— на этот раз удивлённо кашлянул я.

— Вот тебе и кхе, — всё так же, с улыбкой, произнесла Саблеслава, и, неожиданно построжев лицом, спросила: — Как тебе приём, Маркус?

— Красиво, атмосферно… — отчего-то замямлил я. Сам не знаю как, но эта хрупкая с виду деушка подавляла. Словно та самая, пресловутая и воспетая в множестве романов аура власти окружала её, из-за чего я сам себе казался мелким и ничтожным. И это злило. Да, чёрт подери! Злило! И наверно именно благодаря злости, мне стало чуть-чуть легче. Настолько, что не подумав брякнул: — Традиции русские, опять же…

— Ага, традиции, — негромко рассмеялась Саблеслава. — Боярин Мороз мне, конечно, огромнейшую свинью подложил. Ещё чуть-чуть и вместо множества международных связей я получила бы несколько объявлений войны. Но гостям, к моему величайшему удивлению, понравилось.

— Кто же не любит хорошей драки?

— Вот-вот, — кивнула девушка. И грозно спросила: — Ты почто боярышню обидел?

Наверно кто-нибудь другой на моём месте испугался бы. Да и я сам тоже. Будь слова другими. А так у меня мгновенно возникла ассоциация, которую дополнило богатое воображение, обрядив княгиню в спортивный костюм, советского образца, в шапку Мономаха и добавило на её лицо бородку. И мне стало весело. Настолько, что я заголосил:

— Не вели казнить, вели слово молвить!

— А? — растерянно приоткрыла ротик Саблеслава. Потом до неё видимо дошло, она закрыла рот и нахмурилась. — Насмешничаешь, что ли, боярич?

— Никак нет, княгиня, — сделав серьёзное лицо, вытянулся я в струнку. — Просто не понимаю, какую боярышню мог обидеть. И когда.

— И правда не слишком умный, — пробормотала себе под нос княгиня. Затем добавила: — Боярышню Синицыну ты обидел. Сегодня.

— Не помню такого, — открестился я.

— Не помнишь? Ну-ну! Сделаю вид, что поверю. Между прочим, именно из-за Синциной боярич Каганов лишился руки. А ты чуть было не лишился жизни.

— Это как так?! — не на шутку удивился я.

— Любит он её, — пояснила княгиня.

— А я тут при чём?

— А она ему, не от большого ума, сказала, что за тебя замуж выйдет.

— Да с какого перепуга?! — совсем уж офигел я. — Я её знать не знаю.

— Эх, — вздохнула Саблеслава, — все вы, мужики, дуболомы непонятливые. Хоть и бояре.

— Вот тут даже соглашусь. Этот Каганов совсем дебил. Какого хрена он вообще меня на поединок вызвать решил? Нельзя, что ли, было просто подойти и поговрить?

— Боярич, — округлила глаза княгиня, — а ты не забыл с кем разговариваешь? Я тебе что, подружка?

— Прощеньица просим, княгинюшка! — усмехнулся я. От былой растерянности не осталось и следа. Да и девушка, что так и продолжала сидеть в слишком большом для неё кресле, больше не подавляла. Обычная красивая девчонка. Хоть и княгиня. Да к тому же и непонятная. Чего ей вообще от меня надо? А то, что что-то надо — это однозначно. Иначе к чему вообще эта встреча тет-а-тет?

— Балабол! — фыркнула Ульчинская. — Ладно, поговорим серьёзно. Хочу, чтобы ты знал. Я не хотела этой дуэли. И хоть Каганов мой боярин, но в данной ситуации я была на стороне Дёминых. И сделала всё, чтобы решение принимал Михаил Васильевичем. Ему достаточно было всего лишь сказать, что он против. И никакого поединка не состоялось бы. Понимаешь?

— Я, в принципе, так и думал.

— Но боярин Михаил, — продолжила княгиня, не обратив внимания на мою реплику, — зачем-то решил усугубить конфликт. Или же попросту избавиться от тебя, боярич. Никто ведь не думал, что ты сможешь победить. И боярин Иван, хоть и мог повлиять на брата, но не сделал этого.

— К чему ты клонишь, Саблеслава Мечеславовна? — серьёзно спросил я, понимая, что начался тот самый разговор, ради которого мне и назначили аудиенцию.

— К тому, Маркус, что в роду Дёминых тебе будет очень сложно выжить.

— А без рода Дёминых ещё сложнее.

— Возможно, — кивнула княгиня. — Но есть варианты.

— Я весь внимание!

— Мой отец, князь Мечеслав, — заговорила Саблеслава, после небольшой паузы, — был очень дружен с Михалом Васильевичем. С самого детсва. Именно поэтому он терпел род Дёминых на нашей земле.

— Терпел? — уточнил я.

— А ты как думаешь? Сильнейший боярский род, который выращивает элитных бойцов, располагается большей частью на землях княжества Ульчинского, но при этом служит Государю. Тебе такое понравилось бы?

— К счастью я не князь.

— И мой отец терпел, — снова не обратила внимания на мои слова княгиня. — Потому, что всегда мог поговрить с главой рода и решить любые разногласия. Но теперь всё изменилось. Бояре Дёмины практически посходили с ума и делают что хотят. А я совсем не представляю, чего от них ждать!

— Тут я помочь ничем не могу, — развел я руками. — Не имею должного веса.

— Ошибаешься, — наконец-то услышала меня княгиня. — Можешь.

— Да? — развеселился я. — И чем же? Пойти к боярину Михаилу и советы ему давать? Дескать: Михал Василич, ты не прав! Негоже так делать! Вертай всё в зад!

— Зря насмешничаешь, — нахмурилась Саблеслава. — Советы боярам не нужны. Не очень они их любят. А скорее — совсем не любят. А вот приказы они выполнять привыкли. Как-никак служивые все люди.

— То есть я им приказывать должен?

— Не им — роду! — веско произнесла княгиня. И каким-то торжественным тоном добавила: — Когда станешь во главе!

— Да ктож меня посадит?

— Я. Моя помощь. Ты вообще интересуешься делами внутри своего рода?

— Да не особо, — пожал я плечами. Что-то этот разговор мне всё меньше и меньше нравился.

— Серьёзно? — удивилась княгиня. — Впрочем, не важно. Я поясню. В роду Дёминых вовсю цветёт недовольство политикой правящих бояр. И многие дети боярские уже, - выделила она интонацией — готовы пойти за тобой. Понимаешь?