– Тебя это беспокоит? – спросила она осторожно.

Никита озабоченно, совсем по-взрослому, вздохнул.

– Да не особо… Люди женятся, потом разводятся, такое бывает.

– Ты так уверенно говоришь о разводе, как будто он – уже дело решённое, – заметила Люся. – Может, обойдётся…

Никита замотал головой.

– Лучше пусть разведутся, чем терпеть друг друга. Может, пока не поздно, ещё встретят кого-нибудь и будут счастливы… Тётя Лера же красивая, и папа – тоже ничего мужик…

Люся не выдержала и расхохоталась, взъерошив ему волосы.

– Ой, Ника, ты меня уморишь! С таким умным видом рассуждаешь о семье и о браке…

– Думаешь, если мне всего одиннадцать, я ничего в этом не понимаю? – обиделся мальчик. – У меня, между прочим, будет самая крепкая и самая счастливая семья.

– Да ну? – Люся улыбнулась. – Откуда такая уверенность?

– Потому что настоящий мужчина должен отвечать за свои слова, и я за них отвечаю. Я же на Алесе женюсь, ты знаешь?

– На моей Алесе? – опешила Люся. – Вообще-то, впервые слышу… И как давно ты это решил?

– Да мы с ней сами договорились, на прошлое Рождество, когда вы к нам в Париж прилетали, помнишь? Я сказал, что, когда вырасту, женюсь на ней, и она согласилась…

– Вот так и тёщей меня уже почти сделали… – озадаченно пробормотала Люся, не зная, как реагировать. – Нет, я, конечно, за вас рада, совет да любовь… Но… Алеська же такая маленькая. Ей всего пять.

– Ну я же не сейчас на ней жениться собираюсь! – возразил Никита. – Мы подождём, а когда ей исполнится восемнадцать, сразу же поженимся.

– Тебе к тому времени будет уже двадцать четыре года, – напомнила Люся. – И ты уверен, что вы оба будете терпеливо и верно ждать всё это время?

– Я её люблю, и она меня тоже, – кивнул Никита очень серьёзно. – Это дело решённое.

Люся не нашлась что на это ответить.

В середине декабря Миша отвёз её в аэропорт. Провожающих внутрь не пускали, поэтому простились прямо у входа. Выглядел Миша подавленным и грустным.

– Жаль, что ты улетаешь, я же тут с тоски сдохну – мрачно сказал он.

– У тебя, на минуточку, вообще-то жена и сын рядом, – напомнила Люся осторожно.

Миша усмехнулся, но как-то невесело.

– Сын – да… А с Леркой, кажется, всё. Это будет наше последнее Рождество вместе. Мы с ней это прекрасно понимаем и не играем трагедию.

– Разведётесь? – ахнула Люся, моментально вспомнив недавний разговор с Никитой.

– Ну, что ты так переполошилась? Ничего страшного, люди встречаются, люди влюбляются, женятся и расстаются… – рассудительно заметил Миша, почти слово в слово, как тогда его сын, и потрепал Люсю по плечу. – Только, по ходу, это был мой последний брак. Больше ни-ни. Хватит, наигрался в мужа. В конце концов, для удовлетворения естественных потребностей всегда можно завести любовницу. А может, даже не одну.

– Уверен, что не делаешь ошибку?

– Абсолютно… Но, кстати, не вдохновляйся моим примером. Я тебе уже говорил, что у вас с Димой – особый случай. Всё у вас ещё будет хорошо.

– А Лера-то как на новость отреагировала?

– Ты думаешь, это стало для неё сюрпризом? Оказывается, у неё уже несколько месяцев подряд есть любовник. Если мужу абсолютно плевать на то, с кем спит его жена, – как ты думаешь, имеет ли смысл сохранять такую семью? А мне именно плевать…

«Интересно, как бы Дима воспринял мою измену? – подумала Люся мельком. – А я – его? Конечно, про них с Настей Тищенко много сплетничают, но пока что нет доказательств, что они действительно спят вместе. А если такие доказательства появятся, стану ли я ревновать?»

Поиск ответов на подобные вопросы грозил вылиться в глубокие философские размышления, и Люся отогнала от себя эти мысли. Не время, да и не место.

Они с Мишей ещё раз обнялись на прощание, и Люся зашагала в сторону входа. Прочь из Индии – по направлению к России.

…Очень тяжело шутить, мама, всюду русские,

впору срочно переходить на шёпот или транслит.

Тут зима, запах неуюта, мрака, глухого бешенства —

Надо всеми прямо-таки разлит.

Только у меня полный бак иронии и приятия,

Ничего-то меня не трогает и не злит…

(Вера Полозкова)

Россия, Москва, декабрь 2011 года

День рождения Димы приходился аккурат на католическое Рождество. Обычно он отмечал его в кругу друзей и коллег из шоу-бизнеса в каком-нибудь ресторане. А вот Новый год – тот был по-настоящему семейным праздником; Дима непременно старался оказаться свободным в новогоднюю ночь, несмотря на то что гонорары артистов в это время взлетали до небес. Тридцать первого декабря вся семья неизменно собиралась вместе – иногда на праздник приезжали даже Люсины родители. За столом присутствовали только родственники, никаких друзей и вообще случайных людей не приглашали.

Для дня рождения мужа Люся выбрала вечернее платье, стилизованное под сари, – очень дорогую вещь, купленную в одном из делийских моллов в бутике. Конечно, настоящее сари обошлось бы ей куда дешевле, но она так и не овладела этим искусством – справляться с несколькими метрами ткани самостоятельно настолько ловко, чтобы все складочки были на своём месте и ничего при этом не спадало. Платье было из изумрудного шёлка с золотой каймой и удивительно шло к Люсиным зелёным глазам. Она дополнила имидж парой тонких звенящих браслетов и осталась очень довольна своим отражением в зеркале.

– Мамочка, ты… ты как принцесса! – восхищённо выдохнула Алеся и даже в ладоши захлопала.

Люся ласково улыбнулась дочке.

– Ну что ты, прелесть моя. Принцесса в нашей семье – только ты. А мне этот титул не по годам…

И не удержалась от шутки:

– Я, скорее уж, королева-мать.

Отметил её внешний вид и Дима.

– Чудесно выглядишь, – сказал он, когда она спустилась в гостиную, чтобы вдвоём с ним поехать в ресторан.

– Спасибо, – поблагодарила она осторожно.

Это было первое проявление хоть какого-то интереса с его стороны. С тех пор, как Люся прилетела из Индии, они с Димой едва ли перекинулись друг с другом десятком фраз. И вроде бы не ссорились, но от мужа веяло таким холодом, такой деловой озабоченностью, что Люся боялась вторгаться в его личное пространство. Ей казалось, что после долгой разлуки должны были всколыхнуться какие-то прежние чувства, а на деле Дима и прикоснулся-то к ней всего однажды – обнял при встрече и коротко, по-супружески, поцеловал в губы, добавив: «С возвращением!» И хотя засыпали они в одной спальне, в одной постели, Дима обычно вырубался сразу же, едва его голова касалась подушки. Конечно же, она понимала, какой предновогодний дурдом сейчас творится в жизни мужа – работа на износ, съёмки в телевизионных шоу и концерты, но… не так она себе представляла их воссоединение после расставания. И вот сейчас Дима сделал первый шаг – вернее, даже не шаг, а робкий полушажок ей навстречу. Люся поправила причёску и послала мужу смущённую улыбку.