— Темный, значит, — задумчиво повторил Озраэль. — Кто? Демон, архидемон?

— Нет, не из нашей братии, просто — темный, может быть, даже человек.

— Колдун?

— Может…

— Чего он хотел?

— Сказал, что даст мне денег, если мои посланники заберут из серой зоны праведников, сотрут им память, имена в документах и проследят, чтобы грешники ушли в рай вместо них.

— Всего-то? — саркастически хмыкнул Озраэль. — Тебе предложили опасную авантюру, и ты от жадности согласился? Раньше ты казался мне более осторожным.

— Он не предлагал — ставил перед фактом, а иначе — смерть. Он не шутил, я блеф чую. Я вообще хорошо чую, когда спорить и отпираться не стоит, — заискивающе пропел начальник, намекая Озраэлю на собственную искренность.

— Понятно, — начальник отдела варки стал мрачнее тучи и, скрестив на груди руки, прошелся по кабинету от стены к стене, — что ничего не понятно… — На новую мысль Озраэля натолкнули «послеяблочные» размышления и уверенное заявление агента о волчьей смерти. Привязка куратора к грешникам достаточно сильна, чтобы почувствовать их гибель даже при самом халатном отношении к делу, а значит… — Сколько всего было подмен?

— Да я уж и не помню, — замялся начальник.

— У тебя с грешниками связь.

— Ну, милейший мой, у меня же их легионы! Если бы я их всех запоминал, сошел бы с ума.

— А ты вспомни, — стоял на своем красноволосый, — напрягись и вспомни всех, кого после уничтожили, это ты сумеешь.

— Так время надо, — слабо возразил начальник и тут же смирился: — Ладно, я попробую.

Озраэль не покинул кабинет до тех пор, пока на стол не лег исписанный именами и фамилиями листок, в котором значилось около тридцати персон.

— Вот, это все, с кем за последние двадцать лет связь была разорвана по неизвестной причине. — Начальник послюнявил карандаш и обвел половину фамилий. — Вот этих меняли, помню точно, за остальных не поручусь. Вот эту, — он чиркнул галочку напротив женской фамилии, — не меняли, просто направили в ад и сразу уничтожили, она была одной из первых. Это все, больше не скажу ничего, — собрав в кулак всю имеющуюся крепость духа, поставил точку в беседе толстый демон. — Бери список и храни его в тайне. Я рассчитываю на твое понимание. Если что, я тебе ничего не говорил, а для следствия, если таковое вдруг случится, — помогал как мог. Будь осторожен, дражайший мой Озраэль, ведь от этого теперь зависит моя жизнь, да и твоя тоже.

— Выходит, сотрудничать ты не намерен? — Голос за спиной прозвучал уже на выходе из портала в жилую зону как напутствие, что каждый визит, да что там — каждый шаг Озраэля отслеживается и контролируется.

Демон повернулся, недовольно вгляделся в стальную маску и презрительно ткнул в нее пальцем.

— Я не намерен работать непонятно с кем. Это все.

Оставив безопасника за спиной, он продолжил путь к дому, но наглый светлый не отставал.

— Почему ты не хочешь сотрудничать? Это же в твоих интересах. Я вижу, что ты пытаешься расследовать дело сам. Не глупи, демон.

— Я же сказал, не собираюсь работать неизвестно с кем, — не останавливаясь, бросил через плечо Озраэль. — Ты знаешь мое имя, должность, место работы, магический пароль от квартиры, я же не ведаю про тебя ничего. Даже лица не видел. Если хочешь работать — будь честен со мной, а значит — будь открыт. Покажись — кто ты, назови имя и должность — тогда я подумаю, стоит ли иметь с тобой дело. Или боишься?

Озраэль пошел ва-банк. Не стоило злить безопасника, иметь подобных товарищей врагами — большой риск, но демону надоели недоговорки. Ситуация складывалась напряженная, и все непонятки, недомолвки могли выйти боком. Озраэль желал лишь одного — иметь хоть какие-то гарантии, что существо, предлагающее поделиться с ним размышлениями и наработками, не кинет его, а если кинет, он хотя бы будет знать предателя лично.

Безопасник молчал. Понять, что творится у него на душе, не представлялось возможным. Маска непроницаемой броней скрывала все.

— Боишься? Не доверяешь? — продолжил Озраэль. — А я-то всегда думал, что в службу безопасности берут сильных и подготовленных, а ты перепугался какого-то демона?

— Я рискую, — холодно прогудела маска.

— Я тоже, — отрезал Озраэль. — Таково мое условие. Либо полное доверие — либо ничего. А еще знай! Я не друг и не брат светлым, но я тоже хочу вернуть порядок, нарушителями которого, возможно, стали обе стороны. Мне не важно, кто виноват, я хочу, чтобы негодяи вернулись в преисподнюю, а праведники ушли в рай. А еще я хочу, чтобы ты назвал свое имя и показал лицо. Это мое последнее слово.

— Какое из четырех? — неожиданно поинтересовался собеседник.

— Что? — не понял Озраэль.

— Какое из четырех лиц тебе показать?

Светлый медленно снял капюшон и расстегнул застежки на затылке. Маска упала, открыв Озраэлю лицо. Хотя трудно было назвать лицом бычью морду с огромными рогами, которым позавидовал бы любой демон.

— Ты минотавр? — прозвучал резонный вопрос, и тут же был опровергнут.

— Нет. Херувим.

Он распустил за спиной крылья, огромные, сияющие. Потом еще одни. Всего две пары. Демон тем временем вспоминал лекции, что им вещали в бесячьей школе на парах с унылым названием «Введение в теорию света». Будущий начальник отдела варки тогда не отличался особым учебным рвением, поэтому, как многие ученики — темные, светлые, человеческие ли, — предпочитал учению озорство и отпускал с задней парты пошлые шуточки по поводу этого самого «введения». Однако кое-что все же в голове отложилось. Напрягши память, Озраэль вспомнил, что херувим — один из самых могущественных ангелов — имеет четыре ипостаси: человеческую, бычью, орлиную и львиную.

— Может, львиное лицо покажешь? — потребовал в срочном порядке. Предположение оправдалось, на демона глянула морда старого знакомца «спортсмена». — Так и думал. Стоило догадаться сразу, что это ты. Ну что ж, показывай людскую ипостась.

Херувим показал. Мгновение спустя на Озраэля смотрел неприметный молодой человек с рюкзаком на спине, походящий скорее на среднестатистического студента, чем на грозного агента службы безопасности. Внешность обманчива, и некоторым это лишь на руку.

— Ронин, — представился светлый, на что Озраэль недовольно покачал головой.

— Ронин — самурай без хозяина. Романтические прозвища можешь оставить для других, а мне скажи имя.

— Изекиль.

В памяти вновь закрутились, заработали отбрасывающие время назад механизмы. Не так давно это было. Всего-то пару столетий назад, может, меньше, может — больше. Между преисподней и раем почти мир и благоденствие, и вот какой-то умник из верхов решает упразднить службу безопасности — да не просто распустить или расформировать, а именно уничтожить: расплавить в адских котлах могучих сверхдемонов и растворить в солнечном свете ангелов высшей ступени. А повод-то был логичный — дескать, все верховные формы преисподней и рая не адаптированы для пребывания на земле, а соответственно, опасны для людей. Кто-то повозмущался, конечно, но тут же нашелся новый факт. Мощные формы света и тьмы потребляют слишком много мировой энергии. Непозволительно много. А ведь потребности в их великой силе уже давно нет. Люди слабы, для контроля над ними вполне хватает существ низкого ранга. Странные то были причины, но тогда все прошло как-то мимо Озраэля. Демоны несентиментальны, и сочувствие даже к своим сородичам им чуждо. Да и какие сородичи? Сверхдемонов из эсбэшной верхушки вживую он не видел никогда. Ангелов тоже… всяких там херувимов четырехголовых, ну их в топку!