Премьер-министр Ким Ир Сен остановился и посмотрел мне прямо в лицо. "Президент Пак - это все то, что вы сказали, и даже больше: марионетка американских империалистов и назначенный ими силовик. Может быть, он и дьявол, но все же корейский дьявол. И если мне придется отправиться в ад, чтобы пожать руку дьяволу ради воссоединения Кореи, то я сделаю это в мгновение ока! Я присоединюсь к любому, будь то на юге или за границей, лишь бы он желал воссоединения".

Я сделал паузу, обдумывая его слова. "Империалисты США и их марионетки сделают все возможное, чтобы Корея навсегда осталась разделенной".

"Да, - согласился он, - на севере и на юге существуют разные идеологии, идеалы и системы. Но воссоединение - это не борьба между коммунистами и капиталистами. Такое определение конфликта никогда не положит конец национальному расколу. Это борьба между независимостью и преклонением перед иностранными державами, борьба патриотизма с предательством. Стремление нации к воссоединению достаточно сильно, чтобы преодолеть все это. Речь идет о том, чтобы объединить национально-патриотические силы и изгнать иностранных агрессоров. Американцы никогда не смогут победить объединенную корейскую нацию. Вот почему они так отчаянно пытаются разделить обе половины".

Я преподнесла премьер-министру не тот подарок. Ему не нужно было еще одно свидетельство его величия, ему нужна была единая Корея - то, что гора Пэкту символизировала как ничто другое. Я подумал, как этого добиться, и придумал план. За год до этого был установлен контакт между северной и южной корейскими организациями Красного Креста. Я вызвал наших людей, которые принимали в этом участие, и дал им инструкции попытаться продлить переговоры. Таким образом, связь между корейским правительством и "правительством" Южной Кореи была продлена.

В начале мая, всего через несколько недель после дня рождения Великого лидера, директор сеульского КСИА посетил Пхеньян. В конце месяца наша сторона ответила взаимностью. "Убедитесь, что вы придерживаетесь доброжелательного и примирительного тона", - сказал я нашим дипломатам. "Шаги к воссоединению - самое искреннее желание Великого лидера". По общему мнению, беседы получились теплыми и семейными. Но самое главное, они были продуктивными - чрезвычайно продуктивными.

4 июля 1972 года Пхеньян и Сеул одновременно опубликовали Совместное заявление Севера и Юга, в котором были изложены три принципа будущих взаимоотношений между двумя половинами Кореи. Это заявление заставило всю страну вздрогнуть от волнения. Многие уже решили, что воссоединение никогда не произойдет, и эта новость стала настоящим шоком для всех корейцев. Теперь, впервые со времен послевоенного перемирия, был сделан реальный шаг к достижению этой важнейшей цели.

Три согласованных принципа воссоединения

1) Воссоединение должно быть достигнуто без опоры на внешние силы или вмешательство. Оно должно быть достигнуто внутри страны.

2) Воссоединение должно быть достигнуто мирным путем без использования вооруженных сил против другой стороны.

3) Обе стороны должны поддерживать национальное единство как единый народ, а не любые различия в наших идеологических и политических системах.

Белому дому понадобился всего один день, чтобы попытаться погасить огонь стремления к воссоединению, пылающий в сердцах корейцев повсюду. "Даже если диалог между Севером и Югом состоится, - заявили американцы, - модернизация Южной Кореи будет поощряться, и не будет никаких сокращений в размещенных там вооруженных силах США".

Кукловоды потянули за ниточки. Как следствие, южнокорейские марионетки поступили так, как и подобает марионеткам, а именно - так, как пожелали их хозяева. "Теперь мы переходим от конфронтации без диалога к конфронтации в сочетании с диалогом", - заявили они, немедленно отступив от исторического соглашения. В очередной раз стало до боли очевидно, что на пути к воссоединению - заветному желанию всей корейской нации - стоят только империалистические агрессоры и предатели в Сеуле.

Великий вождь попытался представить происходящее как временную неудачу. "В моей карьере было много отступлений", - заметил он. "Все они прокладывали путь к окончательной победе". Но, несмотря на его доброжелательность, я понимал, что это не просто рана. Американские империалисты ударили его по больному месту, и ударили сильно.

Найдя утешение в своей работе, премьер-министр Ким Ир Сен удвоил свои усилия по улучшению положения народных масс. В начале 1973 года он запустил движение "Команда трех революций", стремясь переделать КНДР по трем направлениям. Во-первых, идеологическая революция избавилась от всех отживших идей и духовно раскрепостила народ. Затем техническая революция освободила народ от оков природы и тяжелого труда. Наконец, культурная революция освободила людей от культурной отсталости, характерной для прежнего общества, и сделала их нравственно совершенными.

В то же время я взял на вооружение свою мальчишескую идею о сеансах критики и внедрил их по всей КНДР. Каждый человек во всей стране уже был членом той или иной группы, и это было основой их "организационной жизни". Раз в неделю каждая группа собиралась вместе, и каждый ее член зачитывал из дневника ошибки, которые он совершил за прошедшие дни. Затем другие члены группы вставали и критиковали своих коллег за замеченные ими недостатки в поведении. Таким образом, каждый человек во всей стране был подотчетен всем остальным - практика, сохранившаяся до наших дней.

Но какими бы мощными ни были все эти перемены, они не приблизили Корею к воссоединению.

Я надеялся, что новости из-за рубежа принесут премьер-министру хоть какое-то утешение. Корейское искусство все чаще становилось предметом почитания во всем мире. Мой фильм "Цветочница" получил специальный приз и специальную медаль на 18-м Международном кинофестивале в Карловых Варах (Чехословакия), что стало беспрецедентным событием в истории фестиваля. Жюри фестиваля должно было сохранять объективность, но даже они были пойманы за тем, что хлопали в ладоши, потому что фильм их так тронул. Ни один из фильмов из других стран не получил такого необычного отклика.

На родине корейская оперная сцена также достигла небывалых высот. Обычно на создание оперы уходило около трех лет, но мой революционный метод руководства позволил значительно сократить это время. Заканчивая одну оперу, я готовил другую, а перед тем, как она была завершена, начинал работу над еще одной. Таким образом, мне удалось создать пять опер менее чем за два года - факт, не имеющий аналогов в мировой истории музыки.

Революционные оперы рассказывали об эпической борьбе народа, о его пути от темного прошлого угнетения к сегодняшнему корейскому раю, о том, как беспомощные жертвы становятся борцами и героями. Их трогали до смеха, а затем до слез, они чувствовали свою собственную историю, рассказанную через игроков. Художественные театры по всей Корее были заполнены до отказа, так как новые оперы ставились одна за другой.

Пять революционных опер типа "Море крови" Море крови: См. выше. Цветочница: Молодая женщина обретает революционное сознание, пройдя через трудности,