в то время сперва сын Владислав родился, первого дня марта, согласно Меховиусу и Йосту Децию, fоl. 42, и Кромеру fоl. 342, свидетели Господа. Еще его коронные задержали, усиленно прося, дабы в Литву не ездил, и, с ними живя, чтобы прусские склоки трудные и дела начатые сперва закончил. Но король, не послушав их просьбу, в Литву ехал, где господ литовских одних миром и обещаниями возврата Подолья и других замков, других предоставлением имен и щедростью своей упросил, и он распри о возведении на Великое княжество князя Семена Олельковича более на это время задержал, нежели усмирил. Ибо потом этого же князя Семена на Великое княжество взять хотели, как об этом ниже будет сказано, и о чем Длугош и Кромер, lib. 24, fоl. 363, свидетельствуют.

А вся вина тех распрь, в то время начавшихся, на Гаштолте осталась, но он за это наказания не получил, так как был способен и на худшую склоку.

В это же время, когда король в Литве был, в Гданьске начались вредные распри в народе по подуськиванию Марцияна Кога, незначительного, но хитрого немца, который крестоносцам способствовал. Но затем он был убит за это свое выступление, и так распри успокоились.

В это же время Ян Униади[215] с Капистраном, при котором шестьсот поляков хорошо и славно собиралось, победили Магомета Второго, императора турецкого под Белогродом сербским, пока тот сам раненный срамно не удрал. Вскоре тоже после этой победы эти два славные вождя христианские жизнь со смертью переменили. [324]

В это же время Ладислав, король венгерский и чешский, почти молодой, когда должен был жениться, от отравы умер. Его сестра Елизавета была замужем за Казимиром. На его место Ижик Подебрандский секты гусовой королем чешским стал. А венгры в это же время Матиаша, сына Гуниади, на венгерское королевство взяли, который был в тюрьме до этого у Подебрадского.

О покупке Мариенборка либо Мальборка и сдаче других замков прусских Казимиру

В году 1457, весной, приехали послы прусские и польские к королю Казимиру, в то время в Вильне делами литовскими занимающимся. По их просьбе в Польшу из Литвы выехал на сейм петрковский. А из Петрковa же на съезд Великих Поляков в Коло ехал. А там от шляхты великопольской упросил, что поскольку денег на службу не хватало, то Слохов, Свеце, и Тухоль, замки поморские, оборонять те сами начали. Затем король в Пруссию двинулся, и к Гданьску прямо ехал, где его Каролус, король датский изгнанный, пешком из Гданьскa выйдя, приветствовал и гданьчанами король был благодарно и щедро принят.

А прусский мастер, не имея чем заплатить служебным своим, над которыми был старшим Удальрикус Червонка[216], чех, полякам склонный и доброжелательный, держался своего слова, не отдавая им замок Мальборк, пока бы им не было заплачено. Но служебные, боясь осады поляками в Мальборке, которых было шесть тысяч, послали к королю, дабы им деньги заслуженные дал, обещая ему замок Мальборк дать. Король Казимир не имел столько денег, но уложил дань на духовных и светских и к этому же из костелов Великой Польши серебро былол взято. Кроме Краковa, ибо сбор этот Томаш Стшемпинский, епископ краковский, не хотел позволить. Собрано потом оные суммы денег.

Сперва сами гданьчане дали 40 тысяч злотых червоных [324v] Ульриху Червонке, потом поляки 25 000 тому же Червонке с его товарищами и остаток денег и вопрос об освобождении замка, также пленных, отложен был до пасхи. А после пасхи Червонка, взяв остаток денег от короля польского, прусского мастера в Тчев выпроводил и короля Казимира с господами польскими через форт от реки Ногат на замок Мальборк пустил, на который король из Гданьска просто с миром въехал годa 1457, в среду праздничную. А так этим служебным за Мальборк дано всю сумму 476 000 злотых, но город Мальборк не быстро поддался, лишь когда они были побиты в замке. Эти же служебные с Мальборком Илаву и Дерсаву, замки с городами, королю сразу же сдали.

О поражении русаков и поляков на Подолье татарами

Татарский царь слыша, что король в Пруссии был занят,

Неожиданно на Подолье войска свои отправил.

Но Бартоломей Бучацкий с Лащем, свои дворы

Соединив, умыслили нападение их отбить скорое.

На двое татарское войско разделилось

В большом полке к битве достойных было немного.

И в меньшом все были рыцари перебранные

Чем наши от них были мнением обмануты.

Ибо думая, что в большом войске мощь их была

На это раньше ударить делом уместным показалось.

Так ночью неожиданно, в первого сна время

На беспечное язычество ударили наши

С криком, с гулом огромным, что даже облака гремели

И тени ночные голоса в лесах раздавали.

Били секли татар и вязали спящих

И от внезапного страха без защиты дрожащих. [325]

Так это большее войско до грунта разгромили

И других били, секли, в темноте гнали.

Другое, их войско меньшее слыша гул, от этой тревоги

На другое место из лагеря ударили в ноги.

И наши шли за ними после этой победы

Желая их бить из первого мужества.

И побили бы их, если бы на потревоженных

Ударили после первых убитых в ночи оные

Как Лащ советовал, но тогда наши забавлялись, и

Татарам оным из-за этого смелости прибавили.

Ибо, видя, что наших немного, смело прискакали

И вокруг их как венцом отовсюду окружили.

Хоть мужественно оборонялись, но побеждены были

Большим числом полностью все,

Так их счастье предало после первой удачи.

Мудрый более всегда есть поляк как говорят, после беды.

Ибо когда бы ранее разогнаться не дали

Видимо бы их как первых наши поколотили.

Промедление в войске вредит, временами побежденные

Победителей своих бьют особенно приумноженные.

И Ганнибал, когда римлян у Каннпобедил,

Легко бы всю мощь римскую сразу же испортил

Так как победой пользоваться умел, так тоже наши

Победители побежденным подчинились в это время.

О походе польском в Пруссию неудачном

Вгоду 1458король Казимир с сейма петрковского всей Польши ополчение, шляхты и городов в Пруссию решил собирать. И так все войскa стянулись к Гневкову[217].