фигуры.

– Это что, Иен там? – не поверил Старец, – А чего это он не просвечивается?

Иен с Вальдом двинулись им навстречу. Стиллер пыталась лихорадочно сообразить, стоит ли ей признаваться в том, кто она или же притворяться мужчиной.

– Привет, Ли! – на подходе сказал ей Иен, – Можешь не прикидываться, мы знаем, что это ты. И мы пришли тебе помочь. Белый флаг поднять?

Вальд избегал смотреть ей в глаза, а Лианелла так хотела найти ответ именно в нем. Но разве стал бы Иен ей врать? Она поднялась со своего места и обняла друга:

– Ты живой! Поверить не могу!

– Это все Вальд устроил. И хватит меня уже обнимать. По крайней мере, пока ты в мужском теле.

Ли села обратно и жестом пригласила братьев.

– Так что, примешь нас в команду? Мы вроде как теперь тоже в бегах, – признался Иен.

– Ты еще спрашиваешь? Конечно, приму!

Про то, что ей хочется проломить Вальду голову табуретом, она промолчала.

Глава 18. Вальд

Вальд сидел, вперив взгляд в пол. Он и представить не мог, как тяжело будет встретиться лицом к лицу с Ли после того, как она перестала быть ему врагом. Он даже просил брата отсрочить их визит, остановиться переночевать в другом месте, но Иен был непреклонен, он боялся их упустить. Упустить ее. Эта тяга брата тревожила Вальда: только вернулся с того света – и сразу готов все бросить и заново жертвовать жизнью ради Ли. До того, как брат застрял между мирами, Вальд никогда не замечал за ним такой тяги к Лианелле. Может, только из-за того, что они тогда были вместе? Неужели, не будь она тогда с Вальдом, Иен стал бы ее добиваться? Или это чувство пришло уже из загробной жизни? Как знать, как знать. Только от этого Вальду не легче.

– Вальд, – обратилась к нему Ли, – Ты какое пиво будешь?

– Красное, – машинально ответил он, лишь на мгновение подняв на нее глаза.

Но и этого мгновения сполна хватило. Его будто пронзило током – так искреннее и открыто смотрели ее глаза. Пусть и в чужом теле. Ее душа была такой яркой, такой пленительной, что он узнал бы ее в любом обличии.

Как теперь с ней объясниться? Как себя вести? Или стоит для начала понаблюдать за ней? А, может, выкинуть все это из головы и сосредоточиться на том, чтобы выбраться живыми из этой передряги? Последняя мысль показалась ему особенно здравой, и Вальд ухватился за нее обеими руками. Когда Ли принесла пиво, он уже почти пришел в себя и даже заговорил:

– Спасибо, Ли. Могу я на время отвлечь вас, господа, от спокойного вечера и задать пару вопросов?

Все обернулись в его сторону, давая понять, что готовы слушать.

– Вы уже знаете, мы с братом хотим быть по вашу сторону баррикад и сопровождать вас. Вы не против?

– С чего бы нам выступать против подмоги? – вопросом на вопрос ответил Старец.

– Я так точно не буду против, я вас уже сто лет знаю, вы мне как братья, – ответила Ли, поразив при этом Вальда в самое сердце.

– А я вообще тут по другому вопросу. Мое дело – доставить Лианеллу в Круглый город, а кто ее будет сопровождать – не моя головная боль.

– Вот и славно, – подвел итог Вальд, – Тогда мы сможем двинуться в путь завтра?

– Мы бы хотели переждать еще один день, Джар слабоват для дороги, – сказала Ли.

– Слушай, мелкая, за нами может быть хвост, – вступил в разговор Иен, – Нам бы поскорее отсюда смыться. Давай я подлатаю Джара, и поедем.

– Как же ты его подлатаешь? – удивилась Ли.

– Если он подпустит меня к своему рабочему столу, сварю мощное тонизирующее зелье, которое вернет ему силы.

– С каких это пор ты зелья варишь? – не удержался от вопроса Вальд.

– С тех самых, призрачных. Есть и свои плюсы в том, чтобы поболтаться между мирами. Много нового можно узнать, к примеру.

– Тогда по рукам, – уверила его Ли, – допивайте и пойдем.

Вскоре они вместе поднялись в комнату Джарвина, прежде оплатив ночлег братьям. Войдя к «больному», они застали двух раскрасневшихся и смущенных подростков, и Вальд приметил, как довольно улыбнулась при этом Ли – неужто сватает эту девчонку Джарвину.

– А ну-ка быстро вернулись в маскировочные обличия! – рявкнул на них Старец.

Ребята смутились еще сильнее, но приказ выполнили.

– Смотрю, тебе уже лучше? – спросила Ли.

– Намного, – признался Джарвин.

– Так может и без зелья обойдемся? – обратилась Ли к Иену.

– Думаю, обойдемся. Молодой организм, быстро восстанавливается. Если что – завтра в дороге сварю.

– Иен, ты что-то не очень прозрачный стал, – деликатно заметил Джар.

– Брата моего благодари, он меня у корпорации выманил. Знакомьтесь, кстати, это Вальд.

– Тот самый Вальд? – восхищенно спросила девочка, которая теперь уже пребывала в облике парня.

– Эй, Ама, это не очень вежливо! – одернула ее Ли и тут же добавила, – Да, это тот самый. Вальд, это Ама, тоже из наших, Ама, это Вальд.

– Многовато стиллеров собирается в одной комнате, – пробурчал Старец.

– Так иди почивать и не ворчи, – парировала Ли.

– Так и пойду! Больно надо тут с вами лясы точить.

Он вышел за дверь, подмигнув на прощание Вальду.

– А что значит «лясы точить»? – тут же спросила Ама, когда за Старцем закрылась дверь.

– Разговаривать значит, болтать, трепаться ни о чем, – просветила ее Ли.

– А почему бы так и не сказать?

– Это, деточка, философский вопрос, – ответил вместо Ли Иен.

Жизнерадостность брата, казалось, била через край, улыбка не сходила с его уст. Вальд даже почувствовал себя виноватым, что и сам не может быть сейчас таким счастливым. А ведь мог бы, он столько лет ждал брата! Слишком много эмоций для одного дня. Сон должен решить эту проблему.

Вскоре все стали расходиться по своим комнатам, условившись встретиться утром в трактире, позавтракать и уехать. Братья тоже пошли к себе – им дали одну комнату с двумя кроватями – и шустро устроились спать.

– Представляешь, – заговорил в тишине Иен, – впервые за эти годы усну.

– Призраки не спят?

– Никогда.

– Привыкай, ты теперь снова человек.

– Благодаря тебе, – задумчиво прошептал Иен и потом добавил, – Спасибо. Действительно, спасибо тебе.

– Спи давай.

И уже через пару минут дыхание брата стало глубоким и ровным. Вальд, напротив, долго не мог уснуть, события этого дня все крутились и крутились в голове, пока не вымотали его настолько, что он провалился в глубокий сон.

Утро встретило их свежестью и прохладой. Рассвет только миновал,