– А что? Ты хочешь прийти?

– Ну, раз уж мы потом пойдем на танцы, я не прочь посмотреть, как ты делаешь то, что нравится тебе.

Колин явно удивился.

– Ладно. Но, прежде чем ехать в клуб, я должен попасть домой помыться. Так что, ты не против, если мы встретимся у спортзала?

Мария кивнула, и Колин продиктовал ей адрес спортзала. Девушка, в свою очередь, записала домашний адрес на обороте визитки.

Колин сунул визитку в карман. Прежде чем Мария поняла, что происходит, он наклонился, и их губы встретились. Поцелуй был легким и не настолько эмоциональным, как в прошлое воскресенье, но Мария ощутила тепло и уверенность. Внезапно ей стало все равно, что подумают родители. Здесь и сейчас только Колин имел значение. Когда он отстранился, Мария пожалела, что поцелуй не продлился дольше. Но в тот же миг краем глаза она заметила какое-то движение – а когда пригляделась, то увидела Кена, который вышел из-за угла, видимо с парковки, и застыл как вкопанный, издалека глядя на них с Колином. Мария замерла, и Колин проследил за взглядом девушки.

– Это он? Кен?

– Да, – сказала Мария, и лицо Колина внезапно стало суровым. Колин не отстранился, но очень внимательно взглянул на Кена. Хотя он не сжал сильнее руку Марии, та ощутила внутреннее напряжение, глубоко таящуюся ненависть, которую Колин с трудом сдерживал. Она не испугалась – но вдруг почувствовала уверенность, что Кен, окажись он ближе, уж точно испугался бы.

Кен продолжал на них глазеть. Это было своего рода противостояние, и Колин смотрел на Кена, пока тот не отвернулся первым. Лишь тогда он вновь взглянул на Марию, поцеловал девушку, на сей раз чуть более страстно.

– Не волнуйся из-за него. Он того не стоит, – сказала Мария.

– Он тебя достает.

– Со мной ничего не случится.

– И все-таки он мне не нравится.

– Поэтому ты меня поцеловал?

– Нет.

– Тогда почему?

– Ты мне нравишься, – ответил Колин.

При этих словах – прямых и очевидно искренних – Мария едва удержалась, чтобы не расплыться в дурацкой улыбке.

– Что ты делаешь сегодня вечером и в пятницу?

– У меня кое-какие дела с Эваном и Лили.

– Два дня подряд?

– Да.

– И чем вы заняты?

– Не хочу говорить.

– Почему?

– И это тоже не скажу.

Мария крепко сжала его руку и тут же выпустила.

– Я знаю, что ты говоришь правду, но на самом деле ты ничего не объяснил. Что-то случилось? Ты встречаешься с другой девушкой?

– Нет, – ответил Колин, качая головой. – Волноваться не о чем. Сегодня я отлично провел время. Было очень приятно познакомиться с твоими родителями.

Мария взглянула на него.

– Я рада.

Он улыбнулся и наконец отступил на шаг.

– Тебе, наверное, пора.

– Да.

– Он еще смотрит на нас?

Мария выглянула из-за плеча Колина и покачала головой:

– Нет. Наверное, обошел с заднего хода.

– Он успокоится после того, что увидел?

Мария задумалась.

– Скорее всего. Теперь Кен знает, что ты существуешь на самом деле, и это хорошо. Если он опять будет приставать, я намекну, что ты ревнив.

– Я не ревнив, – возразил Колин. Взгляд его серо-синих глаз был внимателен, но ласков. – И все-таки он мне не нравится.

Утром в субботу Колин встал пораньше и сел на велосипед, как только рассвело. Его ржавому «коню», который он купил почти за бесценок на распродаже, было как минимум лет десять, но он служил верой и правдой, и Колин хорошенько пропотел еще до того, как добрался до спортзала. Он провел час, перетягивая тяжелые канаты, толкая нагруженные сани, бросая тугие мячи и проделывая другие упражнения, а потом снова сел на велосипед и поехал домой. Там Колин подстриг газон и кусты. Хотя он и думал о Марии непрерывно с тех самых пор, как они познакомились, это состояние не шло ни в какое сравнение с тем помешательством, которое охватило Колина в последние дни. Даже Эван заметил его возбуждение; он вышел на крыльцо с ухмылкой, давая другу понять, что ему очевиден эффект, который произвела на Колина Мария. Сам Эван так и кипел энергией в четверг и пятницу, и Колин подозревал, что это как-то связано с пресловутой чувственностью, которую пробуждала сальса, однако спрашивать об этом было неловко.

Лили тоже заметила, что чувства Колина перешли на новую ступень, но сосредоточилась главным образом на танцах. Впрочем, она порекомендовала ему один ресторан в центре и дважды напомнила заказать столик. Колин усвоил больше, чем считал возможным, но по-прежнему сомневался в своих умениях. Он боялся представить, каким неуклюжим мог показаться Марии, если бы не вмешалась Лили.

Закончив дела во дворе, Колин выпил второй за день протеиновый коктейль, пока прибирал в квартире, а затем принялся писать контрольную работу по методике. Объем был всего пять страниц, но Колин никак не мог сосредоточиться, а потому лишь набросал черновик и отложил тетрадь.

Переодевшись, он взял спортивную сумку и вышел из дома. Хотя в последнее время машина не подводила, именно в тот день мотор кашлял и кашлял, а затем неохотно завелся, наводя на мысль, что проблема кроется не в зажигании и не в генераторе. Нужно было бы заняться ремонтом, но вместо этого Колин рисовал в воображении образ Марии, беспокоясь о том, чтобы свидание прошло гладко. Он звонил ей после работы в четверг и в пятницу, и каждый раз они беседовали больше часа – для него это было необычно. Колин не помнил, чтобы с кем-то разговаривал по телефону так долго. До тех пор он терялся в догадках, как люди способны вести длительные разговоры. Но беседовать с Марией было легко – и Колин неоднократно ловил себя на том, что улыбался ее словам, – девушка утверждала, что Кен держался на расстоянии; а когда она рассказала про свидание вслепую, которое произошло у нее с человеком на дороге, он громко рассмеялся.

Положив трубку, он долго не мог заснуть, хотя обычно в конце дня валился с ног и глаза у него закрывались сами собой.

Впервые за долгое время Колин задумался, не позвонить ли родителям. Он сам не знал, отчего возник этот порыв – наверное, из-за рассказов Марии о ее родителях и о том, как они ладили между собой. Колин думал, как повернулась бы его жизнь, если бы он вырос в такой семье, как у Марии. Конечно, особой разницы могло и не быть – он стал доставлять старшим неприятности еще до того, как научился ходить, – но в выборе жизненного пути семья Колина сыграла немаловажную роль. Хотя нынешним существованием он был доволен, прежняя жизнь была непростой. Его до сих пор удивляло, что Мария сумела закрыть глаза на это, учитывая ее собственное благополучное прошлое. Но удивляло приятно.