Возникла мысль, полная идиотской надежды, что все можно вернуть обратно. Она пропала также быстро, как появилась. Стоило только приблизиться к стойлам, услышать всхрап животных, ощутить их беспокойство и собственную неуверенность.

– Нет, Лирка! – прошипела она себе под нос, обходя обода прислоненных к стенам колес – Так не пойдет! Попала? Борись!

Наверняка здесь и нет здесь той лошади. Все они как один черные, с заплетенными гривами, шарахаются от нее, всхрапывают, да косят своими темными глазами. А ее Сивая была серенькой с белыми пятнами, словно перистые облака на блеклом небе.

– Не знаете вы меня?

Лира протянула руку к огромной голове, погладила шершавую белую звездочку, ощутила пустоту под пальцами, стоило животному дернуться и отвести свою умную голову.

– Вот и я вас тоже.

– Все разговариваешь с ними? – раздалось справа, заставив ее замереть. – Я-то думал выросла и оставила свою блажь. Говорят, что даже невестой стала!

Она обернулась, приподняв край юбки еще выше. Обувку она отмоет, а вот избавиться от запаха...

– Марта? Это же я!

Высокий и совершенно седой мужчина с изрезанным морщинами, худым и вытянутым лицом появился откуда-то сбоку, принес с собой дух нагретого металла и вдруг улыбнулся ей. Он тер руки тряпкой, отчего те блестели еще больше. Не было понятно оттирает он масло или смывает им приставшую к рукам грязь. Незнакомец был похож и на конюха, и на кузнеца, и на столяра, но он был механиком, за поясом его виднелся пояс с ключами, отвертками, пассатижами и кусачками. Ох, Лире никогда не забыть свой первый проект – чертов чемодан с набором инструментов. У этого механика было все – инструменты, торчащие из кармана грубые перчатки, следы от попавших на одежду окалин, закопченные очки на практически белой макушке.

– А я уж и не поверил. Если бы не кудри!

Он потянулся к ее голове, тронул завитушки и улыбнулся их упругому подпрыгиванию. Ей понравилась его улыбка, лицо, взгляд, то, как он вел себя. Как? Просто. А еще ее порадовало, что он не орет и не пытается выпроводить ее наружу.

– А где отец? Где все? Почему в таком огромном доме так мало слуг?

Механик жал плечами. Он все еще улыбался.

– Граф дал всем выходной. Одни гуляют, а другие только возвращаются от родственников. Ну, а Мерт…

Он пожал плечами.

– Он отправился в город, вероятнее всего за графом Дельвигом.

Лира уж думала возразить, а потом вспомнила о дяде Эверта. Отец Марты говорил о нем. Интересно, что с ним? А что с мальчиком? Почему она услышала о нем мимоходом, но так и не встретилась с ним. Куда сэгхарт дел его?

– Он взял его любимую коляску, а это значит только одно.

Механик продолжал вглядываться в ее облик.

– За его сиятельством поехал. Любит он его. Это ты помнишь?

– Нет. Только со слов.

Лира на автомате погладила жеребца, ткнувшегося ей в плечо и мазнувшего по щеке бархатными губами.

– Гляди-ка, признал тебя.

Конь продолжал всхрапывать, обнюхивая ее, бить копытом в двери стоила.

– Раньше не очень-то любил.

Вот теперь он нахмурился.

– А Джонатан? Где виконт?

Мужчина посмотрел на небо и кажется, что вознес короткую молитву.

– Дома его точно нет. Иначе, ты бы обязательно услышала, увидела, возможно даже почувствовала его присутствие.

Лира подумала, что ей не плохо бы узнать о человеке, за которого ее выдали замуж, о его семье и занятиях. Про себя, то есть про эту Марту ей все уже ясно. Она не просто странная девушка – она блаженная и кто знает, что тому виной: гены, мир, магия или какая-нибудь досадная случайность, вроде прилетевшего в лоб копыта.

– Марта?

Лира сморгнула. Ей все же кое-что передалось от нее ­– зависание в пространстве.

– Простите, я не помню вас, но буду очень рада познакомиться заново.

Она протянула руку мужчине и, когда тот принял ее, пожала.

– Меня зовут Марта. С недавних пор я миледи и обращаться ко мне надо… Надо!

Мужчина, как и она рассмеялся. Руку сжал аккуратно и практически тут же отпустил.

– Жан Саммлер! Механик его светлости Дельвига. Чиню и обновляю дом, собираю механизмы, разбираюсь с чертежами, оставшимися от его милости Берга Честерфилда. Можно обращаться просто Жан и обращаться, если вдруг что придет в негодность.

Его взгляд стал задумчивым, словно он вдруг вспомнил что-то.

– Покажите мне их? Жуть как интересно.

Жан Саммлер нашел благодарные глаза и уши. Его мастерская была заполнена столами, механизмами, верстаками, тисками и шлифовальными кругами. Над потолком что-то гремело, шуршало и позвякивало.

– Это дом, – пояснил Саммлер. – Трубы.

Я кивнула, склонившись над чертежом. Он выглядел совершенно невероятно в этом месте, рядом с кринолином, магией и стражниками вооруженными алебардами. Бумага, которую использовал для своих чертежей Берг была насыщенно синей, а вот чернила белыми.

– Сейчас работаю над этим. Большую часть неизвестных нам символов удалось разгадать.

– Нам?

– Сэгхарт часто заходит ко мне.

Я еще кивнула, принявшись рассматривать рисунки прямиком из технической лаборатории Тони Старка[1]. Голубой фон напомнил мне экран компьютеров в старенькой и редко используемой операционки dos.

– Похоже на двигатель.

– Это он и есть! – Саммлер улыбнулся, тут же нахмурившись. – Откуда?..

– Плотность, давление, моль, гравитационная постоянная, паскаль – перечисляла я, водя пальцем от одно символа к другому. – Это не помню…

Жан Саммлер недолго простоял рядом со мной, кинулся куда-то, закричав:

– Стойте!

Я и не собиралась никуда уходить, продолжала рассматривать чертежи, которые лишь отдаленно напоминали что-то. Один двигатель внутреннего сгорания, другой похож на какой-то сложный клапан. Точно! Еще поршни, валы, насосы, ванны какие-то, емкости похожие на желудки.

– Обрати внимание на материал, – читала я, вертя чертежи по кругу и читая надписи по краю, сделанные родной кириллицей. – Сырое железо здесь не подходит. Используй составы в которых есть алюминий.

Я выпрямилась, подтянув к себе другой чертеж. Берг по какой-то причине сделал пометки на русском. Скорее всего дело привычки, но может он таким образом пытался защитить свою интеллектуальную собственность. Хотя, абракадабры тут и так предостаточно.

– Миледи! Прошу вас! Повторите, что вы сейчас сказали!

Жан появился, запыхавшийся с кипой листов в руке. Он поставил на стол чернильницу, чуть было не залил листы чёрными каплями.