присоединилась к их группе.

– Как всегда, слухи просачиваются. И некоторые, видать, болтают, что за всех стиллеров положена награда, так что слишком сильно расслабляться не стоит. Если тут у кого-нибудь найдется такой же прибор, как у Вальда, нам несдобровать.

– Между прочим, хотел спросить. А почему его прибор не засек, что ты подсунула ему фальшивку?

– Потому что это непростая фальшивка, а заколдованная. Стала бы я просто стекляшку на шее таскать!

– Сколько раз тебе повторять, чтобы не использовала глаголы в женском роде?

– Сам же только что использовал!

– Хватит вам пререкаться, – осадил их Иль, – Как малые дети. Все купили?

– Вату еще надо взять.

– Кто-то ранен? – забеспокоился Иль.

– Да нет же, сладкую вату! Для Джарвина.

– А ему что, четыре годика? – поддел Старец.

– Не паясничай! Надо, значит, надо.

Продавец ваты устраивал у своей точки настоящее шоу. Танцуя, накручивал сладкие пряди на кокон, подбрасывал его и, кажется, даже использовал чуточку магии для зрелищности. Хотя чутье подсказывало Ли, что больше тут было игры на знание веса субстанции и ее способности к парению. Когда она поделилась своими наблюдениями со Старцем, тот только отмахнулся:

– Вечно ты чудеса меришь чайными ложками!

Вот и что тут ответишь?

– Хочешь сказать, я слишком рациональна?

– Хочу сказать, что ты разучилась видеть прелести собственного мира. Ты живешь в окружении магии, но совсем этого не ценишь.

– Потому что настоящая магия – это воображение, – возразила Ли, принимая у торговца порцию сладкой ваты.

– Запретный плод, да? И чего вас, женщин, так на него тянет?

– Тихо ты! Сам меня журил, а теперь среди площади женщиной называешь. Пойдем-ка назад, а то мы тут скоро всю базарную площадь в свои тайны посвятим.

Они пробрались сквозь толпу детишек, окруживших торговца ватой, и вернулись к Илю и Аме.

– Поступило предложение отправиться восвояси.

– Поддерживаю, – ответил Иль.

Обратная дорога показалась уже не столь увлекательной, но все равно приятной. Городская суета действовала на них успокаивающе. Среди привычных звуков стука колес и людских голосов чудилось, что все течет, как и прежде, до бегства, до погони. Обычная размеренная жизнь… Только вот каждый где-то глубоко в душе знал, что такая жизнь – не по нему. Оттого они все тут и собрались.

Ли внимательно всматривалась в город, как не делала уже давным-давно. Раньше она старательно избегала изнаночной действительности, почитала ее серой и скучной. Она всегда душой стремилась на Лицевую сторону, в любимую Москву, в тело своей маленькой пустой, у которой есть своя квартирка и хорошая работа. Но после слов Старца она стала вглядываться в то, что казалось ей обыденным. И, к собственному удивлению, видела в своем мире множество плюсов. Чистый воздух и не менее чистая вода, настоящие продукты, невысокие домики, которые не давят тебе на голову, размеренная жизнь, небольшое население. Да, она опять размышляла слишком рационально, отмечая комфортные условия жизни.

Но было и еще что-то, что нельзя взвесить и измерить. Люди на Изнанке были проще. Раньше Ли считала это сплошным недостатком, особенно в сравнении с мечтательными и таинственными жителями Лица. Но сейчас в этой простоте ей стала видеться чистота. В большинстве своем изнаночники не умели врать, они почти не завидовали и не выдумывали себе поводов для ссоры, как это делали лицевики. В ее мире люди доверяли друг другу, любили чисто и искренне, хоть и без затей. Да, умы не столь пытливы и быстры, а многие – и вовсе туповаты, но сердцами изнаночники удались.

И магия пронизывала каждый шаг. В мелких шалостях и в больших делах, она была здесь. Она так легко, так плотно вплеталась в само пространство города, что беглым взглядом ее и не заметишь. Там кирпич сам на место встал, тут мешки на телегу прыгают, а вот забытые перчатки скачут за хозяином. Способности у всех разные, но владеют магией все поголовно. Пусть некоторых хватает только на фокусы с наперстками, все равно – она повсюду, живительная сила Изнанки.

Ли отчего-то всегда боялась использовать магию и стремилась справляться со всем своими силами, хотя ворожить она могла неплохо. Взять, что ли, пару уроков у Джара, когда они вернутся на постоялый двор? Лишь бы ему стало получше.

Джарвин шутливо возмутился, когда увидел огромную сладкую вату, но принял ее и даже с удовольствием умял. Совместно друзья приняли решение посвятить остаток дня отдыху. Для начала все набились в комнату Джарвина, болтали, шутили, пили горячие напитки и уничтожали сладости, купленные на рынке. Ли с удивлением посматривала то на Старца, то на Иля – взрослые серьезные мужчины тоже с удовольствием нападали на сладенькое и смеялись над всякими глупостями. Верно, мужчины никогда не перестают быть детьми.

К вечеру они позвали Ли вниз, в трактир, пропустить по паре кружек пива. Стиллер охотно согласилась, тем более что это было отличным поводом оставить Джарвина наедине с Амой – та за ним присмотрит, заодно и познакомятся поближе. Они, конечно, еще совсем юные, но могли бы в будущем стать прекрасной парой – так говорило сердце Ли.

Трактир оказался довольно безлюдным, что немудрено для середины лета: не каждый захочет в такую жару прятаться в четырех стенах. Ли выбрала стол в дальнем углу, отгороженный стеной по пояс, ей нравились маленькие уютные пространства. Мужчины не стали спорить и пропустили ее вперед, чтобы она выбрала себе место по душе. Ли села так, чтобы видеть дверь. Отдых отдыхом, а оставаться начеку все равно стоило.

Вечер плавно протекал в разговорах о будущем обустройстве в Круглом городе, сдабривался пенным пивом и сочным мясом. Даже общество Иля перестало казаться Ли тягостным, она уже стала привыкать к этому немногословному, хмурому, но очень надежному и верному человеку. Интересно посмотреть на того, кому он служит. Ли могла поклясться, что Иль не стал бы служить с такой самоотверженностью кому попало.

Предаваясь мыслям о господине Иля, она вдруг поймала себя на том, что ее желание вот-вот исполнится: они с Джаром будут, наконец, свободны. Она сможет перестать воровать мечты, чтобы прокормить себя и мальчонку. Может, откроет лавку… цветочную, к примеру.

– Что с тобой? – спросил вдруг Старец.

– А что такое?

– Не знаю, никогда тебя такой не видел. Я не про внешность, конечно, тут и без меня ясно. С глазами что? Как подменили, – потом заметил перемену в лице и добавил, – А, нет, теперь узнаю. Но теперь то точно что-то случилось?

Ли не могла ни пошевелиться, ни сказать хоть что-нибудь внятное. Она смотрела в дверной проем трактира, в котором возвышались две