Лена ойкнула и врезала мне рукой по заду так, что остался красный отпечаток пятерни.

– Не балуй, хулиган противный! Одевайся давай, а то в грех вводишь…

Мы еще посмеялись, потискались, но и правда нужно было идти, успеем еще намиловаться, главное – дело.

Арданан сидел за столом, ехидно щурясь, и постукивал пальцами по столу.

– Что, никак не могли намиловаться, что ли? Ваш визг аж здесь слышно было! Давайте быстренько ешьте, поговорим.

На столе в деревянных мисках лежали нарезанные куски лепешки, жесткий соленый сыр, куски копченого мяса и зелень – вроде как лук или черемша.

Лена достала из рюкзака бутерброды – все равно пропадут, куда их девать? Старик с интересом их разглядывал, пробовал, а мы больше налегали на местные продукты, оказавшиеся вполне приличными на вкус – уж тут-то нет генно-модифицированных гадостей и химикатов.

Запили завтрак квасом и уже заканчивали трапезу, когда скрипнула дверь и в образовавшийся проем просунулась обросшая бородой физиономия. Человек был ростом с Лену, довольно крепок в кости, кряжист, а его зеленые глаза смотрели весело и шаловливо.

– О! И наш Гарсуг появился! Набегался за ночь, волчара эдакий!

Арданан произнес несколько фраз на местном языке, Гарсуг сказал что-то, обращаясь к нам, видно, поздоровался, Арданан ему снова что-то сказал – вероятно, объяснил, что мы ничего не понимаем. Гарсуг кивнул и уселся за стол.

Есть он не стал, только налил себе квасу в большую кружку и выдул ее медленными глотками, наслаждаясь питием.

– Всю ночь, похоже, бегал! – прокомментировал Арданан. – Вон как распалился, не напьется… И есть не хочет – пообедал, видать, в ночном лесу. Ну да ладно, еще успеете с ним познакомиться, теперь к делу! Программа такова: чтобы выжить, вам нужно выглядеть как местные жители, говорить как местные жители, иметь источник дохода и знать законы, по которым живут наши люди. Начнем с первого пункта. Смотрите, как я одет! – Старик встал и вышел на середину комнаты. – Обычная одежда не богатого и не бедного мужчины – штаны из плотной ткани, рубаха навыпуск, с ремешком, куртка, тут варианты, может быть кожаная, может суконная. Под штанами исподнее – тонкие полотняные штаны. На ногах – кожаные мягкие короткие сапоги, с полотняными тонкими портянками. Показать наряд женщины я не могу – его у меня нет. Впрочем, как и лишней мужской одежды – придется идти в селение, покупать в лавке. Итак, одежда женщины состоит из: юбка до щиколотки, под ней короткая юбка из тонкой ткани, рубаха, заправленная в юбку, тонкий пояс, поверх куртка с рукавами до локтя. Кстати сказать – а чего у тебя такие волосы короткие? После болезни, что ли? Тут очень опасаются эпидемий, поэтому будут на тебя коситься. Надо волосы как-то спрятать – значит, нужна шапка. А так – наши женщины накидывают на волосы тонкую плетеную сетку, носят браслеты и серьги, височные украшения. Теперь второй пункт: сейчас засядем за учебу и будем изучать язык – и устно и письменно! Вы не можете жить в городе и не знать грамоты, будучи притом гаурами! Неграмотный гаур – это подозрительно и странно. Ну а об остальном потом поговорим, уже в процессе. Не забывайте, действие саликантала продлится еще два дня, потом надо перерыв три дня, чтобы организм оправился, потом опять можно применять. За два дня вам нужно научиться говорить на нашем языке, усвоить основы письменности, так что не будем мешкать, прямо сейчас и приступим. Готовы? Отлично. Начинаем! Итак, слово «мать» звучит так «мадарам», отец – «бадар»…

Несколько часов подряд мы твердили за Ардананом слова местного языка. Я поразился – на самом деле под воздействием напитка мы не только могли обмениваться мыслями со стариком и друг с другом, но еще и запоминали все, что он нам преподавал, молниеносно, достаточно было один раз услышать – и навсегда.

Через три часа мой словарный запас расширился до нескольких десятков тысяч слов – старик диктовал их быстро, не останавливаясь, как автомат. Конечно, тут еще немалое значение имело то, что наш мозг уже был подготовлен к восприятию нового языка, – тренировки в учебке не прошли даром.

Учеба прерывалась один раз скромным обедом всухомятку – чтобы не терять времени, – а также регулярными походами в туалет. Как и предупреждал лекарь, организм бурно реагировал на «умное» снадобье.

Лена ругалась, что все у нас происходит через одно место – если в мозг что-то заходит, то обязательно что-то из нас должно выходить, и это ее сильно раздражало.

Часам к шести вечера мы уже свободно изъяснялись на местном «фарси», знали алфавит и могли читать тексты, но были вымотаны до предела и измучены головной болью.

Наш наставник тоже выглядел не слишком бодрым, так что объявил:

– На сегодня хватит, а то еще с ума сойдете! Отдых! Завтра продолжим. Идите на речку, искупайтесь, поваляйтесь в травке, а мы с Гарсугом пока займемся домашними делами. Гарсуг, я сказал, ты остаешься, – тихо добавил он, думая, что мы его не слышим. – Ты, животное этакое, невоспитанное, нечего подглядывать за голой женщиной! Я же знаю, что ты утром в кустах лежал и подглядывал! Так бы и треснул тебя! Иди растолки мне в ступке…

Мы с Леной как раз выходили из дома и сумели уловить его последние слова. Она захихикала:

– Вот видишь! А ты хотел утром заняться сексом на глазах у оборотня! А вдруг он в самый этот момент возбудился бы и напал на нас!

– И чего? Думаешь, мне бы помешал какой-то оборотень?! Да я бы, даже не слезая с тебя, его отлупил!

– Хвастун! – рассмеялась Лена. – Пошли, докажешь свои способности.

Речка уже привычно приняла нас в свои объятия, мы кувыркались в воде, пока не замерзли, а потом согрелись интенсивными движениями на расстеленной одежде.

Чуть позже, лежа на моей груди, Лена задумчиво сказала:

– Слушай, как хорошо, а? Я не знаю, что будет дальше, но сейчас мне так здорово, так спокойно – я бы даже не стала возвращаться назад, в наш мир! Знаю, это глупо, и нельзя судить по тому, как мы прожили первый день тут, но мне здесь нравится. – Помолчав, она нерешительно сказала: – Я хочу тебе сознаться…

– В чем? В том, что ты приставлена ко мне куратором для наблюдения? И что специально направляла меня на исследование нитей и выявление моих сородичей? И что могла бы быть моим палачом? Так я это давно знаю, практически с самого начала.

– Как ты догадался? – напряглась Заря. – Ты после этого будешь меня ненавидеть, да?

– Глупенькая… как я тебя могу ненавидеть? Нет, конечно. Куда ты могла деться… а то, что догадался, – так ясно было с самого начала. Они не могли выпустить меня из-под контроля и приставили ко мне лучшего агента. А кто лучший из женщин в группе? Ты да Ласка. С Лаской мы разошлись, остаешься ты – у меня с тобой всегда были очень хорошие отношения, дружеские, кто еще мог лучше тебя залезть мне в душу? Ну вот так как-то…

– И ты знал и молчал? – Заря приподнялась на локте и внимательно посмотрела мне в глаза. – И что теперь?