Ким Филби обо всем этом ничего не знал, так как, уезжая из Лондона, Дейч отдал его на связь разведчику-нелегалу по фамилии Орлов. На самом деле этот человек, впоследствии ставший перебежчиком, никакой не Орлов, а представитель большой еврейской семьи из Бобруйска по фамилии Фельдбин. Никто не спорит, человеком Александр Орлов (фамилию он, кстати, сменил официально, но в ОГПУ-НКВД его знали как Никольского, Шведа и Леву) был незаурядным и пользу разведке принес немалую, но и ущерб нанес гигантский. Хотя одно то, что он не сдал английской контрразведке Кима Филби, можно поставить ему в плюс.

А дело было так… Поработав в Лондоне и закрепив связи с Филби и впоследствии известной всем миру «кембриджской пятеркой», Орлов вернулся в Москву. Так как он был признанным ходоком по женской части, то тут же закрутил роман с молоденькой сотрудницей НКВД Галиной Войтовой. Ладно бы роман, так ведь он обещал развестись с женой и оформить брак с Галиной. Но дальше обещаний дело не пошло. И тогда юная чекистка решила покончить с собой на глазах у любовника, что она и сделала, застрелившись прямо перед зданием Лубянки.

Скандал был страшный! Но молодых чекисток было много, а майор госбезопасности Орлов один, поэтому наказывать его не стали, а спешно отправили в Испанию. Там Орлов очень быстро смыл кровь кровью. Как известно, Сталин терпеть не мог троцкистов, а испанские коммунисты не раз жаловались на излишнюю активность главы испанских троцкистов Андре Нина. Сами они расправиться с Нином опасались – уж очень велик был его авторитет, но арестовать арестовали.

Приказ, который получил Орлов, был по-сталински краток: Нина ликвидировать! И Орлов этот приказ выполнил. Он похитил Нина из тюрьмы, вывез на окраину Барселоны и там расстрелял. При этом ухитрился распространить слух, что побег Нина организовали представители немецких спецслужб, а убили его отпетые троцкисты, якобы за то, что Нин решил порвать с троцкизмом и стать коммунистом.

Еще большую славу принесла Орлову операция по доставке так называемого испанского золота в Москву. Суть этой сверхсекретной операции была в том, что практически весь золотой запас Испании, а это слитки и драгоценные камни стоимостью более чем в полмиллиарда долларов, дабы они не достались Франко, республиканское правительство решило вывезти в Советский Союз.

Помимо всего прочего, часть этого золота должна была пойти на оплату той, якобы бескорыстной, помощи, которую Москва оказывала Мадриду. Но как это сделать? По воздуху не получится – в небе хозяйничают немецкие летчики из легиона «Кондор». По суше – рискованно. Если президент Скосырев через территорию Андорры караван и пропустит, то как его встретят французы: а вдруг возьмут и конфискуют?

Оставалось одно: попробовать вывезти золото морским путем. Но ведь единственная военно-морская база, расположенная в Картахене, блокирована итальянским флотом. Правда, блокирована довольно своеобразно: итальянцы не пропускают суда, идущие в Картахену с грузами для Мадрида, а вот на идущие из Картахены не обращают никакого внимания.

Этим и решил воспользоваться Орлов. Под видом ящиков с фруктами испанское золото погрузили на обшарпанный советский пароходик, который благополучно доставил груз в Одессу, откуда под усиленной охраной его немедленно перевезли в Москву. Орлова же повысили в звании и наградили орденом Ленина.

Самое удивительное, что даже в это беспокойное время Орлов ухитрялся встречаться с Филби: их пути неоднократно пересекались во Франции, где Филби передавал информацию, добытую у франкистов, и получал новые инструкции.

И вдруг, как гром среди ясного неба: Александр Орлов исчез! В Москве ударили в набат. Первая мысль: советского разведчика похитили, это могли сделать и немцы, и французы, и англичане. Тогда – провал, невиданный в истории разведки провал, ведь в руках Орлова нити всей советской агентуры, действовавшей в Англии, Франции, Германии и, конечно же, Испании. Под пытками он расколется и выдаст всю советскую агентуру. Но при чем тут деньги? Зачем тем же англичанам шестьдесят тысяч долларов, которые исчезли из сейфа резидентуры?

Прояснилось все довольно быстро. Оказывается, Сталин получил личное письмо от Орлова, которое тот прислал из Америки и в котором свое бегство объяснял страхом неизбежного ареста. Суть дела была в том, что для встречи с Орловым на Запад прибыл высокопоставленный представитель НКВД. Но встреча почему-то была назначена на борту советского судна, которое бросило якорь в бельгийских территориальных водах. Так как на дворе стоял 1938 год и в Москве вовсю шли аресты, Орлов, быть может, не без оснований, заподозрил, что встреча не на берегу, а на борту судна неслучайна и что его хотят арестовать.

Недолго думая, Орлов рванул в Штаты и оттуда написал Сталину. В письме он сообщал, что если его не будут подвергать преследованиям и не тронут оставшуюся в Москве мать, то он не раскроет известную ему зарубежную агентуру, не сообщит ни о тайне испанского золота, ни о террористических актах, и вообще до конца своих дней будет молчать. Если же он почувствует слежку и, тем более, угрозу жизни, то немедленно даст указание опубликовать хранящиеся в швейцарском банке документы, которые нанесут Советскому Союзу непоправимый ущерб.

Сталин счел за благо оставить Орлова в покое. Сдержал свое слово и Орлов: он не выдал ни одного советского агента и, прежде всего, сделавшего совершенно потрясающую карьеру Кима Филби.

А вот другому куратору Филби повезло куда меньше. Этим человеком был католический священник, капеллан австро-венгерской армии Теодор Малли. Во время Первой мировой войны он попал в русский плен и там, начитавшись пропагандистской литературы, пришел к большевикам. Сначала он воевал в рядах Красной Армии, а затем был приглашен в ЧК.

Разведчик-нелегал из него получился прекрасный, он успешно работал в Австрии, Германии, Франции, а в Англии руководил не только Филби, но и всей «кембриджской пятеркой», в которую кроме Кима входили Дональд Маклин, Гай Берджесс, Джон Кернкросс и Энтони Блант. В 1937-м, якобы для получения новых инструкций, Теодора Малли отозвали в Москву, но тут же обвинили в шпионаже на разведки тех стран, в которых он работал, и после короткого разбирательства расстреляли. Страшно подумать, что было бы с людьми, работой которых руководил Малли, дотянись до них рука Сталина.

К счастью, Ким Филби в это время находился вне досягаемости НКВД, он был, если так можно выразиться, под крышей Франко: к специальному корреспонденту лондонской «Таймс» фалангисты относились с уважением и тщательно оберегали от каких бы то ни было неприятностей. А Франциско Рамос частенько ставил его в пример другим журналистам: смотрите, мол, как просто, доходчиво и объективно пишет Филби; только представитель «Вестей Андорры» Павел Маркин может похвастать такими же успехами, но до уровня Филби ему еще расти и расти.

Как только Павел Маркин с газетами под мышкой умчался из кабинета Скосырева, Борис велел разыскать Василия Зуева. Искать его пришлось недолго: Зуев, как всегда, сидел в своей комнатенке и с лупой в руке тщательно изучал какие-то осколки и обломки горных пород. Он был уверен, что в горах Андорры есть кимберлит, а раз есть кимберлит, то должны быть и алмазы.