Мои размышления не остались не замеченными. Маринка насмешливо посмотрела на меня и протянула:

– Думаешь, я не понимаю, чего ты глаза закатила?! Да конечно… ты же у нас вона какая красотка, фифа, да еще небось и в институтах училась. Не чета нам. Да я тоже вот раньше красоткой была. Не веришь? У любого спроси. И Ромка меня такой еще помнит.

– Да я ничего такого не думала, – смутилась я.

– Ага, оно и видно, – засмеялась Маринка. – Будто не вижу я, бреши больше. И вообще, он может и не хотел особо. Я его ммм… подпоила чутка.

– Два раза? – ахнула я, представив себе сию картину.

– Почему два? Раз пять так точно было, – Маринка не прекращала смеяться, – А он походу и не против был. Правда напивался в зюзю, видать, чтоб рожи моей не видать.

Я, если честно, вообще не знала, что тут сказать. Ну дело двоих, мне-то что?! Ромка мужик, физиология видимо взыграла, вот и справлял нужду, как мог. В принципе мне было ровным счетом все равно, по крайней мере я усердно пыталась себя в этом убедить.

Мы еще немного поболтали о том, о сем, правда ничего принципиально нового мне узнать так и не удалось. Зато Маринка пообещала составить список всех, кто сейчас проживает в деревне, благо знала каждого в лицо и поименно.

Ромка с Христофоровной еще не приехали, и я деловито принялась за готовку. Захотелось побаловать себя и бабулю чем-то особенным, и я полезла в интернет в поисках чудо-блюд. Чудо-блюд нашлось много, но все они были безумно замороченными, и оттого я решила ограничиться пастой и томатным супчиком.

Настроение, как ни странно, было просто отличное, быть может потому, что я буквально кожей чуяла – я на правильном пути. О Денисе старалась совсем не думать, потому что от дум таких только слезы и нервы, а толку ноль. Он же сказал, что все в порядке, что он далеко и в безопасности, а значит так оно и есть. И нечего себя накручивать. Причин не верить в это у меня уж точно не было.

Время близилось к трем, когда позвонила бабка и сказала, что они подъезжают. Голос ее был весел и это весьма обнадеживало. Будем надеяться, что с кладом там что-то понятнее станет, а значит Ромка от нас вскорости съедет и заживем мы с Христофоровной лучше прежнего.

Как только я положила трубку, телефон запиликал вновь. Звонила Ленка. Я даже немного подумала, отвечать на звонок, или не стоит, но потом устыдилась своих мыслей и нажала «принять вызов». Ленка звонила с радостными (для нее) новостями. Оказалось, что на днях она закрутила роман со следователем прокуратуры, которому и поведала о своей печали, имея ввиду, конечно же, ограбление. Надо полагать, Ленка не сообщила новому возлюбленному при каких обстоятельствах это произошло, но только тот, стараясь произвести на даму впечатление, буквально за день нашел этого Казанову. А вместе с ним и часть Ленкиных побрякушек. Тех, что тот еще не успел сбыть.

Я слушала подругу вполуха, периодически поддакивая, а сама накрывала на стол. Нет, не подумайте ничего такого, я была крайне рада за подругу, ну вернее за то, что хотя бы частично награбленное благополучно вернулось к законной хозяйке. Просто зная Ленку, я в принципе была уверена, что это ненадолго. Подружка – мастерица влипать в истории, а потому я могу со стопроцентной уверенностью сказать, что через неделю-две, ну максимум месяц, Ленка снова позвонит мне с какой-нибудь душещипательной историей в слезах и проклятиях в адрес всех мужиков на свете. Короче говоря, я еще минут десять слушала о том, какой лапочка и душка ее новый возлюбленный, а потом еще некоторое время отбивалась от нахлынувших в мой адрес вопросов. Еле-еле отшутившись, я сослалась на срочные дела и невозможность продолжать разговор и, выдохнув, отключилась.

Вскоре приехали домочадцы. Ромка выглядел безумно довольным, быстро поел, поблагодарил за обед, и убежал к себе в комнату. Бабка выглядела загадочной, но настроена была весьма благодушно. Из всего это я сделала вывод, что дела у них прошли отлично и скоро можно ожидать внезапного Ромкиного обогащения. Эх… Вот бы и мне хоть одним глазком взглянуть на клад… Ну интересно же посмотреть на сокровища столетней давности.

Пока я мечтала, а бабуля с довольным видом вкушала яства, на мой телефон пришло уведомление, что со мной пыталась связаться Маринка. Извинившись перед Христофоровной, я выскользнула в холл и перезвонила продавщице. Маринка спросила, как лучше прислать список, договорились, что фото списка будет удобнее всего. И вуаля! Через минуту я стала обладательницей всех фамилий и кратких биографий жителей Духовки, заботливо выведенных Маринкиной рукой. Я бегло осмотрела список, всего шестьдесят человек, из них пятнадцать детей от нуля до восемнадцати, двадцать стариков старше семидесяти, ну и все остальные. Я убрала телефон в карман, вернулась на кухню, перемыла посуду и прибралась. Христофоровна ушла отдыхать, мне тоже особо нечем было заняться и поднялась к себе.

Целый час ушел на то, чтобы переписать все фамилии к себе в тетрадку. Еще столько же на подробное изучение родственных связей, которые Маринка тоже не поленилась обозначить. С умным видом я пыталась анализировать имеющуюся информацию, но так как, если честно, анализировать было в общем-то нечего, то весь мой мозговой штурм был практически бесполезен. По крайней мере ничего нового ни о ком я не узнала. Ну фамилия, ну характер человека, дети его…

Мне-то что с этой всей информации? Мне бы список тех, кто жил здесь во время убийства матери Христофоровны. Тогда можно хоть как-то будет отследить, кто из тех жителей жив до сих пор, кто мог реально отомстить убийцам, или их потомкам… И почему именно сейчас это случилось? А не скажем пятьдесят, или тридцать лет назад? Все-таки меня смущал столь долгий срок осуществления мести. Хоть она и холодное блюдо, но не настолько же.

Выглянув в окно, я обнаружила, что вечер обещает быть томным и теплым. Я прихватила кофту, книгу и бутылку вина и спустилась вниз. В доме стояла тишина. На улице и впрямь было тепло и даже комары и мошки не смели нарушать идиллию теплого июньского вечера. Над гамаком, куда я улеглась с новым детективом, ярко светил фонарь и не заметить меня с улицы было невозможно. Все это я анализировала уже потом, после того, когда мимо моего носа пронесся внушительных размеров камень. За решетчатым забором раздался топот убегающих ног и я, подорвавшись со своего места и бросившаяся было вслед за негодяем, успела увидеть лишь развевающееся белое нечто.

Что ж… выходит мне уже и голову решили размозжить, перешли от слов к делу, значит… Против ожиданий преступника, страшно мне не стало. Напротив, в душе бушевали гнев и злость на подлого хулигана. Задолбали. Завтра же позвоню Иванычу, пусть ищет отморозка. Никакой жизни от этих подростков. А то, что это кто-то из деток развлекается у меня уже не вызывало никаких сомнений. Ну не поверю я, что взрослый человек будет заниматься такой ерундой, наряжаясь в белую простыню и кидаясь камнями через забор. Да и вспомнила записку, слишком по-детски была составлена угроза.

Злилась я еще и от того, что мне не дали в полной мере насладиться приятным во всех отношениях вечером и новой книгой, надо сказать, очень даже захватывающей. В итоге, растрепанная и сердитая, я потопала домой. Заглянув к Христофоровне, обнаружила старушку мирно спящей с включенным телевизором. Телевизор я выключила, так же как и свет, и сонно пожелала доброй ночи уже спящей старушке. Из-под Ромкиной двери виднелась полоска света, не спит значит, дневник небось читает. Хотя чего удивляться, он же не бабушка старенькая, чтобы засыпать в одиннадцать вечера.