— Расскажи о состоянии Нельяфинвэ Феанариона, — серьёзно произнёс король, — очень подробно. И обещай, что, как только он будет способен беседовать со мной и принимать решения, ты сразу же об этом сообщишь.

— Обещаю, — кивнула Зеленоглазка, не решаясь притрагиваться к угощению. — Сделаю всё, как прикажет владыка Нолдор.

И поймала на себе взгляд принца Финдекано. Так смотрят на врагов. Но… за что?

По пути в Оссирианд

Когда высоко над дорогой, среди лишённых листвы высохших ветвей закончились ловушки и укрытия стражей-лучников, проторенный путь оборвался. Тракт ещё предстояло проложить, рабочие расчищали пространство, временно выстилая путь досками, сделанными из погибших от Солнца деревьев. С разных сторон то и дело доносились голоса рабочих, и Линдиэль с интересом вслушивалась в различие произношения. Мастера-нолдор, присланные принцем Амрасом руководить строительством, говорили одновременно певуче и резко, и, пускай валинорские собратья легко выучили язык эльфов Средиземья, а данное ему название «Синдарин» прижилось среди «Синдар», как родное, интонация и произношение оставались особенными. Дочь лорда Новэ Корабела снова поймала себя на мысли, что хочет услышать песни на Квэнья, чтобы петь их самой.

Карета остановилась, супруга брата Линдиэль недовольно вздохнула: Элиан изначально не хотела ехать, но свёкор настаивал, потому что именно в её семье было трое незамужних дочерей, и, разумеется, «им самое место по правую руку лордов Оссирианда». А теперь путь ещё и затянется. Внучки Корабела повторили вздох матери и сделали недовольно-скорбные лица. Линдиэль отвернулась к окну кареты, чтобы не показывать спутницам своего недовольства их капризами. Хотелось ехать верхом вместе с братом и его сыном, но отец утверждал, что леди не пристало скакать на лошади по незнакомым лесам.

Вспоминая наставления родителя, юная леди пыталась понять для себя, что и для чего делает отец.

«Реки Оссирианда, — объяснял Корабел сыну, благословляя в путь, — несут воды в новые для нас земли, и любимый Вала Улмо эльфийский род не может оставаться в стороне от обширных водных путей. Ты, сын мой, построишь в Оссирианде флот, невиданный ранее, и в благодарность получишь власть в Речном краю. Ты будешь моим ставленником, вассалом короля Тингола, но твои владения далеко и от меня, и от Дориата, поэтому фактически единственным твоим Владыкой останется Вала Улмо. Ты избранник Творца, Каленовэ».

«Мой брат — избранник Творца, любимец Валар, а я и его дочери — лишь будущие жёны лордов Оссирианда, — с досадой размышляла Линдиэль. — С другой стороны, мы приходим благодарителями, несём процветание и развитие, у меня будет большой выбор женихов. Выйду за самого послушного».

— Почему мы остановились, любовь моя? — нарушил симфонию звуков леса голос Элиан.

Ответа не последовало. Видимо, Каленовэ уехал далеко вперёд, а другим сказать было нечего. Однако вопрос леди не остался незамеченным, кто-то из мастеров-нолдор раздал поручения рабочим, заскрипел металл о сухое дерево, и карета тронулась с места.

***

Руины практически заросли кустарником и разнотравьем, но всё же над бурой землёй ещё возвышались обугленные остовы погибших в огне построек.

Услышав издалека приближающихся путников, с полуобвалившейся трубы, торчащей среди молодых ёлочек, взлетела стая чернокрылов, скрывшись в дуплах лишившихся коры сухих деревьев.

— Умные птицы, хитрые, — покачал головой эльф, приподнимаясь в седле. — Но мы хитрее, правда, Туивьель?

— Да уж, — хмыкнула дева, зачем-то натягивая капюшон.

— Остановимся, почтим память погибших братьев и сестёр, — сказала сродница единственного мужчины, сопровождавшего торговый обоз.

Ответив молчаливым согласием, эльфы спешились, спрыгнули с телег и подошли к небольшому холму, явно рукотворному.

— Братская могила, — сквозь стиснутые зубы процедил Авар, доставая из-за пояса обитую деревом глиняную бутыль.

— Кто похоронил тела? — спросила юная кружевница, встав вплотную к Туивьель. — Ведь, если поселение не отстроили заново, значит, живых не осталось.

— Звёздная ведьма, — серьёзно произнесла эльфийка, — и её раб-музыкант.

Мастерица понимающе кивнула.

— Раб-музыкант, — задумалась Туивьель, — я бы тоже не отказалась от такого. Это же прекрасно, когда рядом всегда есть тот, кто будет петь твои любимые песни!

— Запуганный менестрель красиво не споёт, — усмехнулся эльф, поднимаясь в седло.

— Если будет бояться спеть некрасиво, — угрожающе прищурилась дева, — споёт. Он же не захочет расстроить свою госпожу.

— Твоя правда, красавица, — рассмеялся молодой Авар и подал знак отправляться в путь. — Но я предпочитаю быть свободным, словно переменчивый ветер, который летает и в горах, и над солёной водой, и в полях, и в лесах. Он поёт для всех, когда ему вздумается, и только то, что самому нравится. Плевать он хотел на мнение о себе!

Постукивая пальцами по седлу, единственный мужчина, сопровождающий торговцев, начал песню:

— Ветер рассыпается в травах,

Друг мой, что тебе не по нраву?

Знать, пролил ты в сердце беды отраву,

Если лютня молчит.

Кровь с вином смешаются в венах,

Дует ветер тёплый весенний.

Был, как я, он глупым, слепым да верным,

Вкус полыни горчит.

Ветер мой, ветер, что ты услышишь

В шёпоте диком вольных степей?

Кто мне ответит: птицы да мыши,

Лунные блики да поступь коней.

Птицы сквозь закат прокричали:

Друг мой, что ты слышал ночами?

Предсказаний ветра напев печальный

Ведом лютне твоей.

Свистнули ободья в колесах,

Дует ветер в сторону солнца.

Кто из нас домой нынче не вернется,

Не сказал суховей.

Ветер мой, ветер, что ты узнаешь,

Отзвуки песни слыша в пыли?

Кто мне ответит, если растаешь

В высях небесных, в синей дали?

— В высях небесных, в синей дали, — подпела Туивьель, мечтательно улыбаясь.

— Смотрите, всадники! — ахнула кружевница. — Какие они… красивые!

Авари обернулись и увидели двоих сероволосых эльфов в переливающихся, словно морская гладь, плащах, на белоснежных изящных скакунах.

***

— Я не устала в пути! — начала протестовать против привала Элиан. — Мы заночуем на следующей поляне!

— Твой муж приказал остановиться здесь, — спокойно парировал охранник. — Видишь, госпожа, это излюбленное место отдыха путников: и брёвна вокруг кострищ закреплены, и ямы выгребные приготовлены, и даже дрова оставлены.

— Смотрите, — Линдиэль выпорхнула из кареты, — на стволе надпись «Удачи в дороге». Здесь были наши друзья.

Элиан поджала губы.

— Где мой муж? — требовательно спросила эльфийка, и дочери скопировали