To: Olga

Привет!

Хочу поделиться своими депрессивными мыслями, которые моя больная душа просто изрыгает (я не найду более подходящего слова) в не менее больную голову. Возможно, дело в температуре не очень высокой, но тем не менее стоящей на отметке «тридцать семь и три» по шкале господина Цельсия.

Почему-то это заставляет меня думать о душевных качествах человека. В частности, о сострадании. Наверное, потому, что состраданием я в данный момент напичкан сильнее, чем таблетками и микстурами. И наверное, за весь этот микс я должен быть весьма и весьма благодарен…

Но разве можно быть благодарным за сострадание? За каждым актом сострадания скрывается демонстрация чужой, этой самой сострадающей силы. Мол, вот я какой, помогаю тому, кто слабее меня. Мог бы и не помогать, а помогаю.

Сострадание — это и есть высшее проявление эгоизма.

Вот такие мрачные мысли лезут в мою больную острым респираторным заболеванием голову.

Sincerely,

Andrew

Утром Андрей проснулся позже, чем обычно, и вообще не так, как просыпался обычно. Чего-то не хватало… Не сразу, но он сообразил, что не хватает обычных для утра звуков кофеварки — тостера — микроволновки. Вместо этого в комнату вошла Ольга с подносом, обезображенным ликами египетских фараонов, который они купили на память о Шарм-аль-Шейхе. На подносе стоял стилизованный под китайский глиняный чайник, пластмассовый туесок с медом и желтел турецкий лимон. Но, что самое худшее, на подносе лежали лекарства.

— Таблетки я пить не буду, — сразу заявил Андрей. — Ни под каким видом не буду!

— Ну что ты, как маленький! — попыталась пристыдить его Ольга, протягивая ему две таблетки ядовитейшей химической расцветки. — Это же натуральные средства.

— «Как маленький, как маленький»… — обреченно повторил Андрей и взял таблетки. — Все эти таблетки — сплошное разводилово! Хоть натуральные, хоть химия. Сплошное кидалово!

Ольга насмешливо смотрела на лежащего в кровати супруга. Было понятно, что пощады не будет. Андрей, морщась под ее взглядом, проглотил обе таблетки разом и запил их чаем.

— Вот так, вот и молодец! — похвалила его Ольга, подливая чаю. — А теперь запей, нужно пить много теплого.

Андрей сделал осторожный глоток и в этот момент у Ольги зазвонил мобильный. Ольга поставила чайничек и глянула на экран. Это была Вероника, супруга Юрия.

— Оленька, привет, это Вера. Не отвлекаю?

Оля Веру временами очень сильно не любила, а иногда даже терпеть не могла. Но это было недостойно настоящей Хранительницы Домашнего Очага. Поэтому она ответила как можно ласковее.

— Ничего страшного… Слушаю тебя, Верочка.

— Оленька, мы можем сегодня пересечься? Это очень-очень важно! Пожалуйста!

— Может быть, в перерыв? С часу до двух.

— Окей, — согласилась Вера. — Я к тебе приеду. Куда угодно и в любое время.

— Договорились. Ты знаешь напротив моего офиса кафешку, зеленую такую? Где я обедаю…

— Знаю, знаю, — сказала Вера, — цемки-бомки, до встречи.

Веру в ее сорок два как только не называли. Родители называли ее «соловушкой». Бабушка — «Верунчиком». А институтский поэт Алик Мкртчян в посвященном ей опусе «цветком магнолии полураспустившимся». Увы, Алик, не очень хорошо владел русским, но знал, что поэтов девушки любят.

Как ни странно, самое точное определение дал ей один интеллигентный старичок по виду похожий на отставного учителя истории. Когда Вера чуть не сбила его машиной прямо посреди тротуара, он назвал ее «безмозглой курицей». Чего ради она ехала по тротуару — осталось загадкой, как оставались загадками большинство Вериных мыслей. Ехала себе и ехала, значит, так надо было.

Курица или не курица, а чего хочет от жизни, Вера знала всегда. Впрочем, и хотела-то она не очень многого. Чтобы, во-первых, был муж, во-вторых, хороший, в смысле, чтоб зарабатывал. Чтобы дети не болели. И в доме чтобы достаток был. А о чем еще мечтать девушке из небольшой деревушки Голубинка, тихо стоящей в Крыму?

Ради своей мечты Вероника и поступила в институт. Она была уверена, что девушке с высшим образованием проще найти хорошего мужа. Интеллигентного мужа с хорошим достатком и квартирой.

Собственно так и случилось. Она даже выбирала из двух-трех более или менее подходящих кандидатов. Выбор пал на Юрия Трофименко. Был тот уже относительно обеспечен, довольно перспективен и внешне вполне привлекателен, хоть, конечно, и не писаный красавец. За что и был закабален традиционным способом — стремительным и неудержимым залетом на втором месяце знакомства. Правда, он немного пил и много гулял… Но если поставить цель этого не замечать, жить можно довольно долго и счастливо. Однако иногда надо устраивать сцены ревности и семейные разборки. Хотя бы для того, чтобы муж не выходил за рамки приличий…

— Знаю, знаю, — сказала Вера, — цемки-бомки, до встречи. Как доеду — я тебя наберу.

Ольга поморщилась и нажала кнопку «отбой», после чего посмотрела на Андрея. Надо было собираться на работу, а супруг хворал и лечиться явно не желал. Однако сидеть целый день у него над душой и контролировать каждый прием лекарств тоже было бы донельзя глупо. Поэтому Ольга сделала строгое выражение лица и строгим же голосом заявила:

— Таблетки! Не забывай про таблетки! По две три раза в день.

— Хорошо, — подозрительно легко согласился Андрей. — Я понял. По две — три раза.

— И витамины, — продолжила Ольга, надевая пальто. — И пей больше теплого с медом и лимоном, тебе нужно много жидкости, не ленись, зайчичек!

— Да понял я, понял! — сказал Андрей, думая о том, как же долго жена собирается. — Можешь не волноваться.

— Что там со статьей? — неожиданно спросила Ольга уже от зеркала в прихожей. — Лебедев интересуется.

— Дорогая, давай не сейчас! — простонал Андрей. — Я же болен! Выздоровею и сразу же займусь.

— Все, извини, — заглянула напоследок в комнату Ольга. — Приеду на службу — сразу же позвоню!

Андрей подождал, пока щелкнет входная дверь, потом подождал еще пять минут, так, на всякий случай: Ольга, спохватившись, могла за чем-нибудь и вернуться… Но жена, похоже, сегодня ничего существенного дома не оставила.

Теперь можно было спокойно достать из упаковки шесть таблеток, выбросить их в унитаз, следом вылить чашку чая с медом, смыть. Запустить DVD с фильмом «Звездные войны». А вообще оказалось, что болеть не так и плохо — во всяком случае, так решил Андрей, укладываясь на любимый диван. На экране появились английские буквы, уходящие в неведомые черные просторы Вселенной. А привычный, знакомый с давних дней и почти родной гнусавый голос сказал: «Давным-давно, в далекой-далекой Галактике бушевали Звездные войны…»