Мы начали подъем по лестнице. Войдя в номер, он взял меня заплечи, легонько встряхнул, а потом пристроил в кресло:

– Сиди. Если продержишься еще полчаса, так и быть, якуплю тебе мороженое.

Он подошел к зеркалу и критически оглядел себя со всехсторон, достал рубашку. Я тоже посмотрела в зеркало и увидела дикого видафизиономию с выпученными глазами.

– Ой, – сказала я и закрыла глаза. Саше это оченьне понравилось. Он легонько похлопал меня по щекам:

– Счастье мое, не вздумай упасть в обморок, это оченьплохая идея. С этим вполне можно подождать, а вот с трупом нет.

Зря он про него напомнил. Глаза я открыла, но тут же свелаих к переносице.

– Ладно, так даже лучше, – пробормотал Саша иподхватил меня, как недавно труп, левой рукой взял пиджак и пошел к двери.

– Куда мы? – удивилась я.

– На свежий воздух.

Я не понимала, чего он хочет, но не сопротивлялась. Лежа наего плече, я вроде бы пришла в себя.

– Я смогу идти, – сообщила доверительно.

– Правда сможешь? – усмехнулся он, но с плеча меняснял и поставил на ковровую дорожку, украшавшую коридор.

– Да, – кивнула я.

Саша перекинул пиджак через локоть, правую руку протянулмне:

– Держись. Если пару раз споткнешься, не страшно.

Он направился к лифту, что меня удивило, но задавать вопросыя не рискнула. Лифт спустился вниз, двери открылись, и я увидела граждан,мельтешащих в холле. Их вид так на меня подействовал, что я с перепугу подаласьназад.

– Куда? – рыкнул Саша, обнял меня за талию и повелк выходу. Я была уверена, что все, кто находился по соседству, сразу поняли помоей физиономии, чем я занималась пятнадцать минут назад. Я уже видела себя взале суда, тщетно пытающуюся объяснить, что появление трупа в ванной моегономера досадное недоразумение, и опять тихонько застонала, уверенная, чтополучу хорошую затрещину от Саши за свое слабоволие, но он ласково пропел,поравнявшись со швейцаром: – Ничего, милая, на свежем воздухе тебе станетлегче. Ну, вот, посмотри, какие звезды.

Я доверчиво подняла голову, но звезд в огнях рекламы неувидела. Мы направились к стоянке. По тропинке, выложенной разноцветнойплиткой, вышли с территории «Альбатроса». И тут Саша ускорил шаг.

– Двигайся, – буркнул он, свернул, и мы пошливдоль забора.

– Что ты собираешься делать? – Я обрела дар речи,так же неожиданно, как и лишилась его.

– Избавиться от трупа, – ответил он. – Тыуспела о нем забыть?

– Саша, – вцепилась я в него обеими руками. –Не надо избавляться, пусть он полежит там.

– Сдурела? Завтра утром здесь будет полно ментов, и какты намерена выкручиваться?

– Почему именно я должна иметь к этому трупу какое-тоотношение?

– Потому что ты, как я понял, уже на заметке у ментов.Или нет?

– Да. Наверное. Не знаю.

– Всеобъемлющий ответ. Смотри под ноги, ты без концаспотыкаешься.

– Что я увижу в такой темноте?

Я повисла на его локте, прижимаясь к нему все теснее.

– Счастье мое, ты меня возбуждаешь, я ничего не имеюпротив, но только чуть позже.

Я резко отодвинулась, но его локтя не выпустила.

– Меня зовут Селина. Се-ли-на, – произнесла я послогам.

– Потом запишешь на бумажке.

– А так ты запомнить не можешь?

– Стараюсь изо всех сил. А ты постарайся мне помочь, вконце концов – это твой труп.

– Не вспоминай о нем, пожалуйста.

– Я бы рад, но пока он лежит неприбранный, все моимысли только о нем.

Минут через двадцать мы вышли к тому месту, где труп долженбыл лежать. Это Саша сказал, я сама не могла сообразить, где мы находимся, есличестно, думалось мне по-прежнему плохо. Лес вплотную подступал к забору, ногиутопали в песке вперемешку с хвоей, росли здесь преимущественно ели и сосны.

– Ну, вот и наш друг, – вздохнул Саша, из темнотыпроступали очертания тела. – Времени у нас совсем нет, скоро рассвет, –хмуро глядя на меня, добавил он. Снял рубашку, сунул ее мне вместе с пиджаком,завернул труп в покрывало и вновь взвалил его на плечо.

– Он, наверное, тяжелый, – посочувствовала я.

– Что ты, легкий, как перышко. Не отставай.

– Куда мы теперь?

– К реке.

– Она вон там, – я ткнула рукой прямо перед собой,в той стороне горели огни лодочной станции.

– Умница, но нам туда не надо. Слишком близко кцивилизации.

Идти по лесу оказалось проще, чем я ожидала, трава быларедкая, да и деревья росли на приличном расстоянии друг от друга. Река возникласовершенно неожиданно: ельник, а дальше пологий спуск к воде. Саша направилсятуда, я вприпрыжку за ним, слыша, как плещется вода у самого берега.Пробираться через низкий ельник оказалось трудной задачей. Саша сбросил труп наземлю, связал концы покрывала и посмотрел на меня:

– Держи его за ноги.

Я повиновалась, но при первом же шаге осела на землю.

– Я должна собраться с силами, – шептала я и,чтобы себя подбодрить, вспомнила строки, обессмертившие русских женщин.

– Что ты бормочешь? Молишься, что ли? – удивилсяСаша.

– Стихи читаю.

– Серьезно?

– Ага… «Коня на скаку остановит, в горящую избувойдет». Чем я хуже?

– Если в избу горящую войдем, – сказал он, –опознают нас только по зубам.

Труп был тяжелым. Я опять попыталась ухватить покойника заноги, услышав грозный окрик «Шевелись», но они непостижимым образомвыскользнули из моих рук, и я с тихим стоном вторично опустилась на землю. Недожидаясь очередного окрика, я вскочила, ухватилась за ноги трупа и, тяжело дыша,сделала первые несколько шагов. К счастью, ельник быстро кончился. Мыспустились к реке и положили тело у самой воды.