— Можешь коснуться ее, Дэвид.

Это зашло слишком далеко, но было слишком поздно что-то менять. Можно только закончить — этой ночью, в последний раз, в их руках.

Это запретно.

Порочно.

Он мой подарок на свадьбу, а отказываться невежливо.

Прохладный ветер скользнул по горящей коже, когда я перешагнула через платье, и в одних каблуках, голая, направилась прямо к ним.

Хантер набросился на мою грудь, и я всхлипнула от его чувствительных укусов. Это были даже близко не поцелуи. Ярость, жажда, голод. Желание обладать. Обида, сожаление, потерянное время и незабытое прошлое. Так много сложностей, что был только один способ забыться — бесконечный этой ночью и острый, как кайенский перец. Запретный, непонятый, табуированный, но такой желанный.

Секс.

Их руки творили с моим телом что-то невероятное. Я выгибалась, сидя на коленях Хантера, пока мою спину покрывал поцелуями Ксандер.

Я выгнулась и поймала его губы, пока Хантер не отпускал мою грудь. Соски уже горели от его укусов, а желание разгоралось между ног, вынуждая ерзать на месте.

Ксай притянул меня к себе, снимая с колен Хантера. Поставил на полу на четвереньки. Он должен быть первым.

Я вскрикнула, когда он проник в меня. Сразу появилась мысль, что попытка принять их двоих обречена на провал. Я скреблась ногтями по полу, выгибаясь для него и пытаясь отдышаться от боли. Но Ксай не замедлился, не прислушался, никак не отреагировал на мое состояние.

Он был резким, как будто играл чужую роль. В его движениях тоже чувствовалась горечь. Быть честным в своих желаниях это одно, но принять их — это другое.

Я всхлипывала, а мои ноги разъезжались. Ксай врезался в мое тело, крепко перехватив бедра. Это был жесткий, быстрый, голодный секс. Пусть он и не брал меня на пляже, но он был возбужден и терпел до вечера.

Вдруг Хантер погладил мои плечи, привлекая к себе. Я подняла глаза и впервые увидела его таким, с абсолютно черными в полумраке провалами глаз, которые блестели и переливались алмазной крошкой.

Хантер успел раздеться. Он опустился на диван, а я провела руками по его твердым бедрам. Нагнулась и провела языком по животу. Укусила, глядя на то, как напряглись мышцы, потом еще и еще, медленно опускаясь все ниже.

Он сам перехватил основание члена и медленно провел по моим губам, глядя на то, как я ловлю его языком. Извращенный поцелуй наоборот. Ему был доступен только такой. Я обхватила головку губами и закрыла глаза, как если бы целовала его самого. Скользнула языком, обводя и щекоча, наклонилась и пососала.

Хантер запустил руку в мои волосы и застонал громче. А я облизывала, целовала, ласкала, пока не почувствовала, как Ксай покинул меня.

Хантер тут же опрокинул меня. Повалил на спину, впервые сверху.

Вот так.

Лицо к лицу.

Я зажмурилась и отвернулась, не в силах смотреть на него. Стала облизывать и кусать его каменный бицепс, пока он брал меня все быстрее. Я обхватила бедрами его ягодицы и задрожала, ощущая первый оргазм. Он пронесся как искра пожара по подлеску, а за окном ударила первая молния. Совсем близко. Гром прокатился над бунгало, а вдали заревел, как раненный зверь, океан.

— Открой рот, Натали.

Я приняла Ксая, растворяясь в его мускусном запахе, ощущая собственный вкус.

Они передавали меня друг другу, снова и снова. Меняя ритм, темп и позы.

Я потеряла ощущение времени, я сгорала в их руках и с чьим-то членом во рту, растворяясь во мраке, стонах и ароматах секса. Я перестала различать их, и сама превратилась в одну сплошную эрогенную зону.

Я больше не могла кончить. Ни во второй, ни третий. Они не давали, подводили к краю, но тут же меняли позу, менялись сами. Сбивали с толку, заставляя меня желать большего. Сгорать от ускользающего желания.

— Ш-ш-ш… Не так быстро.

Я услышала шепот и узнала в нем голос Хантера. Я была сверху, объезжала его, тщетно надеясь догнать оргазм. Ксай был за моей спиной, а Хантер подо мной, снизу. Значит, это оно.

Я вздрогнула, когда он переплел наши с ним руки и прошептал:

— Ложись мне на грудь, Натали. И максимально расслабься.

Я аккуратно опустилась на влажную от пота грудь и уткнулась лбом в плечо. И тогда же ощутила на своей талии руки Ксая.

Он скользнул пальцами по ягодицам, но не задержался, повел пальцы ниже. Туда, где во мне уже был Хантер.

— Расслабься, — повторил мне на ухо Дэвид. — Дай ему войти в себя. Ты готова, больно не будет.

Я впилась зубами в его ключицу, когда Ксай усилил давление. Замычала и заерзала, зажмурилась, не веря, что из этой идеи что-то выйдет. Хантер освободил одну руку из моей хватки и стал гладить плечо, постоянно что-то нашептывая на ухо.

— Еще чуть-чуть… Вот так… Ты молодец. Только расслабься, Нат…

Он не сдержался и инстинктивно шевельнул бедрами, и я охнула, а перед глазами замелькали звезды. Сзади сдавленно сквозь зубы матернулся Ксандер.

— Не двигайся, Хантер, черт бы тебя побрал.

— Не смогу, — пискнула я. — Нет…

— Почти получилось, детка, расслабься!

— Нет! — дернулась я всем телом, когда он снова попытался войти в меня.

— Ксай, остановись!

— Да почти получилось!

И он опять попробовал проникнуть, втиснуться туда, где не было место для еще одного мужчины.

— Нат, в последний раз, детка, пожалуйста… Я смогу. Только расслабься.

Я потеряла настроение, сбилась с толку, теперь я была напряжена и испугана первыми неприятными ощущениями и только и делала, что ждала их снова.

Я посмотрела на Хантера в поисках поддержки.

— Я не смогу… — прошептала я. — Не смогу отвлечься…

— Постарайся.

— Нет, — тряхнула я головой, — мне страшно и я так не могу…

Не говоря ни слова, Хантер просто обхватил мое лицо руками, притянул к себе и поцеловал.

Я охнула и провалилась, словно в черную дыру. Где существовали только его губы, только его рот. Только его дыхание, которое стало и моим дыханием.

Все, что я пыталась забыть столько времени. Все, что когда-то было единственным, а после поблекло от обиды, теперь налетело из прошлого мощным штормом, пронизывая настоящее острыми молниями. Превращая мою жизнь в бесполезную дырявую картонку с потекшими обезображенными рисунками ненастоящего счастья.

Я растворилась в его губах и его языке, который он переплетал с моим. Я целовала его снова и снова, не способная остановиться, задыхаясь от нехватки кислорода, от ужасающего сердцебиения, которое каждым следующим ударом грозило проломить грудную клетку.