– Безобразие, – пробормотала Инга. – Даже после того, как по их вине произошло несчастье, не позаботились хотя бы закрыть дверь на замок.

Так никем и не замеченная, она выскочила из дома. Теперь Инга собиралась разыскать своего мужа и поговорить с ним. Повод для разговора у нее имелся, так что нечего было откладывать. Инга чувствовала, что от этого разговора может измениться абсолютно все. Откладывать такой разговор на потом было никак нельзя, потому что этого «потом» могло у них и не случиться.

В это время Алена уже шагала рядом с Мариной вдоль берега озера. Ее крайне удивляло поведение горничной, которая на приближение хозяйки даже не отреагировала. Головы не подняла и продолжала брести, глядя себе под ноги.

Минут пять Алена просто шла рядом с горничной, а потом не выдержала и спросила:

– С тобой ведь полицейские уже побеседовали?

– Ага.

– И о чем спрашивали?

– Что я делала в промежутке между десятью и двенадцатью часами утра.

Романа застрелили в одиннадцать пятнадцать. Видимо, полиция пыталась выяснить, есть ли у Марины алиби. Отлично, значит, полицейские тоже подозревают горничную. Вот у самой Алены про ее алиби никто не поинтересовался. Впрочем, Алена все утро была вместе с остальными дамами и Евлалией на полянке, они наблюдали за приготовлением дичи. Алена никуда оттуда не отлучалась, да и причины, чтобы стрелять в Романа, тоже не имела.

– И что ты им сказала? – полюбопытствовала Алена у горничной.

– Правду. Что была с тетей Марусей, помогала ей прибираться в подвале. Там у нее старые прошлогодние еще банки с вареньями и закатками, она хотела их в дело пустить. Вот и попросила меня их достать, от пыли протереть и на кухню перенести.

– А кто-нибудь еще может это подтвердить?

Марина пожала плечами:

– Не знаю. Кроме нас с тетей Марусей, в подвале никого не было. Тетя Маруся, наверное, может. Только она не все время со мной была, своими делами тоже занималась.

– Может быть, на кухне мимо тебя кто-нибудь проходил?

– Может, кто-нибудь и проходил. Да мне не до кого-нибудь было. О своем думала.

О чем же так задумалась ее вечно любопытная горничная, что даже по сторонам не смотрела?

И, решившись, Алена спросила у нее:

– Скажи, Марина, а положа руку на сердце, тебе никогда не хотелось убить Ваню? Застрелить его, к примеру, за то, как он с тобой обращается?

На сей раз горничная отреагировала живей. Она подняла голову и с удивлением взглянула на хозяйку:

– Что? С чего это мне Ваню хотеть убивать?

– От ревности.

– Ну, вы скажете тоже, – хмыкнула горничная. – Точно про вас говорят, что вы у нас немного… не того.

Интересно, кто говорит? И чего это… не того?

Но Марина уже продолжала свою речь:

– Ваня человек-то сам по себе хороший, да и вообще непьющих мужиков и так в стране совсем мало, а вы мне в одного из них еще стрелять предлагаете!

– Значит, его тебе убить не хотелось?

– Нет.

– Ну а Ингу? Ее тебе не хотелось убить?

– Алена Игоревна, вы странные вещи говорите, честное слово! Какой бы там ни была Инга, она ведь живой человек!

– Но ты же любишь Ваню, а Инга стоит между вами.

– Так и что? Убиться мне самой или кого-нибудь из них убить? Пусть живут, коли любят друг друга.

– Но ты следила за нами, – растерянно произнесла Алена. – Специально приехала сюда, чтобы следить за Ваней и Ингой.

– Ну и что? – снова пожала плечами горничная. – Верно. Приехала. Но не для того же, чтобы убивать.

– А для чего?

– Мне просто правду важно было знать. А то ведь Ваня, он вроде как и со мной, а вроде как и с ней. Совсем от себя не отпускал, но и приблизиться не позволял. А про Ингу все намеками выражался, мол, сердечная рана у него. Когда у нас в «Дубочках» ваша подруга жила, с ней вроде муж был. Так и Ваня лишь издалека ее глазами пожирал. А теперь ваша подруга одна, и я вижу, что у них с Ваней все серьезно закрутилось. Всю ночь вдоль озера гуляли, за руки держались. Меня Ваня, сколько мы с ним, ни разу просто так за руку не взял.

На глазах у Марины снова появились слезы. И, утерев их, она воскликнула:

– Ну и бог с ними, пусть живут. Я тоже себе кого-нибудь найду, уж одна не останусь.

– Значит, карабин из хранилища не ты взяла?

– Какой еще карабин?

– Ванин… Охотничий. Тот, из которого вы с ним по банкам стреляли.

– Не брала я оружия.

– А кто брал, знаешь?

– Понятия не имею, – помотала головой Марина. – Об этом вы у дяди Вовы спросите. Он тут за все ценности ответственный.

Они еще немножко прошли вдоль берега, а потом Алена спросила у горничной:

– А как ты попала в коттедж?

– Обыкновенно. На автобусе приехала. Я ведь еще в городе с вами в одной гостинице жила. Там знакомая моя работает, она и разрешила мне внутрь отеля пройти. Кстати, ваше платье красное из шелка – это я гладила.

– Ты?

– А вы думали, кто другой с ним столько возиться станет? С той тканью же никакого терпения нету. И зачем вы его только купили? Оно же мнется, словно сумасшедшее. Хорошо я его погладила?

– Хорошо. Спасибо, – машинально поблагодарила ее Алена и спохватилась: – Ну, а тут-то ты как очутилась?

– Говорю же: на автобусе приехала и сразу на кухню прошла.

– И что?

– А там старшую спросила. Ко мне тетя Маруся вышла. И я ей сказала, что я ваша горничная, за вами из «Дубочков» приехала.

– И все?

– Все, – пожала плечами Марина. – Чего еще-то? Достаточно. Правда, я про Василия Петровича упомянула да про Ваню и Ингу, мол, все тут, всех я знаю. Ну, вопросы и отпали. Да и не до расспросов там особо было. Вам-то и другим гостям хорошо тут отдыхать и забавляться на свежем воздухе, а видели бы вы, какая свистопляска в кухне была, когда я туда вошла! Все бегают, суетятся, не успевают ничего. Так я сразу же, как на кухню вошла, тете Марусе помощь свою по дому и по кухне предложила. Она и обрадовалась. Хоть все повара, что для праздника угощение готовили, они специально приглашены из разных ресторанов были, но известное дело, рабочие руки лишними не будут. Меня сразу же картошку чистить поставили, овощи резать. Так и осталась. А вечером, когда гости разошлись, я за Ваней проследила.

– И чего увидела?

– Да то же, что и в городе. Гулять они с Ингой отправились. В городе он ее до дома провожал, в гостиницу среди ночи вернулся. И тут они до трех утра гуляли.

– И ты все это время за ними следила?