Шпилька, посмотрев на Лайму — овчарка вела себя спокойно, — последовала за ним.

Внутри царила разруха. Вагон был плацкартный и просматривался на всю длину. На полках в беспорядке валялись распотрошённые сумки, какие-то вещи, детские игрушки. Из-под боковой полки выглядывал обглоданный скелет, слишком маленький, чтоб принадлежать взрослому человеку. Шпилька перешагнула через него, уставившись взглядом в грязное окно — смотреть на эти останки оказалось выше её сил. Детская смерть всегда кошмарна, но такая — быть сожранным заживо, — уже просто за гранью.

Впрочем, таковы реалии Улья — жестокого и безжалостного ада, в котором можно выживать, но вряд ли получится жить.

— Что удивляешься? Жалко? А наших парней и девчонок не жалко? Которых вы, словно скот, вылавливаете и на органы разбираете?

Шпилька, погружённая в собственные мысли, перевела взгляд на Фарта. Курьер стоял в проходе, широко расставив ноги и наставив на неё пистолет.

— Фарт, ты чего?

— А то сама не знаешь, — нервно рассмеялся курьер. — Я почти сразу понял, кто ты такая. Слишком опытная для свежака, а для бывалого рейдера — слишком мало знаешь о нашем секторе. Вот просто ради интереса — сама иммунной оказалась или начальство ради тебя жемчугом пожертвовало?

Шпилька, догадавшись, куда он клонит, сначала обомлела, потом разозлилась.

— Вот же идиот. Надо было тебя там оставить, а не спасать.

— Может, и идиот, зато фартовый, — задиристо бросил ей Фарт. — Хотела вынюхать, где ж там в Энгельсе база стронгов спрятана? Достали они вас, да? Ну да ничего, попадёшь ты к ним, попадёшь, об этом я позабочусь лично. Автомат скидывай на пол, медленно. За ремень держи! Вот так. И нож тоже на пол. А теперь ручки подними и отойди на два шага. Во-от, там и стой.

Шпилька вынуждена была повиноваться. Очень хотелось застрелить придурка, но для этого двести третий надо было заранее держать в руках, а она расслабленно оставила его за спиной. И за почти картонной перегородкой нет смысла прятаться — от пули она никак не защитит. Да и вообще — смысл? Фарт хочет сдать её стронгам? Отлично, это ей и нужно! Уж лучше пройти пару десятков километров под дулом пистолета, чем в перестрелке случайно прибить единственного, кто знает, куда идти.

Ну а потом можно будет «поговорить» и о том, кто из них был не прав.

— Слева, на полке, стяжка. Надевай.

Демонстративно пожав плечами, Шпилька взяла заранее скрученную в кольцо стяжку, покрутила её и сунула внутрь сначала одну, потом другую руку.

— Затягивай. Зубами.

— Придурок ты, Фарт, — спокойно сказала Шпилька и потянула за хвостик стяжки.

— Что, думаешь, не проверю? — ухмыльнулся тот, осторожно приблизился, переложив пистолет в правую руку, левой дёрнул за стяжку.

Шпилька взвыла.

— Ты о кровообращении вообще подумал? Хочешь меня без рук оставить⁈

— Новые отрастишь. Если успеешь, — хохотнул Фарт. — Шагай вперёд, перезагрузка вот-вот начнётся.

Снаружи громко залаяла Лайма.

— Кстати, — заметила Шпилька. — Собака поднимает шум, только если чует опасность.

— Плевал я на твою собаку! Пошла!

Шпилька, пожав плечами, двинулась вперёд по вагону. Лайма залаяла громче, а спустя секунду снаружи послышались выстрелы.

Фарт, едва успев подобрать двести третий, вздрогнул.

— За тобой?

— Ага.

Шпилька радостно улыбнулась, хотя внутри у неё всё заиндевело. Вспомнился Танк — как спокойно он выходил из того магазина навстречу мурам, в надежде дать шанс ей. Не пришло ли время повторить его действия?

Нет, не ради Фарта — он тот ещё придурок. Но этот придурок так и так идёт к стронгам. А по его следам вполне способна пройти Лайма, у которой под пряжкой ошейника зажата записка. И за собакой внешники едва ли станут устраивать такую охоту, как за самой Шпилькой.

Сделав максимально наглое выражение лица, Шпилька плюхнулась задом на полку, закинула ногу на ногу.

— Вставай! — рявкнул на неё Фарт, но уверенности в голосе курьера не было.

— Зачем? — невинно поинтересовалась Шпилька. — Мне и тут хорошо.

— Совсем охренела? — вытаращился Фарт.

— Если я одна из внешников, то мне ничего не грозит. И у тебя сейчас всего два варианта выжить. Либо поверить, что я не имею к змеёнышам никакого отношения, и вернуть мне оружие. Либо уйти в одиночку, но уйти быстро. Не забыв предварительно развязать мне руки. Выбирай, фартовый ты наш.

— А если это не внешники?

— А кто? — издевательски сложила губки бантиком Шпилька. — Рейдеры? И что им тут делать? Или заражённые? Ах, нет, они не умеют стрелять.

На Фарта жалко было смотреть. В своих подозрениях относительно Шпильки он уверен не был. А решать необходимо было прямо сейчас.

И Шпилька решила за него.

— А теперь слушай сюда, гниль стиксовая, — прошипела она, меняясь в лице. — Я не одна из внешников, но пришли они действительно за мной — потому что мне надо сообщить стронгам кое-что важное. А змеёныши очень не хотят, чтоб эта информация была стронгам передана.

— Я… э-э…

— Заткнись и запоминай! Передай Рубаке, что группа Жнеца попала в засаду. Танк, Жив и ещё несколько рейдеров попали в плен. Внешники забрали эфку. Нужна помощь. Запомнил?

— Д-да…

— Отлично! А теперь освободи меня и вали отсюда. Про тебя внешники не знают, есть шанс, что, поймав меня, они свернут охоту. И просто имей в виду — не передашь сообщение, и я найду тебя даже на том свете. Как понял, приём?

Фарт отчаянно закивал и попятился. А потом внезапно развернулся и бросился бежать.

Шпилька проводила его взглядом, покосилась на так и оставшиеся связанными руки — ну да, внешникам так и будет объяснять, что сама себя сдуру связала. Встала, подошла к окну, махнула Лайме, словно прогоняя. И побрела обратно к концу вагона.

Перрон встретил её неожиданной тишиной и слепящим глаза солнцем. Но ровно через два шага тишина рассыпалась от топота ботинок и лязга передёргиваемых затворов.

Шпилька, прищурившись, смотрела на обступающих её внешников.

— Что, думаете, поймали? — спросила она. — Сначала догоните, мать вашу!

Развернулась, спрыгивая с перрона на рельсы и тут же перекатилась под вагон. Выползла с обратной стороны и побежала в ту сторону, откуда пришла.

Только бы Лайма не последовала за ней. Только бы Фарт, Стикс его дери, не подвёл!