мы подошли к постройке из красного кирпича. Почему-то дернуло, что внутрь дома я должен идти один. Наитие как будто. Наваждение.

Злата и Рубин не стали спорить и остановились возле раскидистого дерева. Я поднялся на невысокое каменное крыльцо и вошел в зияющий дверной проем.

Так… До моего времени доживет только эта самая лестница, фундамент и половина печки. Пола нет уже сейчас, доски давно утащили. На дрова или, там, сарай подправить. Справа — заваленная обломками кирпичей яма подпола. По центру печь. Еще целая, с трубой. Видел я сейчас только очертания. А вполне отчетливо — только каменную облицовку печи, освещенную падающим с пролома в том месте, где было окно, светом луны. Вычурная такая печь, скорее даже камин… Кресло-качалку поставил напротив, и будет картина идеальной пенсии. Помнится, я что-то такое себе и представлял. Что вот состарюсь, будет у меня такой домик с креслом-качалкой. А на стене — дробовик. Потому что… Так, дядь Саша, не отвлекайся.

Я присел на корточки рядом с печкой. Помнится, я пацаном долго возился, отколупывая эти каменные плитки… Но за ними такой чехол не спрячешь. Разве что…

Наклонился ниже, сунул руку в зольник по локоть. А ведь если чуть-чуть присыпать всяким мусором, то никому и в голову не придет искать там что-то. Что можно — уже давно разграбили, кому охота руками в мусор лезть?

Я вытащил ларец-чехол и запихал его поглубже. Нагреб кирпичной крошки пополам с мусором, присыпал сверху. Добавил пару обломков кирпичей. Колосник уже давно уволокли, так что искать здесь, вроде как и нечего. Посмотрел с одной стороны, с другой. Присыпал еще немного. Вроде незаметно.

Встал, отряхнул руки. Оглядел темный заброшенный домик еще раз. Погладил рукой шершавый камень.

— Удачи тебе, Санек, — прошептал я. Развернулся и вышел.

* * *

Время было уже далеко за полночь, когда мы добрались до окраин Пскова. Широкомордая луна с удивлением таращилась сверху на странного вида компашку: мужика, чернявого парня и изящную девушку, которые пробирались среди развалин и колючей проволоки, пригнувшись и пытаясь слиться с землей.

Черт! Ночное светило слишком сегодня ярко горит. Не полнолуние, а светит, как фонарь, блин. Хотя с другой стороны — полнолуние было бы нам на руку. Байка про Вервольфа заиграла бы новыми красками. Странные эти фашики. Верят в артефакты, колдовство и прочие сказки про Красную шапочку. Получается, что полнолуние — самое время для проделок Вервольфа.

— Сюда, — Рубин махнул рукой и нырнул в зияющую черной дырой катакомбу. Возможно это был подвал развороченного дома, или какая-то старая канализация, в темноте не разберешь. Фонарик не включали. Опасно.

Мы осторожно пробирались через обломки бетонных конструкций, ловя каждый пучок лунного света, что сочился через редкие щели.

— Ой! — Злата споткнулась и чуть не свалилась в ямку.

Я успел ее подхватить, а сам при этом чуть не напоролся глазом на торчащую арматурину.

Ядрён пистон! Так без зенок можно остаться.

— Ну где вы там? — откуда-то впереди раздался голос Рубина. — Не отставайте.

— Ты, как кошак в темноте видишь? — прошипел я. — Куда нас завел, шею свернуть на раз плюнуть!

— Так это и есть цыганская тропа, дядь Саш! Я тут каждый камешек знаю, а в темноте не вижу. Фонарик включи!

— Нельзя!

— А ты его не слишком ярко включай.

— Как это? — сначала не понял я и хотел уже возразить, что не народились еще такие светодиодные приборчики, где режимы меняются, но вовремя опомнился, а потом до меня дошло, что цыган имел в виду.

Я скинул сапог и снял носок. Надел его на фонарь и щелкнул кнопочкой. Рассеянный свет теперь не ярок, но вполне себе освещает путь. Привыкшим к темноте глазам — сносное освещение.

— А-а! — завизжала вдруг Злата.

— Ты что орешь? — я с перепугу чуть фонарь не уронил.

Подскочил к девушке и зажал ей ладонью рот:

— Что случилось?

— Там крыса! — пробубнила девушка сквозь мою ладонь, тыча пальцем прямо перед собой.

В паре метров от нас на куске бетона, будто на троне, восседал «крысиный король». Таких огромных крысюков я еще не видел. Гораздо крупнее кошки. Глазки-бусинки немигающе уставились на нас. Усы подрагивают. Из открытой пасти торчат желтые резцы, размером почти с мизинец.

— Сгинь, падла! — замахнулся я сапогом, но крысюк неожиданно ринулся в атаку.

Злата снова взвизгнула и спряталась за мою спину. Грызун попытался вцепиться в мою голую ногу, будто сразу понял, что она не защищена. Умный гад!

Я огрел его сапогом. От удара тот отлетел в сторону, словно футбольный мячик. Прокатился по обломкам кирпичей и встал на лапы, ощерился и злобно пискнул. Я швырнул в него сапог. Крысюк увернулся и скрылся из виду.

— Я боюсь, Саша, — запричитала Злата, — тут крысы. Я их с детства боюсь…

— Это всего лишь грызуны, — успокаивал я ее, натягивая сапог.

— Скорее! — торопил нас цыган.

Он уже успел уйти вперед и призывно махал рукой. Мы догнали его.

— Вы чего так орете? — шикнул на нас Рубин. — Крыс раньше не видели?

— Таких — нет, — пробормотала Злата, прижавшись ко мне.

Я с трудом отлепил ее от своего тела и поволок дальше в глубину катакомб, как вдруг где-то под потолком темноту резанули лучи фонарей.

Один из них через пролом нырнул вглубь и вычертил в темноте фигуру Златы.

Твою мать! Патруль услышал-таки ее крик.

— Хальт! — раздался сверху окрик.

Я рванул девушку за руку увлекая ее вглубь «пещеры».

Вовремя. Сверху застрекотал автомат. Пули били искрами по плите, где мы только что стояли. По ногам хлестнули осколки бетонной крошки. Злата снова вскрикнула. Я спешно утянул ее в темноту, подальше от фашистского фонаря.

Мы бежали по подземелью, спотыкались, падали, вставали и снова бежали. Сзади слышалась возня. Бух! Кто-то тяжелый уже спрыгнул вниз. Черт! Из оружия у меня один нож. Все трофеи по моему приказу захомячил Кузьма. Ведь в городе ствол опасно носить.

— Сюда! — из темноты вынырнул Рубин и дернул меня за рукав.

На моем плече висит перепуганная Злата. Мне и самому впереди мерещатся крысы, фашисты и прочая нечисть.

Мы свернули в узкий тоннель с развороченными трубами. Пригнулись и чуть ли не на четвереньках карабкались куда-то за Рубином.

Еще пропетляли непонятными проходами и лазами и выбрались наружу среди каких-то развалин. Над головой тихое ночное небо. Вроде погони нет, потеряли нас в катакомбах.

— Фу-ух! — я смахнул со лба пот и сел, привалившись спиной к развороченной стене, Злата села рядом. — Ушли…

— Вы не ранены? — Рубин крутился возле нас и посмотрел на Злату, больше адресуя