Достав из кармана телефон, я набрал номер, и пока шли гудки, почувствовал, что за несколько секунд успел вспотеть.

– Слушаю, – послышался сухой, но приятный голос.

– Привет, – начал я, опасаясь, чтобы не зависнуть на первом же слове. – Это незнакомец из «Деревянного флибустьера», помнишь? В понедельник мы с тобой разделили вечер?

– А, поняла. Прекрасный слушатель и страшный Зануда, – я почувствовал в ее голосе усмешку.

– Последнее я и хотел исправить.

– Долго ты думал. Я была уверена, что ты позвонишь раньше.

– Правда? С чего бы?

– Да ладно тебе. Не дети же. Какие предложения?

– Ну, на самом деле особо никаких. Думал просто встретиться, а там уже решить.

– Отлично. Можно встретиться часов в восемь, когда я закончу работать.

– Замечательно, – ответил я, пытаясь скрыть радость в голосе, и одновременно удивившись тому, что Червоточина работает; я почему-то думал, что такие люди умеют обеспечивать себя без помощи честного труда. – А где ты работаешь? Тебя встретить?

– В Федеральной миграционной службе. Встречать не нужно. Давай встретимся в парке психов, на мосту.

– Хорошо, – ответил я, впрочем, не слишком воодушевленно. – А… почему именно там?

– Люблю это место и недалеко от дома.

– Ладно, как скажешь. У тебя зонтик есть? У меня два, могу и для тебя захватить.

– Не стоит волноваться. Зонтика у меня нет, но под одним мне будет комфортней.

Я тут же едва не проклял себя за такую оплошность. Как можно было предложить девушке такую глупость, как второй зонтик? Как?!

– Тогда до встречи, – ответил я. – В восемь часов буду на месте.

– Хорошо. Не опаздывай, чтобы я совсем уж не промокла.

– Не посмею. Пока.

Я опустился на кровать и провел руками по лицу. Было шесть часов, и еще примерно полтора часа мне нужно было как-то скоротать. Я решил немного убрать в квартире, хотя бы по мелочи: сменил постель, включил стиральную машину, бросив туда костюм, вымыл накопившуюся посуду и даже наскоро протер полы в спальне. Кстати, за стеной было тихо; очевидно, что Бешеный продолжал кутить.

Уборка помогла мне справиться с волнением накануне встречи с этой загадочной женщиной, которая уже успела меня вновь насторожить странным местом встречи, и утвердить в своих догадках на ее счет, по той же причине. Выйдя на улицу, под несильный, но назойливый дождь, первым делом я обратил внимание, не перебивает ли эту вечернюю свежесть другая свежесть – та, которую я чувствовал три предыдущих дня. Утром мне было не до того, к тому же я был пьян, но сейчас вспомнил этот назойливый мороз по коже и попытался сосредоточиться на нем. Нет. Или же бури на солнце прекратились, или же мое новое крещение состоялось. Мне даже стало немного грустно, и впервые я поймал себя на мысли, что это потерянное чувство было довольно приятным. Плевать! Все мимо! Особенно сегодня, когда мне предстоит гулять под одним зонтом с самой очаровательной в мире психопаткой, с которой мы, по ее же выражению, уже совсем не дети.

Для того чтобы попасть в старый и заброшенный парк психов, мне требовалось пересечь район Старого города, держа путь на север. Шагая по узким извилистым улочкам Старого города, я старался как мог наладить в своей душе тот позитивный настрой, с которым я выходил из дома утром понедельника. Опять прибегнул к своей затее с легкой приветливой улыбкой, но оставил ее после того, как какой-то старичок, которого я наградил своим немым благословением не просто посторонился, а обошел меня буквально прижимаясь к стене здания. Тогда я начал просто желать всем встречным добра и счастья, как делал это совсем недавно, глядя на улицу из окна своей съемной квартиры. И вроде бы действительно мне удавалось быть искренним в этом начинании, но и от него я отказался после того, как обласканный моими молитвами велосипедист распластался на брусчатке, едва проехав мимо меня.

– Ну и к черту вас, – усмехнулся я и сосредоточил свои мысли на предстоящем вечере.

Парк психов, до этого дня, был мне знаком только понаслышке, и если не предложение Червоточины, то я бы, наверное, и предпочел бы остановиться на таком знакомстве. Слава об этом месте была известна далеко за пределами Лоранны. И хоть в настоящее время парк был практически заброшен и вычеркнут из списка приоритетных объектов властями города, а жители Лоранны давно обходили это место стороной, недостатка свидетелей, которые видели, как ночью по мосту гуляют привидения, никогда не было. Как правило, чуть позднее всегда выяснялось, что этим привидением был очередной беглый псих, вырвавшийся на волю из стен больницы, которая располагалась на другом берегу реки, и к которой вел тот самый сводчатый мост через Ситару, на который звала меня Червоточина. Кровавый мост.

В парке этом росла вековая сосна, рост которой составлял не менее тридцати метров. А на высоте около двадцати метров, между ее ветвей когда-то был устроен небольшой домик, к которому вела установленная вдоль ствола лестница из вбитых в ствол широких перекладин с веревочной страховкой. Изначально домик этот был предназначен для свиданий влюбленных; место было и впрямь романтичное, поскольку росла сосна у самого моста, и в ясные дни можно было наблюдать, как солнце, опускаясь за горизонт, словно тонуло в реке и окрашивало ее в нежный багрянец, и вид этот, несомненно, бередил влюбленные сердца. Но лет десять назад, случилось так, что домик этот оказался зарезервирован на короткое время группой из пяти беглых психов, из которого они дружно и бросились на брусчатку моста. После того случая, самоубийства таким способом стали происходить с незавидной регулярностью, и не только среди недосмотренных обитателей желтого дома, которые постоянно жаловались врачам, что ночами слышат, как их товарищи зовут их с моста, но и среди обычных жителей Лоранны, про многих из которых рассказывали после, что никаких предпосылок к самоубийству у них и быть не могло. Разумеется, домик вскоре демонтировали, страховочную веревку сняли, а лестницу, по каким-то причинам, оставили как есть. И кому было уж сильно надо, тот ею пользовался. Говорят, что в общей сложности о Кровавый мост за десять лет разбилось сорок девять человек, и место это считалось проклятым и суеверными людьми избегалось. Не буду строить из себя что-то особенное: в течение десяти минут, пока я ждал Червоточину, пройдя вглубь моста шагов на пятьдесят, мне тоже было немного не по себе, и я даже старался не задерживать долгого взгляда на зловещей сосне. Не смог долго смотреть я и на здание психиатрической больницы, в зарешеченных окнах