обрадовались и вознамерились плыть сюда, чтобы рассказать о случившемся и просить нас взять и предать погребению убитых. (19) Но некоторые из спасшихся бегством эллинов еще находились в Керасунте. Узнав о том, куда направляются варвары, они осмелились бросать в них камни и подговорили к этому других. И таким образом три человека, три посла, погибли33, побитые камнями.

(20) Тогда керасунтцы пришли к нам и рассказали о случившемся; а мы, стратеги, были удручены и совещались с керасунтцами о том, как похоронить убитых эллинов. (21) Заседая с керасунтцами за пределами расположения войска, мы внезапно услышали громкие крики «бей, бей, бросай, бросай!» и тут же увидели много бегущих солдат с камнями в руках, в то время как другие еще подбирали камни с земли. (22) Тогда керасунтцы, свидетели происшедших у них событий, испугались и побежали к кораблям. И среди нас, клянусь Зевсом, кое-кто пришел в ужас. (23) Но я направился к солдатам и спросил их, в чем дело. Среди них были и такие, которые вообще ничего не знали, но все-таки держали камни наготове. А когда я встретил одного осведомленного человека, тот сказал мне, что агораномы сильно обижают войско.

(24) Тут кто-то увидел агоранома Зеларха, направлявшегося к морю, и закричал. Услышав крик, солдаты бросились за Зелархом, словно показался кабан или олень. (25) А керасунтцы, заметив бегущую в их сторону толпу, решили, что она, очевидно, направляется на них, пустились бежать со всех ног и бросились в море. Вместе с ними туда бросились и некоторые из нас, и все не умевшие плавать потонули. (26) Как вам нравятся такие дела? Ведь эти люди не причинили нам никакого зла, но они испугались, так как им показалось, что на нас, как на собак, напало некое бешенство.

Представьте себе, каково будет состояние нашего войска, если так будет продолжаться. (27) Вы уже не будете иметь права сообща принимать решения по вопросу об объявлении войны или заключении мира по своему усмотрению, но первый попавшийся поведет войско по собственной воле, куда ему вздумается. И если к вам придут послы для заключения мира или по другому делу, то всякий желающий сможет убить их и тем самым не даст вам даже возможности выслушать посланных. (28) Затем, и те начальники, которых вы все избираете, не будут иметь никакого авторитета, так как всякий, сам избравший себя стратегом и закричавший «бей, бей», сможет без суда убить как начальника, так и любого ни в чем не повинного человека из вашей среды, если только найдутся послушные ему люди, как это имело место сейчас. (29) Посмотрите, что наделали эти самозваные стратеги. Агораном Зеларх, если он действительно перед вами виноват, убежал и скрылся, не понеся наказания; если же на нем нет вины, то, значит, он бежал от войска, боясь невинно погибнуть без суда. (30) А побившие послов камнями достигли того, что вам теперь, единственным из всех эллинов, нельзя спокойно явиться в Керасунт, если вы придете туда без охраны. Что же касается до тех убитых, которых раньше сами убившие их люди предлагали нам похоронить, то после указанных событий уже не безопасно было бы подбирать тела, придя туда даже с жезлом посла34. Кто же захочет отправиться послом после того, как он сам убил послов? (31) Впрочем, мы просили керасунтцев похоронить убитых. Итак, если подобные поступки похвальны, то признайте это открыто, и тогда в ожидании повторений того же самого в будущем всякий выставит у себя охрану и постарается расположиться на укрепленных высотах. (32) Но если вы сочтете такие дела скорее делами диких зверей, а никак не людей, то постарайтесь прекратить их. Иначе, клянусь Зевсом, как нам с легким сердцем приносить жертвы богам, совершая безбожные дела? Как нам сражаться с врагами, когда мы убиваем друг друга? (33) Какой дружественный город примет нас, видя в нашей среде такое беззаконие? Кто осмелится подвозить нам продовольствие, если нас будут считать правонарушителями в подобных столь важных делах? И кто, наконец, при таких условиях будет хвалить нас, хотя бы мы сами и считали себя достойными громкой славы за свои подвиги? Ведь мы тоже, думается мне, сочли бы преступниками людей, совершающих подобные дела».

(34) Тогда все поднялись и заявили, что виновные должны понести наказание и в будущем никоим образом не будет дозволено поступать незаконно, а если кто-либо совершит такой поступок, то он будет предан смерти; стратеги должны привлечь виновных к ответственности; должен также состояться суд над всяким, совершившим со времени Кира какое-нибудь беззаконие; судьями же они поставили лохагов. (35) По настоянию Ксенофонта и согласно совету жрецов, решили совершить обряд очищения войска35, что и было исполнено.

ГЛАВА VIII

(1) Решено было также потребовать отчет от стратегов за прошлое время. И когда они это сделали, то Филесию и Ксантиклу пришлось заплатить штраф в 20 мин за нехватку корабельных товаров, которые они охраняли, а Софенету — штраф в 10 мин за то, что в качестве выборного36 он проявил небрежность.

А Ксенофонта некоторые солдаты обвинили в нанесении им побоев и, кроме того, в самоуправстве. (2) Ксенофонт приказал первому обвинителю сказать, где он был побит. Тот ответил: «Там, где мы погибали от холода и где было очень много снега». (3) Ксенофонт сказал: «В самом деле, если во время такого холода, о каком ты рассказываешь, — когда хлеба не хватало и от вина не осталось даже винного запаха и мы изнемогали от множества трудов, а враги следовали за нами по пятам, — если в такое время я был необуздан, то я согласен, значит, я оказался даже более буйным, чем ослы, о которых говорят, будто дерзость их не уменьшается от усталости. (4) Все же скажи, за что ты был бит. Потому ли, что я просил у тебя что-нибудь и ты не давал, или я требовал чего-нибудь назад, […] или я буйствовал в пьяном виде?» (5) Так как он ничего из этого не подтвердил, то Ксенофонт спросил его, служил ли он гоплитом. «Нет», — сказал он. «Может быть, пелтастом?» — «Тоже нет, — ответил он, — товарищи поручили мне гнать мула, хотя я и родился свободным». (6) Тут Ксенофонт признал его и спросил: «Не ты ли вез больного?» — «Клянусь Зевсом, да, — отвечал он, — ты ведь принудил меня к этому и даже сбросил вещи моих товарищей». — (7) «Но сбрасывание вещей, — сказал Ксенофонт, — произошло, кажется, следующим образом. Я поручил везти эти вещи другим