– Ладно, не хочешь говорить – не надо, – оборвал ее Арсений. – Только я больше в этом деле не участвую. Никакие деньги не стоят этого риска. Не хочу оказаться следующим покойником. В общем, мне пора: у меня дело срочное, появился покупатель на «Диалоги» семьдесят четвертого года. Если хочешь, могу тебя куда-нибудь подвезти…

– Спасибо, не надо, – обиженно ответила Вета. – Сама доберусь!

– Как знаешь! – Арсений развернулся и зашагал в ту сторону, где оставил свою машину.

Вета проводила его взглядом и, немного переждав, пошла следом – район был ей незнаком, и она хотела выйти вслед за Арсением на Бассейную улицу, где уже можно было поймать машину или найти остановку маршрутки.

Выйдя из двора, Арсений, прежде чем подойти к своей машине, на секунду остановился и что-то выбросил в урну. Затем сел в машину и укатил в сторону Литейного проспекта.

Вета проводила обиженным взглядом его машину, подошла к урне и заглянула в нее.

В урне поверх смятых сигаретных пачек, оберток от мороженого и прочего мусора валялась сложенная в несколько раз бумажка. Именно ее только что выбросил Арсений.

У Веты мелькнула смутная догадка, но, чтобы ее подтвердить или опровергнуть, нужно было достать бумажку из урны, а этому противилась ее врожденная брезгливость.

Однако Вета преодолела брезгливость, сунула руку в урну и вытащила скомканный листок.

Мимо нее в это время проходил сутулый мужчина средних лет в мятой кепке, с обвислыми усами и подозрительным взглядом красных, как у кролика, глаз.

Увидев Вету, склонившуюся над урной, он возмущенно пробормотал:

– До чего довели народ! Приличная женщина вынуждена рыться в помойке!

Вета покраснела и шарахнулась в сторону, сжимая в кулаке свой трофей.

Прохожий свернул в подворотню, а она торопливо развернула бумажку.

Ее догадка подтвердилась.

Это был список владельцев редкого издания «Путешествий Гулливера», который Арсений в самом начале их совместных поисков составил по своей компьютерной базе. Теперь, решив прекратить поиски, он выбросил список, чтобы сжечь за собой все мосты.

Три имени из этого списка Вета уже знала – владелец магазина «Раритет» Вилли Раковский, Изабелла Романовна Гольц и Револьд Марксэнович Иисусов.

Четвертое имя Вета прочла с особым волнением – ведь это был ее последний шанс найти редкое издание и расшифровать записку из тайника Глеба Николаевича!

В последней строке списка значилось:

«Александр Андреевич Скоробогатов, Казанская улица, дом тринадцать, квартира четыре».

Это имя показалось Вете смутно знакомым, однако, как ни старалась, она не могла вспомнить, где оно ей встречалось.

Спрятав записку в карман, она направилась в сторону Литейного, по дороге мучительно раздумывая.

Арсений, конечно, прав. Поиски редкой книги не стоят такого риска. Мало того – она не только рискует собственной жизнью, которой в принципе может распоряжаться, гораздо хуже то, что из-за ее бестолковых действий уже погибли два человека и третий находится в тяжелом состоянии…

Они-то чем виноваты? Только тем, что оказались владельцами злополучной книги?

Допустим, Изабелла Романовна была женщиной малоприятной – настоящая старуха-процентщица, но это вовсе не значит, что она заслужила такую страшную смерть! А Револьд Марксэнович и вовсе был милым интеллигентным человеком, прекрасным мастером… и он тоже погиб в результате Ветиных поисков!

Имеет ли она право продолжать эти поиски, если за них расплачиваются ни в чем не повинные люди?

Тут у нее мелькнула другая мысль.

Магазин «Раритет» подожгли именно тогда, когда они с Арсением туда направились, не раньше и не позже. Изабеллу Романовну убили тоже во время их визита. Револьда Марксэновича прикончили буквально у них на глазах.

Как это можно объяснить?

Либо у убийцы не было этого списка и он находил владельцев злополучной книги, идя по их с Арсением следам. Либо он нарочно подгадывал нападения ко времени их визита, чтобы подставить их в качестве подозреваемых или… или чтобы запугать их, остановить, заставить прекратить поиски!

И с Арсением он добился своего.

Но в любом случае чем бы ни руководствовался убийца – он каждый раз точно знал, когда и куда они с Арсением направляются, и опережал их на полшага… как ему это удается?

Вета почувствовала холодок между лопаток и инстинктивно оглянулась.

Улица позади нее была пуста.

Но это ничего не значит – в наше время существуют такие способы слежки, которые практически невозможно заметить! К ее одежде или к одежде Арсения могли незаметно прицепить какой-нибудь крошечный маячок…

Впрочем, за эти дни она не раз переодевалась, что же – ей каждый раз заново прицепляли электронную метку?

Одно только ясно: если она все же хочет найти книгу и расшифровать записку из тайника, нужно действовать совершенно по-другому! Нужно как-то перехитрить убийцу…

Приходилось признать, что это будет очень трудно, если не невозможно. Ведь она, Вета, ничего о нем не знает, а он знает о каждом ее шаге…

С этими невеселыми мыслями Вета дошла до метро.

Спустилась по эскалатору, вошла в вагон, устроилась на свободном месте. Прямо напротив нее над окном вагона была размещена реклама собачьего корма.

Две грозные собаки палевого цвета бежали перед мужчиной средних лет с благородной сединой на висках к огромной миске с кормом. Чуть выше располагался текст:

«Заводчик стаффордширских терьеров Александр Скоробогатов рекомендует этот корм!»

Вот откуда ей знакомо это имя! Реклама корма в последние дни расклеена на каждом шагу, и везде красуется этот Скоробогатов!

Интересно, это тот самый четвертый человек из списка или просто его однофамилец?

Скоробогатов из списка живет в центре города, на Казанской улице, а заводчики собак обычно селятся за городом. Но из всяких правил бывают исключения.

Во всяком случае, это не так уж сложно проверить!

Добравшись до дома, она открыла дверь своими ключами.

Встречи со свекровью, однако, избежать удалось – не то чтобы Вета ее боялась, просто не хотелось начинать пустой, бессмысленный разговор. Свекровь хоть и подвинулась на том, что жизнь состоит из процессов, однако далеко не дура и сразу поймет по Ветиному виду, что она все знает про мужа. Она и раньше пыталась как-то вызвать Вету на разговор, что-то выяснить. Волнуется или вид делает. А вот интересно, подумала Вета, на чьей она стороне? Небось сыночка своего дорогого во всем одобряет, новую невестку ждет не дождется! А что, та моложе, эффектнее и одевается лучше!

От этой мысли Вета явственно заскрипела зубами.