За разговорами и тостами время бежало незаметно.

— Слушай, Пашка, а чего мы с тобой так редко встречаемся? — слегка заплетающимся языком спросил Майкл, когда они уже по десятому разу выпили за дружбу. — Надо бы почаще собираться, а?

— Так ведь это, разметала нас судьба по городам и весям, — отозвался Павел, у которого уже тоже малость шумело в голове. Хотя он обычно умел держать ситуацию под контролем, задушевные разговоры каким-то невероятным образом сподвигли к тому, чтобы набраться.

— Это да, — согласился Майкл, — я там, ты — тут. А когда я в прошлый раз был тут, то тебя где-то носило. — Он недовольно покачал головой и погрозил Павлу пальцем. — Пора бы тебе, друг мой, остепениться. Что ты таскаешься по миру, как неприкаянный? И жениться тебе пора. А то я вон уже сколько раз перед алтарем стоял, а ты один раз развелся, так теперь до старости собираешься в холостяках разгуливать? Это нечестно!

— Я над этим работаю, — сказал Павел, немедленно подумав про Рину.

— А может, ты уже десять раз женат? — подмигнул Майкл. — На какой-нибудь темнокожей дочери вождя? Признавайся, сколько голопузых мулатов бегает нынче по Африке благодаря тебе?

— Минимум четверо — трое в Конго, один на Мадагаскаре, — засмеялся Павел. — Но вообще-то я патриот.

— Вот и я тоже, — подхватил Майкл. — Все жены у меня были исключительно отечественного производства. За это надо выпить.

— За русских красавиц! — поднял свой бокал Павел.

Потом Майкл вытащил откуда-то две толстенные сигары, и приятели с шиком закурили.

— Кстати, о красавицах. А я ведь, знаешь, чего? Я ведь думал, что ты с Маргошей спелся, — пьяно хихикнул Майкл и снова подлил себе коньяка из пузатой бутылки. — Вы тогда та-акие шальные были, а в глазах та-акая страсть — офигеть просто.

Павел поморщился. Он не слишком любил вспоминать события пятилетней давности, которые имел в виду Майкл. Но сейчас его подвыпившее подсознание не подчинилось приказу и в одно мгновение перенесло Павла в тот февральский вечер, когда после долгих лет разлуки он снова увидел Марго.

Произошло это на юбилейном вечере встреч, посвященном пятнадцатилетию окончания школы. Вообще-то если бы не Майкл, у которого в тот момент как раз случился приступ повышенной общительности, Павлу бы и в голову не пришло отправиться на подобное мероприятие — со школьных времен у него не осталось друзей, с которыми он жаждал бы увидеться снова. Но Майкл был буквально одержим идеей затащить Павла на торжество, и это ему в конце концов удалось.

Поначалу все было довольно мило. Народу собралось множество, повсюду звучали восторженные приветствия, и в воздухе носились былые эмоции и страсти. Павлу даже нравилось, когда его неожиданно хватали за рукав, внезапно кидались на шею или же осматривали с ног до головы с загадочным комментарием «Да тебя и не узнать». Было странно и одновременно занятно разглядывать вроде бы знакомые лица, сильно подретушированные временем. Кто-то выглядел лишь слегка повзрослевшим, но по-прежнему молодым и жизнерадостным, кто-то постарел, растолстел и превратился в брюзгу. На одних лицах читалась радость жизни, на других — откровенное разочарование ею.

«Интересно, на какие размышления наводит народ моя собственная физиономия? — думал Павел. — Лично мне кажется, что я абсолютно не изменился, если только слегка загорел, да раздался в плечах».

Пока продолжалась бестолковая и занудная торжественная часть, расторопный Майкл в тандеме с бывшими классными активистками, которых все и всегда называли «две Ленки», умудрились организовать банкет в находившемся неподалеку от школы ресторанчике. И вот, когда возбужденная толпа бывших «ашек» и «бэшек» ввалилась в гостеприимно распахнутые двери банкетного зала, Павел неожиданно увидел Марго. Она сдернула с головы не по-зимнему воздушный шарфик, и Павел зажмурился, как будто в глаза ему ударил луч яркого света. Когда же он, наконец, снова отважился взглянуть на Марго, сердце его выдало тысячу ударов в минуту, голова пошла кругом, и ему даже пришлось привалиться плечом к стене, чтобы удержаться на ногах.

Марго его не замечала, а он продолжал глядеть на нее и видел все ту же семнадцатилетнюю девчонку, в которую когда-то был безумно влюблен. Для него это была прежняя Маргоша — именно ее он однажды покорил своей беззаветной преданностью и рыцарским преклонением. В то время они были ужасно молодыми и ужасно счастливыми. Павел совершенно искренне думал, что это чувство на всю жизнь, и в итоге был жестоко наказан за свою наивность. На выпускном вечере, который Марго посчитала самым подходящим моментом, чтобы расставить все точки над «и», она популярно объяснила Павлу, что любовь любовью, а табачок, так сказать, врозь. «Вот когда из „никем“ станешь „всем“, тогда и поговорим», — весело заявила она, кружась вместе с Павлом в чарующем выпускном вальсе.

Теперь, стоя у стены в шумном зале ресторана, Павел пытался сообразить, достиг ли он за эти годы достаточно высоких чинов, чтобы Королева Марго удостоила его своим вниманием.

Очень скоро выяснилось, что вполне достиг. Увидев, наконец, Павла, Маргоша бросилась к нему с такой радостью, словно появилась на этом сборище исключительно ради него.

— Павлуша, — выдохнула она нежно и, обвив руками его шею, осторожно потерлась щекой о плечо, как любила делать раньше.

Павел чувствовал себя так, будто он сейчас лишится рассудка. В висках бешено стучала кровь, и весь он сделался каким-то безвольно мягким и податливым. Марго это почувствовала и беззастенчиво воспользовалась его слабостью. Она хохотала, тормошила его, ерошила волосы, гладила по щеке и тащила танцевать.

Не выдержав пытки, Павел в конце концов уволок ее за какую-то пыльную портьеру, и они принялись целоваться, как сумасшедшие. Потом они снова танцевали и снова целовались. Для них этот вечер встреч неожиданно превратился в одну потрясающую, волшебную, долгожданную встречу.

Затем волнующий вечер плавно перерос в страстную ночь, и они наслаждались друг другом так, как не могли насладиться раньше, когда были совсем юными и неопытными.

После этого они стали встречаться, однако очень скоро случилось то, что и должно было случиться: дурман рассеялся, и они оба поняли, что прошлое вернуть невозможно. Оказалось, что пятнадцать лет — это очень долго, и за это время они уже успели стать совершенно другими людьми. Они не узнавали друг друга, а знакомиться заново ни у него, ни у нее желания не возникло — слишком они оказались разными. Так и получилось, что найдя в конце концов какой-то глупый повод для ссоры, они разругались вдрызг и расстались, казалось, без особого сожаления. Конечно, все это было не слишком приятно, и в душе у Павла остался какой-то мутный осадок. Чтобы немного развеяться, он добровольно попросился в длительную командировку и несколько месяцев кряду колесил по азиатским странам.

С тех пор Павел старался не вспоминать о случившемся, и ему почти всегда это удавалось. И вот теперь Майкл спьяну снова задел больную струну, отчего Павел на время погрузился в меланхолию и грусть.