ей пришлось отвлечься, когда корабль наполнился гулким воем сирен, предупреждавшим об угрозе.

– Что это? – насторожилась капитан. – Снова ящеры?

– Все может быть. За мной!

Они оказались далеко от палубы, поэтому Мерсер повел их не туда. Он свернул в одну из комнат видеонаблюдения. Лукия уже отметила, что такие разбросаны по всему кораблю, и это было разумное решение. Оно позволяло быстро узнать, что происходит в колонии.

Теперь по приказу Мерсера дежурившие там полицейские вывели на монитор изображение с наружных камер. Это стало доказательством того, что сигнал тревоги – не сбой системы. У колонистов действительно появилась нежелательная компания.

– Да уж, та еще планетка, – протянул Рале.

Это были не ящеры – уже хорошо. Но Лукию насторожило то, что угроза пришла не из воды. Она-то думала, что здесь только водные хищники и обитают! Однако теперь нечто приближалось к ним по безоблачному небу… На первый взгляд оно напоминало парус, натянутый на ветру, и Лукия никак не могла разобраться, на что вообще смотрит.

– Это небесный скат, – пояснил Мерсер. – Так его назвали первые колонисты.

Что ж, в образности мышления им не откажешь. Присмотревшись, Лукия должна была согласиться, что существо и правда напоминало земного ската. Правда, если на Земле у этого создания ромбовидное тело, то здесь оно напоминало скорее два ромба, наложенные друг на друга. У него была сложная система плавников на боках и спине, длинный плоский хвост тянулся за ним, как лента, глаза, большие и выпуклые, располагались на верхней части туловища, круглая пасть – на нижней.

Но главным было не это, а то, что внушительных размеров махина летела по воздуху.

Рале думал о том же, но их мысли часто совпадали:

– Так значит, он летает…

– Не летает, – напряженно возразил Мерсер, не отрывая глаз от монитора. – Удачно прыгает.

– В смысле?

– Небесные скаты каким-то образом чувствуют меняющиеся потоки воздуха. Они выпрыгивают из воды и с помощью особенностей формы тела удерживаются на потоке.

– Зачем им это?

– Чтобы напасть на жертву сверху. Для большинства обитателей Левиафана это самая уязвимая сторона. А вот небесный скат, напротив, получает огромное преимущество, именно когда атакует сверху, он так устроен весь – от мышц до клыков.

– Но это при нападении на живых существ. Насколько ему интересен корабль?

– Он достаточно тупой, чтобы напасть на нас, – признал Мерсер. – Обычно при появлении небесного ската мы уходим в сторону. Маневрирует он плохо.

– Но сейчас вы не то что маневрировать не можете – не двигаетесь даже, – указал Рале. – Это делает вас идеальной добычей с его точки зрения.

– Да… Полагаю, именно ради нас он и выбрался из воды. Небесный скат куда менее опасен, чем ящеры, и мерам уже не раз удавалось его победить. Это не так уж сложно. Но… когда он доберется до нас, на какое-то время здесь воцарится хаос.

* * *

Он пришел помочь ей. Она об этом не просила, но прогонять его, конечно же, не собиралась. Ей было приятно.

На корабле наступило затишье. Ноэль не стала бы говорить об этом, но она почувствовала определенное облегчение, когда легионер уплыл. Теперь она боялась его даже больше, чем раньше… Потому что из всей команды «Северной короны» она, пожалуй, лучше всех понимала, что с ним произошло.

Он должен был умереть. Обязан был! Его тело перешло к агонии. Это была еще не смерть как таковая, но неизбежный путь к ней. А он вдруг встрепенулся, встал и пошел, как будто ничего и не было. Это не черта человека. Это черта монстра.

Ноэль понимала, почему остальные так легко смирились с этим. Для них Триан стал чуть ли не магическим созданием, зачем задумываться, что он может, чего не может? Если бы Ноэль попыталась объяснить им, они бы не поверили. Да и зачем объяснять, ради чего? Чтобы они закрыли Триана в какой-нибудь клетке и не общались с ним, как с равным? Они на это не пойдут.

Она отвечала только за себя, поэтому и держалась от него подальше. Ноэль с горечью отмечала, что теперь она ведет себя с ним так, как колонисты – с ящерами. Но вот он уехал, и она могла полностью сосредоточиться на работе.

Ей нужно было изучить тело ящера, убитого Трианом. Сначала было не до того: она помогала легионеру, мерам, колонистам, пострадавшим при аварии и нападении. Живые были куда важнее мертвых! Ящер все это время хранился в морозильной камере, и вот наконец он дождался своего часа.

Ноэль как раз разместила на его теле датчики, когда в лабораторию пришел Оуден. Она не звала его – но она была рада, да и его помощь оказалась очень важной. Ящер был длиной под пять метров, он весил несколько тонн. Ноэль могла бы изменить собственные мышцы, чтобы двигать его, но получить поддержку Оудена оказалось куда приятней.

Рядом с ним она чувствовала себя… иначе. Не так, как рядом с другими. И дело было вовсе не в том, что он – мер, на это Ноэль уже научилась не обращать внимания.

– У тебя ведь не будет неприятностей из-за того, что ты общаешься со мной? – на всякий случай уточнила Ноэль.

– С чего бы? Вы изначально были почетными гостями. А после того, как один из вас впервые угрохал ящера, вы сверхпочетные гости!

Ноэль хотела сказать, что Триан – вовсе не один из них, но сдержалась. Ей не хотелось пугать Оудена правдой. Легионер ведь вернется! Если он уже один раз обманул смерть, то и в океане не погибнет.

Оуден еще не до конца оправился от ожогов, хотя получил их куда меньше, чем легионер. Но он был близок к выздоровлению и двигался вполне свободно. Ноэль ожидала, что он будет просто выполнять тяжелую работу, но он был способен на большее.

Он ведь был медиком – и теперь работал наравне с ней. А то, что он всю жизнь прожил на этой планете, давало ему определенные преимущества. Именно он грамотно снял с ящера часть шкуры и вскрыл грудную клетку так, чтобы можно было разглядеть органы.

– Никогда такого не видел, – признал Оуден. – У нас есть материалы по вскрытиям всех существ, которых нам удавалось отловить на Левиафане. И все они выглядят иначе!

– Но ведь ящеров вы еще не отлавливали?

– Да, так ведь они не в вакууме появились! Фауна – единая система. С чего бы одной форме жизни так сильно отличаться от других?

Вопрос хороший, а ответа нет. Возможно, все дело в том, что они слишком мало знают о Левиафане. Даже колонисты здесь сравнительно недолго – по меркам планеты. Кто знает, что еще скрывается на глубине?

Если же все дело только в ящерах, то это самый странный плод местной эволюции, который Ноэль доводилось наблюдать!

Ее размышления прервал