Разворачиваюсь к Ремару и сажусь на него сверху, вода выплёскивается из ванны и скрытого жидкостью тела становится значительно меньше.

– Откуда у тебя эти шрамы? – провожу пальцами по неровным, белёсым дорожкам на плече, груди и животе. Муж перехватывает мою ладонь, тут же поднося к губам.

– Когда королевство вступает в войну, король призывает на помощь всех мужчин, способных держать в руках меч. Я не исключение, несмотря на титул, должность и положение в обществе. Ты спрашивала, что стало с ведьмами, которых забрали? Они мирно существуют, только в других местах королевства, но некоторые оставались в столице, принимая участие в войне и получая значительное жалование. Вы управляете стихиями: способны вызвать разрушающий ураган, обрушить на противника бурю, и даже призвать ветер, который развернёт стрелы врага. Раньше мы не понимали насколько вы полезны.

– Значит, если вдруг будет объявлена война, я отправлюсь с тобой, – обнимаю мужчину, прижимаясь к нему всем телом, намекая на продолжение сладкой ночи, и тут же получаю ответную реакцию в виде прикосновений в самых чувствительных местах.

– Ваше Вы… – дверь резко отворяется, являя Соню, которая ошарашенно палится на нас с мужем. Девушка резко отворачивается, но продолжает стоять в дверях. – Ваше Высочество, Его Величество просил передать, что через час будет ожидать вас в королевской портретной галерее, – дверь тихонько закрывается, а мы с мужем взрываемся смехом.

– Позволишь мне взять с собой Соню, как личную служанку? Она мне очень нравится.

– Всё что угодно для моей ведьмы! Нас бесцеремонно прервали, но мы обязательно вернёмся к нашему приятному занятию вечером, уже в нашей спальне, – оставляет поцелуй на губах, как обещание продолжения. – Поторопись, король желает объяснится и уверен, невероятно переживает.

– Да, вчера он бессовестно покинул тронный зал, оставив меня наедине с сотней вопросов, а тебе пришлось испытать на себе мой гнев в виде пары хрупких ваз, от которых ты так ловко увернулся, – прикасаюсь к желанным губам, извиняясь.

– Я прекрасно понимал на ком женился, мой рыжий бесёнок! Если пожелаешь, я весь дом заставлю вазами и кувшинами, чтобы тебе было чем бросаться!

– Не искушай!

Поднимаюсь, тяну Ремара за собой. Пора собираться и отправляться на встречу с Гари, которому я планирую устроить знатную взбучку за то, что скрывал правду, хотя понял кто я ещё там, в лесу.

– Я отправлюсь в министерство допросить Лилию, уверен, разговор будет долгим и насыщенным. Жамара пока не нашли, в поместье его нет, в городе тоже не появлялся. Вечером вернусь за тобой, чтобы отправиться в наш дом, где уже с завтрашнего дня ты станешь полноправной хозяйкой, – короткий поцелуй на губах, и муж спешно покидает мои покои.

***

Королевская портретная галерея занимает половину третьего этажа: широкий, просторный коридор с портретами и картинами на стене с одной стороны, и высокими окнами в пол с другой. Везде благоухающие цветы и маленькие банкетки, предназначенные для одного человека.

Гари стоит почти в самом конце, в ожидании переминаясь с ноги на ногу.

Замечает моё приближение и вытягивается по стойке смирно – в глазах паника и стыд. Он не дождался моей реакции вчера, не поговорил, не объяснил, а теперь не знает, чего от меня ожидать.

– Ты на меня злишься? – сразу вопрос от короля.

– Вчера злилась, невероятно. Благодари Ремара за то, что сейчас ты видишь перед собой спокойную и счастливую женщину, – улыбаюсь Гари, хотя хорошая порка ему не помешала бы.

– Это наша мать – Ливея Альсия.

Гари указывает на портрет прямо перед нами. На нём изображена королевская семья: высокий, худощавый мужчина с длинными светлыми волосами – Гари просто его копия; рыжая женщина, в глазах которой застыла грусть и, кажется, обречённость; на коленях у неё мальчик лет четырёх с искрящейся улыбкой и задорными глазами.

Я несомненно похожа на маму, словно портрет рисовали с меня – огненная рыжина и большие зелёные глаза.

– А это отец? – указываю на мужчину.

– Мой – Каранториан Жестокий, хотя, я считаю, это прозвище он получил совершенно незаслуженно. А это твой, – Гари указывает на соседний портрет

На нём изображён высокий, широкоплечий брюнет с овальным лицом и острым, орлиным взглядом. Сходство с отцом Гари разительное, кажется, между мужчинами нет общих черт.

– Маривардин – мой дядя, родной брат моего отца. По матери мы с тобой родные, по отцу – кузены.

– Не совсем понимаю, Гари… – смотрю на соседние портреты, недоумевая, как такое возможно, тем более в королевской семье.

Гари берёт меня за руку и уводит прочь, как оказалось, в свой рабочий кабинет, усаживает в кресло, садясь напротив, видимо, рассказ будет долгим.

– Наша мать была принцессой южного королевства Лефлей, ведьмой в седьмом поколении. Король Лефлея прибыл в Антарей для укрепления связей и привёз с собой младшую дочь. Отец влюбился в неё без памяти с первого взгляда, как потом рассказывал. Союз был выгодным обеим сторонам, и правители, не раздумывая заключили выгодный союз, подкреплённый браком. Буквально сразу родился я и отец прибывал вне себя от счастья, получив наследника трона. Я плохо помню маму, лишь повзрослев расспросил у тех, кто её знал, какой она была: замкнутая, сдержанная, всегда с грустными глазами. Когда мне было пять, отцу донесли, что королева уже пару лет состоит в любовной связи с его родным братом и носит под сердцем его дочь: как оказалось, она влюбилась в брата короля с первого взгляда, и чувства были взаимны. Отец был в гневе, пригрозив, что казнит обоих на главной площади столицы. Дядя, как последний трус, подло сбежал в северные земли под защиту их владыки, оставив любимую женщину одну без поддержки и защиты. Королева испугалась – за себя, за жизнь своего ребёнка…

– И сбежала, правильно? – я начинала понимать, как оказалась в Орманском лесу.

– Глубокой ночью, усыпив стражу и взяв с собой лишь немного вещей и свою преданную служанку Фраю, которая была с ней с самого детства. Отец любил жену до безумия, до беспамятства и никогда не воплотил бы свои угрозы в жизнь, но было уже поздно – королева исчезла, как сквозь землю провались. Первый год он искал её сам с небольшим отрядом инквизитором, объезжая окрестные города и опрашивая людей, а потом издал свой манифест, призывая искать, отлавливать и сдавать ведьм инквизиторам.

– Но зачем?

– За небольшое вознаграждение люди были готовы рассказать, где находится ведьма или указать на неё. Отец встретился с каждой лично, каждую проверил придворный маг на наличие магии изменений или зелья, меняющего внешность. Он не терял надежду найти свою «рыжую бестию», как он её называл, забыть всё, принять ребёнка как своего и ползать у неё в ногах, чтобы она простила его за жестокие угрозы.

– Если бы он только знал, что её давно нет в живых… – сейчас я подумала о том, что незнание лучше, Каранториан хотя бы жил надеждой.