— И что тогда делать? — спросила Наоми.

— Обычно я предлагаю направить в «Эппл» судебный запрос.

— Они отвечают?

— Редко, и придется расстаться с телефоном на несколько месяцев. Как я говорил, к тому времени мы, возможно, и сами проберемся внутрь. Вопрос в том, откуда у бродяжки айфон последней модели?

— И каков ответ?

— Краденый… — Технарь улыбнулся и посмотрел сначала на меня, потом на Наоми. — В сам телефон я не забрался, и мы еще ждем данных от оператора, но я нашел отпечаток.

— Отпечатки же уже снимали, — возразил я.

— С симки — нет. На ней обнаружился частичный.

Я прочел имя на протянутом мне листке и закрыл глаза.

— Кевин Блейк? — спросила Наоми, глядя мне через плечо. — Кевин чертов Блейк?

— Значит, про телефон больше ничего не можете сказать? — уточнил я, чувствуя, как листок рвется под пальцами.

Технарь покачал головой.

— Но теперь у вас есть имя владельца, поговорите с ним. Пусть разблокирует телефон по отпечатку пальца.

Я кивнул. Это надо было как-то предотвратить.

— Паррс ведь предупредил, что все это должно остаться между нами? — спросил я.

— Бывший коп замешан в убийстве? Даже знать об этом не хочу.

Я кивнул и вышел из кабинета. Если мы пойдем к Блейку и он разблокирует телефон, то в нем будет номер Луизы Янковски. И на дальнейшее развитие событий я повлиять не смогу.

Арестуют ее, а вскоре — и меня.

Не глядя на Наоми, я вошел в лифт.

— Дело нужно провернуть по-тихому, — сказала она.

Я следил за меняющимися цифрами этажей и старался дышать размеренно. Перед глазами расплывалось, мелькали электрические вспышки и огненные сполохи.

— Ты забегаешь вперед, — наконец сказал я. — Нужно сообщить Паррсу и все тщательно продумать. Мы и так уже значительно отклонились от официальной линии расследования. Если арестуем бывшего полицейского, это будет уже за гранью.

— Не арестуем, а просто побеседуем. Надо разблокировать телефон и…

— Успеется. — На выходе из лифта я глянул на часы.

Борясь с головокружением, дошел до туалета, заперся в кабинке и рванул пуговицу воротника. В ушах чуть не лопалось от звона. Я вцепился ногтями в колени, стараясь не поддаваться панике… Отчаянно завопил, уткнувшись в сгиб локтя. Наконец звон в ушах утих, и теперь я слышал только свои судорожные вдохи.

На ум пришел только один выход. Я вернулся в кабинет, пока не успел себя отговорить. Забрал куртку и сказал Наоми, что мне нужно кое-куда отлучиться.

— Как всегда, — констатировала она.

Я не обратил внимания на ее тон.

— Я поговорю с Паррсом, но не стал бы ожидать новостей на эту тему сегодня.

Наоми непонимающе сдвинула брови.

— Мы хорошо поработали. Обнаружили перспективные зацепки, надо просто правильно их разработать. — Я говорил слишком быстро, вел себя слишком подозрительно. — Увидимся завтра.

Не дожидаясь ответа, я вышел. Уже в лифте ощутил прилив адреналина, вытянул руку. Она дрожала. То, что телефон принадлежит Кевину Блейку, — ошеломительная новость. Доказывающая связь между бывшим детективом, посадившим Мартина Вика за решетку, и молодой женщиной, подозреваемой в убийстве.

И связь эта может быть какой угодно.

Возможно, Эстер украла телефон и следила за Блейком, поскольку он имеет отношение к делу Вика. Возможно, он сам дал ей телефон. Раз она пользовалась телефоном, скорее последнее. Логично было бы расспросить его самого, но сейчас я действовал вопреки логике.

Я пошагал к машине.

— Эйдан! — раздался сзади голос Наоми.

Я обернулся. Вышла все-таки вслед за мной.

— Что за фигня?

— О чем вы, констебль?

Она опешила оттого, что я обратился к ней по званию.

— Я чего-то не знаю? Мы должны заниматься Блейком. Эта зацепка может привести нас к Эстер, к убийце Вика.

— Согласен, и мы им займемся. Завтра утром. — Я обернулся к машине.

— Этого недостаточно, — упрекнула она. — Будь это кто-то другой, мы бы уже везли его в участок. Если бы я не знала тебя, то подумала бы, что ты саботируешь расследование.

— Но ты знаешь. — Я повернулся к ней.

— Знаю? Ты с самого первого дня тянешь время, отвергаешь новые зацепки, допросы ведешь абы как…

Я покачал головой.

— Даже по приказу суперинтенданта не стал рассматривать версию, что покушались на тебя. Даже после того, как я перерыла кучу дел и показала тебе жалобы. Может, жаловались не зря?

— Я похож на человека, который расхаживает по городу и бьет всех подряд?

Наоми замялась, и я покачал головой.

— По-моему, кто-то пытается тебя скомпрометировать, — наконец сказала она. — И иногда мне кажется…

— Что?

— Что уже скомпрометировали.

— Зачем ты все это делаешь, Наоми?

— Пытаюсь доверять твоим словам. Но ты всячески этому препятствуешь.

— Ничему я не препятствую, — сказал я. — Просто несовместимость характеров.

— Тогда, может, мне стоит присоединиться к официальному расследованию? — Увидев удивление на моем лице, она пояснила: — Джеймс утром предлагал перейти к нему.

— Да. Может, и сто́ит, — сказал я. — У нас с тобой разные методы.

— Черт побери, не надо делать меня виноватой. Я разрабатываю зацепки, а ты делаешь вид, что их не существует.

— Это лишь одна точка зрения.

— Хорошо, давай другую. Я вся внимание.

— Вся внимание? Вот именно.

— Что ты имеешь в виду?

— Что я не могу сказать всего при тебе.

— Я твоя напарница, идиот.

— И мы оба знаем почему.

— Просвети меня, — процедила она сквозь зубы.

— Чтобы передавать все, что я говорю и делаю, Паррсу. Скажешь, нет?

— Фигня полная, я не обязана в этом отчитываться.

— Нет. — Я отвернулся к машине. — Не обязана.

— Знаешь, почему я подписалась на эту работу, Эйдан? На самом деле? — Ее голос дрогнул.

Я оглянулся на нее.

— Потому что ты мне, черт побери, понравился.

Судя по выражению ее лица, она говорила правду.

— Потому что я, черт побери, захотела работать с тобой.

Я открыл рот, но слова не шли.

— Тебе такое даже не приходило в голову, да? — Она увидела выражение моего лица и с чувством добавила: — С тобой не все в порядке. Уж не знаю, из-за расследования, из-за Зейна Карвера или из-за семейных проблем.