что Ильич о чем-то определенно догадывается, но не делится со мной информацией. Почему? Это вопрос доверия ко мне или что-то другое? На этот счет никаких соображений у меня не было, и тогда я решил, что не мешало бы отпустить события и отвлечься для свободного полета воображения…

Протянул руку к телефону ткнув кнопку громкой связи:

— Слушаю, Денис Сергеевич!

— Лена, налей мне соточку коньяка. Возьми в шкафу бутылку VSOP, из представительских…

— Кофе сделать?

— Нет, лучше шоколадку.

«Во-первых, — размышлял я. — Чтобы план сработал, злодей должен быть уверен, что шеф находится в кабинете. Угрозу, надо озвучить лично, при этом сообщить нечто такое, что могло реально испугать Ильича. В противном случае она мало чего стоила, я бы спрятал шефа и занялся поиском шантажистов. Значит кто-то, кого нам сложно заподозрить, предварительно сделал разведзвонок. А может даже и заходил в приемную. Наталья, по телефону, никогда не скажет, где находится шеф. Вывод — это был хорошо знакомый человек, человек из близкого окружения, звонок которого абсолютно логичен и не вызвал подозрений.

Я взял распечатку со списком звонивших Ильичу лиц. Звонок шантажиста прошел в 12.21. Разведзвонок соответственно, должен пройти не позже, чем минут за двадцать — тридцать, или меньше. С 11.50 и до 12.20 было всего два звонка. Непосредственно, перед вымогателем в 12.15 звонил Донцов, разговор продолжился три минуты. Потом Адамович позвонил жене, та не взяла трубку, и уже через пять секунд шеф отбился, и после этого последовал звонок вымогателя. Перед Донцовым в 12.04 Ильичу звонил наш акционер, глава НК «Генеральная нефтяная компания» Комаров. Оба звонка, Донцова и Комарова, были короткими, они идеально подходили для установки объекта по месту нахождения. С 11.45 и до 12.02 длился разговор с Бураковым. Семнадцать минут, это мне понятно, финансовому директору всегда есть что обсудить с генеральным. Если слегка раздвинуть тридцатиминутные рамки, то в 11.32 звонила Ника, но Ильич не стал с ней особо общаться, разговор длился меньше минуты. Надо узнать, зачем она звонила. Не интересовалась ли жена, сколько времени он будет проведет в кабинете? Почему я не додумался положить фотографию Ники в конверт вместе с остальными? Это ошибка, но жалеть о ней поздно.

Правда в 12.17 прошел еще один звонок из Министерства энергетики. Звонил некий чиновник в ранге заместителя директора департамента нефти и газа, однако соединять его с шефом Наталья не стала.

В этот же промежуток времени, в приемную заходили директора «Ойл веста»: первый заместитель Адамовича — Саленко вместе с директором хозяйственного департамента и Мятниковым. В кабинете они пробыли с 11.40 до 12.05. Значит Ильич проводил совещание, и они присутствовали во время звонков Буракова и Донцова. И я черкнул в ежедневнике, выяснить, пришли они сами или шеф их приглашал? В двенадцать ноль три, в приемную поднимался Карамышев. Он ждал около десяти минут, пока Ильич, не передал через секретаря, что он не сможет принять его, и сам позже зайдет в его офис. Охрана отметила, что Карамышев покинул приемную в 12.14.

В дверь постучали, она приоткрылась, и вначале я увидел поднос с коньком и шоколадкой, а следом Лену.

— Поставь на стол.

Оставив поднос, секретарь тихо выскользнула из кабинета.

Весьма печально, но никаких мыслей, у меня не появилось. Менты молчат, значит ничего нет и у них. Если не удалось взять бандита по горячим следам, шансы на его поимку тают с каждым часом. Они вон сих пор не вышли на заказчиков убийства Кузнецова и Когана, с девяностых годов ищут кто убил Листьева… Поэтому рассчитывать надо только на себя. У меня оставалась единственная версия — поверить Завадскому, ни одну версию, без проверки не стоит сбрасывать со счетов. Тем более, что никакой другой у меня не было. Я хорошо умею уговаривать, особенно самого себя. Ну, а если так, значит надо искать подтверждающие версию факты.

25

В ежедневнике, написал заглавными буквами — КАРАМЫШЕВ. Что я знаю о руководителе фонда? Ему шестьдесят пять, недавно, в нашем ресторане, он отпраздновал юбилей. Я согласен с Адамовичем, его участие в вымогательстве, маловероятно. Даже несмотря на то, что в последнее время между ними пробежала черная кошка, и Карамышев, стал критиковать Ильича. Однако представить его в роли злодея я не мог. Что произошло между ними? Ведь все предыдущие годы, в корпоративных баталиях, он поддерживал шефа. Сделал пометку в ежедневнике: спросить у Ильича, в чем причина смены ориентации уважаемым акционером? Правда пару последних лет Карамышев тихо спивается; конечно, он и раньше любил выпить, а кто скажите не любит… но вот запои у него начались после смерти жены. По слухам она умерла от онкологии. С ним, в квартире, проживает взрослая дочь, и по слухам она тоже бухает. Девушке под сорок, она в разводе, детей нет, нигде не работает, числится только в карамышевском «Фонде поддержки промышленного строительства». Вот, пожалуй, и все, что я достоверно знаю про нашего, некогда влиятельного акционера.

Адамович как-то заметил, что именно дочь настраивает отца выступать против него. «Денег ей, видите ли, не хватает на тусовки», — возмущался он. Так ли это? И могла ли она за спиной отца, что-то предпринять? Маловероятно, конечно, но и исключить нельзя. От пьяного отца можно услышать много чего. У всех есть свои скелеты в шкафу, есть они и у Ильича. А что, если допустить, что некто, опасный и весьма дерзкий, вошел к ней в доверие и получил некий компромат на шефа? И этот вариант исключить нельзя.

Чем еще можно подкрепить версию? Я потер уставшие глаза, встал и подошел к окну. От него веяло холодом. Из окна посмотрел на стеклянную крышу зимнего сада, на куда-то спешащих клерков. Время как будто замерло. А мысли блуждали далеко от холодной Москвы: где-то на Мальдивах, где белый песок и безбрежный океан… Стоп! Не расслабляться!

Я взял бокал с коньяком, немного погрел его в ладони, и смакуя, сделал маленький глоток, затем вернулся за стол, чтобы заняться делом.

Тем не менее Карамышев, остается человеком с большими амбициями, хотя и ничем не обоснованными, он продолжает ощущать себя большим начальником. Бизнес-центр — когда-то недостроенное здание НИИ, находилось на балансе крупного союзного министерства, где Карамышев был членом Коллегии. При ликвидации министерства, по времени совпавшей с приватизацией, он и заместитель министра Павловский, сумели вовремя сориентироваться и успели, передать недостроенное здание на баланс «Межрегионального фонда поддержки промышленного строительства», который сами и создали. Председателем фонда стал Карамышев. Павловский, умер