего подобного. Просто галлюцинирующие жертвы. Ещё одно представление, выдуманное для финального акта.

— Для какого? — спросил я.

Холмс взглянул в конец вагона:

— Вы заметили, что мы тащим за собой грузовой контейнер? Я думаю, в нём газ, действие которого мы видели наверху.

Сайленс кивнул:

— Я лично его синтезировал. Вы видели, какие галлюцинации он способен вызвать.

— Да уж. Вы планируете выпустить его на «Бэнк», я прав?

Сайленс снова кивнул:

— Оттуда можно получить доступ ко всему метрополитену. Газ расползётся по городу, его вдохнут тысячи людей.

— Массовое убийство, — констатировал Холмс. — Надеюсь, вас мучает совесть, доктор.

— Газ никого не убьёт! — упорствовал Сайленс. — Ватсон — тому доказательство. Но они кое-что увидят!..

— Достаточно, чтобы убедить любого в существовании ангелов и бесов. — добавил я.

— Именно, — согласился Сайленс. — А когда весь город убедится в существовании сверхъестественных сил, придёт наш черёд. Мы спасём жизни и души людей, вернём общество на более скромный и более духовный уровень. Всё это мы делаем во благо человечества, хотя вам может показаться, что во зло.

— Вашего газа оказалось достаточно, чтобы убить Руфни, — возразил Холмс. — Видения довели его до жуткого самоубийства. И когда столица превратится в империю страха, погибнут ещё многие. Несмотря на все ваши высокие моральные принципы, ваши руки, как и руки ваших приятелей, по локоть в крови. Но это неважно. Мы проследим за тем, чтобы газ остался в контейнере.

— Ну, не знаю, — сказал Кроули, — я не думаю, что у нас есть выбор. Я не сидел сложа руки, пока Холмс читал нам свои проповеди.

В окнах вдруг вспыхнул яркий свет — мы подъехали к «Ченсери-лейн». Лицо Кроули исказила жуткая гримаса.

— Я призвал нашего преданного слугу ещё раз помочь нам на пути к нашей цели.

Поезд внезапно взбрыкнул, как будто его сзади пнуло так называемое Дыхание Бога. Карнакки качнулся вперёд и выронил пистолет. Из-за резкого торможения дико заскрежетали железные колёса. Воцарился хаос. Холмса отбросило к стене, Кроули потянулся к его горлу. Сайленс обхватил голову руками и покатился по полу к кабине машиниста. Я потянулся к Карнакки в надежде предотвратить его падение. Действия Карсвелла были самыми разумными — он рванулся за пистолетом.

— Нет! — закричал Сайленс, лёжа на спине возле первого выхода из вагона. — Всё зашло слишком далеко!

Карсвелл прицелился и выстрелил Сайленсу точно в переносицу.

— Никто не смеет мне указывать, что делать! — вопил он. — Никто!

Карсвелл повернулся в сторону Карнакки, но молодой человек уже пришёл в движение.

— Быстрее, доктор! — крикнул он и метнул трость Холмса в Карсвелла. — Дверь!

Трость угодила Карсвеллу в лицо. Он вскрикнул, его руки непроизвольно поднялись вверх, и палец нажал на спусковой крючок. Пуля ударила в потолок вагона — во все стороны полетели мелкие щепки и пыль. Воспользовавшись моментом, я открыл ближайшую дверь, и мы с Карнакки выпрыгнули на платформу.

Ветер продолжал кружить по станции, провода и афиши хлопали по кафельным стенам и хлестали воздух у нас над головами.

— Нельзя останавливаться! — крикнул мне Карнакки. — Вперёд!

— Но Холмс!

Я оглянулся и увидел в окно вагона, что мой друг схватился с Кроули. И ещё я заметил, что Карсвелл снова приготовился выстрелить.

— Пригнитесь! — крикнул Карнакки.

Мы побежали по платформе к выходу. Две пули ударились о стены тоннеля; нам в волосы полетели мелкие осколки кафеля и крошка штукатурки.

Выход с платформы был перекрыт.

— Пойдём по рельсам, — предложил Карнакки и схватил фонарь, — другого пути у нас нет.

Он потащил меня мимо кабины машиниста. В окно я увидел, как старый морской волк прячется там от шальных пуль.

Карнакки бежал к началу платформы.

— Смотрите под ноги, — предостерёг я, — центральный рельс под напряжением!

Мы как можно осторожнее соскользнули с платформы на пути и побежали в темноту. У нас за спиной с нарастающей силой ревел ветер.

— Мы не сможем обогнать его! — сказал Карнакки и передал мне фонарь. — Наш единственный шанс — сразиться с ним.

Он снял запонки, с нежностью их поцеловал, а потом развернулся и бросил в тоннель. Всё это время он шёпотом произносил одно из своих заклинаний. В темноте было трудно разглядеть, что именно произошло, но по всему тоннелю заискрился яркий свет, как будто кто-то зажёг вдоль путей бенгальские огни.

— Не останавливайтесь! — велел мне Карнакки. — Я не знаю, как долго это сможет его удерживать.

Было такое ощущение, словно из тоннеля откачивают воздух. У меня заложило уши, и я, чтобы восстановить способность слышать, начал тереть их ладонями. Слух вернулся как раз вовремя: я услышал то, что боялся услышать, — гул электрического тока. Кроули снова контролировал ситуацию.

— Поезд приближается! — закричал я. — Он нас собьёт! — А потом мне в голову пришла другая идея. — Или подберёт.

Я повернулся и швырнул фонарь в стену. Тот взорвался, и вдоль грязной кирпичной стены тоннеля полетели осколки стекла.

— Что вы делаете? — спросил Карнакки.

Объяснять было некогда. Как я и ожидал, низкое гудение электричества превратилось в визг — это машинист, ложный пьяница, запаниковал при виде вспышки в тоннеле и замедлил ход поезда.

— Запрыгивайте!

Мы побежали обратно к поезду и забрались на наклонный отбойник. Поезд снова набрал скорость, а мы висели, вцепившись в тонкие рамы окон по обе стороны от кабины машиниста.

— Будем надеяться, мы не сорвёмся! — крикнул я Карнакки и посмотрел в лицо разъярённого машиниста.

— Он может стать свидетелем другого исхода! — отозвался Карнакки.

Поезд разогнался. Держаться, вцепившись пальцами в рамы окон, было всё труднее.

— Может, попробуем спрыгнуть на следующей станции? — предложил я.

— Один из нас может! — согласился Карнакки. — Зависит от того, на чьей стороне будет платформа.

Карнакки был прав. Если у одного из нас появится шанс спрыгнуть с поезда, второй вряд ли успеет перебраться вдоль кабины машиниста на ближайшую к платформе сторону.

— Тогда оба приготовимся! При первой возможности прыгаем!

Мы висели на кабине и оба, вывернув шеи, смотрели вперёд. Вскоре мы увидели свет.

— С вашей стороны! — закричал Карнакки, а мне оставалось только посочувствовать ему. — Удачи!

Перенеся вес тела влево, в противоположную от платформы сторону, я ждал подходящего момента. Надо было, используя инерцию движения, прыгнуть вправо. Я надеялся, что встречный ветер поддержит меня. Поезд двигался достаточно быстро, чтобы причинить массу всевозможных увечий, и достаточно медленно, чтобы мне не оторвало ноги. Оставался только один способ узнать, к чему всё это приведёт. Я напрягся и прыгнул в сторону света и возникшей справа от меня платформы. На одну жуткую секунду я завис в воздухе. Получится или нет? А потом — сильный удар. Я кувыркнулся на платформе и постарался как можно быстрее встать на ноги. Успею или нет? Я рванулся обратно к поезду.