Ремар подхватывает меня на руки и через секунду опускает на мягкую перину, тут же нависая всем телом сверху. Стягивает с меня тончайшую сорочку, последнюю преграду между нами.

Наконец, я коснулась его обнажённой, мускулистой спины, провела пальчика вниз, впиваясь и царапая сильнее, пока он нежно, но требовательно ласкает меня, заставляя плавиться в его умелых руках, словно мягкий воск.

– Ремар, – шепчу, выгибаясь ему навстречу, перекатывая его имя на языке, словно оно было создано для того, чтобы его произносили именно так – мурлыкая.

Не переставая целовать, избавляет себя от остатков одежды, касается кожей к коже, отчего желание пульсирует с удвоенной силой, требуя его всего прямо сейчас, не желая больше медлить. Уверенное движение Ремара и тихий шёпот на ухо ласкает нежными словами, обволакивает сладкой негой жажды почувствовать его всего.

Крохотный, едва ощутимый миг боли, уступает место новым, неизвестным для меня ощущениям. Глаза мужа прикрыты, движения неспешные, словно прямо сейчас он наслаждается лишь тем, что всё это с нами происходит, стараясь растянуть до бесконечности момент неземного наслаждения.

Прижимаюсь к нему всем телом, касаясь так, как хочу, ведя ладонями по коже, словно собирая его особенный запах, желая надышаться им до хрипоты, до гортанных стонов, до звёзд в глазах. Смотрю на лицо Ремара не отрываясь, боясь упустить хоть одно мгновение, когда мы так близко, интимно, телом к телу.

Всё тело охватывает волна тягучего наслаждения: то нарастает, подхватывая и унося на самый пик, то резко низвергает вниз, чтобы навалиться с новой силой.

Ловлю ладонями лицо Ремара, чтобы припасть к его губам в желанном поцелуе, и в нём же заглушить собственный громкий стон удовольствия.

Муж обхватывает мой затылок, не позволяя разорвать глубокий поцелуй, продлить его, пока по телу прокатывается приятная дрожь, оставляя послевкусием истому и приятную слабость.

– Ваше Высочество, – сквозь тонкую пелену сна прорывается мужской голос.

Правое плечо награждают скользящим, мягким поцелуем, потом ещё одним и ещё, перемещаясь на шею. Напористые прикосновения горячих губ прокладывают влажные дорожки языком, на которые тело тут же отзывается дрожью.

Сладкая дрёма не отпускает расслабленное тело, удерживая его на тонкой грани сна и яви, когда понимаешь, что уже наступила действительность, но совершенно не хочется открыть глаза.

Понимаю, что кое-кто пытается настойчиво меня разбудить. Открываю глаза, надо мной стоит Ремар, нагло и довольно улыбаясь.

– Не называй меня так, – недовольно бурчу, наиграно надув губы.

– Ты же меня специально называла «господин главный инквизитор», – передразнивает, тут же сгребает в охапку, поднимает на руки и несёт в ванную комнату.

– Куда?

– Утренние процедуры, вместе, всегда.

Устраиваемся в ванной, откидываюсь спиной на широкую грудь мужа, расслабленно нежась в воде в кольце сильных рук.

– Ты теперь герцогиня Оматор, но к тебе всё равно будут обращаться Ваше Высочество – привыкай, это неизбежно. Чем раньше ты примешь сей факт, тем лучше.

– Мне теперь ко многому нужно привыкнуть. Но сейчас мне нравится просто быть твоей женой, – закрываю глаза, наслаждаясь нашими с Ремаром минутами счастья. – Скажи, почему барон Камарт так настойчиво желал на мне жениться?

– Его мать, баронесса Ларита Камарт, знала вашу мать лично, часто бывая при дворе и поддерживая с королевой довольно тесные отношения. Я думаю, увидев тебя на балу в честь дня рождения Его Величества, она сразу поняла, кто ты на самом деле и кем приходишься королю. Поделилась предположениями с сыном, а он в свою очередь пошёл сразу просить твоей руки к Гаринавальдину, решив, что всё будет просто, он ведь первый претендент на трон, а значит, выгодная партия для любой леди. Я уверен, что они связаны: барон, его мать и Лилия Авле. Пока непонятно по каким причинам Лилия пыталась отравить короля и тебя, но как только магия оттает, я сразу её подробно допрошу.

– Ну если барон так хотел стать королём, женился бы, например, на Илии или принцессе Валона.

– В королевстве Валон, так же, как и в Крафте, передача власти происходит исключительно по мужской линии, Илия никогда бы не стала королевой. Я много раз говорил Валарию, отцу Илии о повторном браке, но он категорически против. Хотя, он лишь немногим старше меня, и вполне успел бы вырастить наследника.

– Почему он против, неужели не нашлось достойной леди для короля?

– Дело не в этом. У Валария особый дар – он эмпат, чувствует эмоции других людей, в первую очередь по отношению к себе. Предполагаю, что все леди, желающие стать королевой Крафта, гонятся лишь за короной и статусом, не испытывая к нему самому никаких чувств, а он желает искренности.

– А Илия? Тоже эмпат? Я так и не спросила, какой у неё дар.

– Нет, она заклинательница растений: управляет всем живым, подпитывая и помогая расти. Редкий дар, но совершенно безобидный. Ты обязательно увидишь отца Илии на свадьбе, несмотря на войну четырёхлетней давности, мы сохранили вполне тёплые отношения, а теперь, когда принцесса станет королевой Антарея, союз между нашими королевствами станет нерушимым.

– Почему ты сделал последнее испытание таким жутким и противным? – до сих пор поражаюсь фантазии мужа.

– Король выбрал Илию в качестве будущей королевы сразу после четвёртого испытания, о чём поспешил мне сообщить сразу же. С помощью пятого испытания я избавился от значительного количества претенденток, а шестое должно было стать решающим, и победить обязана была именно Илия.

– Знаешь, даже я, зная, что всё увиденное нами было иллюзией, не решилась бы войти куб, кишащий противными и гадкими тварями, – вспомнила всю живность, созданную мужем и скривилась. – Илия нежная и нерешительная, откуда тебе было знать, что именно она спасёт короля?

– Все претендентки отбора желали стать королевой исключительно ради короны и статуса, и лишь принцесса Крафта стремилась стать королевой ради самого Гаринавальдина, испытывая к Его Величеству самые нежные и искренние чувства. Я понял это на втором испытании, когда проверял участниц своей тьмой. Чувства настолько переполняли девушку, вырываясь наружу, что она была неспособна их скрыть от меня. Был совершенно уверен – она войдёт в куб с гадкими тварями и непременно спасёт короля. Я тебе уже говорил: любовь делает людей глупцами, но в случае с Илией придаёт решимости.

– Что ты увидел, когда проверял меня?

– Всё, – руки Ремара сомкнулись, заключив меня в тесный капкан. – Как тебе было страшно, когда мы встретились впервые, как я бессовестно врывался в твои сны и ты четыре года просыпалась в холодном поту по ночам, какую боль ты испытала, когда тебя предали, как перестала верить абсолютно всем, не желая испытать подобное вновь. Но среди всех этих эмоций, ощущений и чувств не было одного – ненависти ко мне. Глубоко внутри я почувствовал твоё желание узнать меня как человека, как мужчину. Это придало мне уверенности в желании завоевать твоё доверие, чтобы ты стала моей ведьмой, но даже если бы этого не случилось сейчас, поверь, я бы боролся за тебя до конца, чего бы мне это не стоило.