в город и купить сладостей. Внезапно раздался стук в дверь. Это был насквозь промокший молодой человек. Он вошёл внутрь и из матерчатой сумки достал немного конфет и гроздь бананов. Рамасвами Пиллай рассказывал: "Я уже знал, что происходит нечто необычайное. Я был возбуждён и довольно смел, чтобы пойти к Бхагавану. Бхагаван, глядя на меня, сказал: 'Смотри-ка, прибыли сладости! Приготовим немного каши. А на второе у нас будут бананы. Эй! Сегодня мы пируем!' Бхагаван был чистым джняни, всегда в состоянии чистой осознанности. Мне не было нужды просить о чуде, чудеса происходили в его присутствии. Его присутствие было магнетическим. Точно как железные опилки автоматически притягиваются к магниту, так же и чудеса всегда происходили в его присутствии, даже без его ведома". Он спросил Бхагавана: "Я хотел чуда, и оно произошло. Как это случилось?" Бхагаван ответил: "Это случилось благодаря саннидхи вишешам — силе присутствия, осознаванию. Ни мысль, ни желание не прерывают это саннидхи вишешам". Затем Бхагаван добавил: "В этом году это было впервые, когда я поел второй раз за день". В заключении своего рассказа Рамасвами Пиллай с навернувшимися на глаза слезами сказал: "Я никогда не забуду тот день. Бхагаван оставил о нём неизгладимый след в моём уме".

Когда мать Бхагавана скончалась, Рамасвами Пиллай помогал не только нести её тело вниз с горы, но и участвовал в самом погребении. Он был работягой, и бросил всё остальное в жизни, только чтобы быть с Бхагаваном, начиная со времён Скандашрама. Он усердно сажал большие коксовые пальмы, которые мы видим сейчас в Раманашраме. Бхагаван уже передал Рамасвами Пиллаю учение 'Кто я?', но он продолжал напевать Аруначала Шива, работая в саду или убираясь в помещениях ашрама. Именно Рамасвами Пиллай установил обычай опрятности в парках ашрама, которую можно видеть сегодня. Он работал почти по восемнадцать часов в день, занимаясь садоводством, подметанием или копкой ям. В ашраме был всего один велосипед. Когда офисным работникам было что-либо нужно в городе, Рамасвами Пиллай был единственным, кто предлагал съездить по поручению. Поэтому его больше знали как 'Велосипедный Свами', чем Рамасвами Пиллай.

Однажды я спросил его: "Вы всегда были вне присутствия Бхагавана, вы всегда работали в саду. Как вам могло это нравиться?" Он ответил: "Видишь ли, Ганешан, я мог видеть форму Бхагавана с расстояния и я всё время напевал его имя. Бхагаван всегда был в моём сердце. Бхагаван был само совершенство, и благодаря его совершенству, когда мы смотрели на него или повторяли его имя, совершенство приходило к нам. Так как он всё время был в состоянии блаженства, мы тоже пребывали в нём". В подтверждение своим словам он привёл традиционное высказывание: "Ганешан, понимаешь, в наших писаниях это называется гуру турия. Турия это состояние самадхи — четвёртое состояние, превосходящее три состояния бодрствования, сна со сновидениями и глубокого сна. Когда ты трудишься в поте лица и смотришь на мастера или произносишь его имя, он переносит тебя в то состояние, что не является твоей заслугой; это происходит благодаря его милости к тебе; поэтому это называется гуру турия. Состояние самадхи, в котором мы утверждаемся, происходит благодаря его благословению".

Хотя другие редко видели Рамасвами Пиллая, они с Бхагаваном почти всё время взаимодействовали телепатически. Бхагаван беспрерывно благословлял его своим присутствием, а Рамасвами Пиллай всегда повторял имя Бхагавана во время работы. Однажды, однако, он почувствовал опасения насчёт своего прогресса. Он засомневался, не было ли это ошибкой — не принимать активного участия в какой-либо другой деятельности ашрама, как песнопения, пуджи и празднования. Поэтому он спросил: "Бхагаван, я всё делаю правильно?" Бхагаван ответил: "Делай Самоисследование, оно охватывает собой всю остальную активность". Даже во время работы в саду или езды на велосипеде в город, он сознательно делал Самоисследование. (Когда я встречал его в ашраме в 1960-х, он очень горячо советовал мне: "Не впутывайся во все эти пуджи и другие виды деятельности. Они никуда тебя не приведут. Делай только Самоисследование".)

Однажды, потеряв ключи, он пошёл к Бхагавану и сказал: "Я потерял свои ключи, Бхагаван". Бхагаван улыбнулся и сказал: "Ключи не потеряны. Они там, где они есть. Ты просто забыл, где их оставил". Затем, как он часто это делал, Бхагаван дополнил только что сказанное своим учением: "То же самое и с Я. Оно всегда там, где и было. Мы забываем это и ходим разными путями в его поисках, говоря: 'Я не могу найти Себя [Self]; я не знаю, что это и где оно находится. Мы ищем его, хотя оно всё время здесь. Я не потеряно, оно просто забыто'". С помощью таких историй Рамасвами Пиллай преподавал мне учения Бхагавана.

Те, кто бывал в Раманашраме и Скандашраме должны были видеть хорошо выровненную, вымощенную камнями дорожку, соединяющую их. Эта дорожка в одиночку была выложена Рамасвами Пиллаем. В английской версии биографии Бхагавана есть упоминание о ней: "Тропа, вымощенная гладкими камнями, была проложена между Раманашрамом и Скандашрамом одним преданным в одни руки". Позже её перевели (неверно) на французский: "Тропа была выложена одноруким человеком". Рамасвами Пиллай говорил: "Гляди-ка! У меня две руки, а в этой французской книге говорится, что только одна, а я таки выложил ей эту тропу!"

Выложенная камнями дорожка, ведущая в Скандашрам

Там, где ходил Бхагаван, Рамасвами Пиллай молча рассыпал песок, ровно, словно бархат. Каждый день, даже под палящим полуденным солнцем, он шёл и выравнивал тропинки, где любил гулять Бхагаван. Он был таким скромным, что многие не узнавали его, не знали ничего о нём. В один из дней, поднимаясь в гору из Раманашрама, Бхагаван поцарапал ногу о камень. Бхагаван не обратил на это внимания, но один из служащих заметил это и рассказал Рамасвами Пиллаю. С того дня Рамасвами Пиллай стал с ещё большей тщательностью выравнивать мягкую тропу для Бхагавана.

Он редко заходил в холл, где сидел Бхагаван. Обычно он простирался перед ним рано утром и отправлялся на свой длинный, изнурительный рабочий день. У него было уникальное чувство юмора. Однажды он зашёл в холл и увидел, как две группы традиционных индуистов ведут оживлённую дискуссию. Одна группа утверждала, что, согласно писаниям, Шива, мужской Бог, является верховным господином. Другая группа настаивала, что его жена, Шакти, выше него. (Шакти означает 'сила'. Факт в том, что в одном из разделов писаний говорится, что даже Шива берёт свою силу у Шакти.) Две группы продолжали спорить в присутствии Бхагавана, который безучастно наблюдал. Но