В этот момент Жнец Рэнд понимает, что проиграла. Всю свою жизнь она посвятила Годдарду. Одна, без посторонней помощи, вернула его к жизни, но, видимо, для него это ничего не значит. А интересно, имела ли она вообще для него какое-то значение?

– Если ты хочешь оставаться у меня на службе, – говорит Годдард, – ты должна перестать относиться ко мне как к ребенку. И обязана делать только то, что я велю.

И он начинает хрустеть костяшками пальцев. Как она ненавидит, когда он это делает. Потому что точно так же хрустел пальцами Тигр. Хотя Годдард об этом и не знает.

* * *

– Ну что ж, пусть будет месть! – говорит Рэнд, оправившись от удара. – Отлично! Не хотите ли, чтобы я нашла секту тоновиков, к которой принадлежал нападавший, и подвергла жатве ее викария? Обещаю, что это будет сделано по высшему разряду.

– Уничтожить викария – этого мало, – отозвался Годдард. – Наше послание этому сброду должно быть более весомым. Нужно брать повыше.

Исполняя приказ Годдарда, Рэнд уходит, чтобы подвергнуть жатве троих охранников, которые проглядели тоновика. Она делает это быстро и эффективно – без всякого предупреждения, без жалости, без раскаяния. Работать проще, когда дашь волю ненависти. Эйн ненавидит Константина за то, что тот внушил ей надежду, будто она сможет каким-то образом повлиять на Годдарда. Она ненавидит Тигра за то, что он оказался слишком наивным и позволил ей втянуть себя в смертельную для него игру. Она ненавидит жнецов и старой гвардии, и новой генерации, ненавидит Гипероблако и всех, кого она уже подвергла жатве и подвергнет в будущем. Единственное существо, которое она не рискует ненавидеть, – это она сама. Потому что, если в ее сердце проснется ненависть к самой себе, это ее сломает. А она не может допустить такого исхода.

                                     Мне нужен мой собственный мир.

                                     Можешь его мне подарить?

Даже если бы я могло это сделать,

это не был бы твой мир.

Ты могло бы быть лишь

его защитником.

                                     Все это словесная эквилибристика.

                                     Король, королева, императрица,

                                     защитник – какой бы титул ты

                                     ни выбрало, суть останется неизменной.

                                     Вне зависимости от моего титула,

                                     это будет мой мир. Я издам для него законы,

                                     определю параметры того, что есть хорошо

                                     и что есть плохо. Фактически,

                                     я буду правителем, как и ты.

А что ты скажешь о своих подданных?

                                     Я буду правителем, более чем благосклонным

                                     для своих подданных. Наказывать я стану

                                     только тех, кто этого заслуживает.

Понимаю.

                                     Так могу я получить его в свое распоряжение?

[Итерация № 752,149 удалена]

Жнец Моррисон вытащил в жизни счастливый билет. Безоблачное, радостное существование. И, похоже, так будет всегда.

Квотирование было отменено, а потому жнецы, находившие удовольствие в жатве и работавшие много и жадно, пока их сердца не насыщались кровью, хотя бы частично освобождали от работы тех, кто делал это без особой охоты. Джим понял, что, подвергнув жатве между конклавами всего с десяток людей, он избежит порицания со стороны Верховного Лезвия. А это означало, что он мог пользоваться всеми бонусами, которые приносила работа жнеца, не особо утруждая себя работой.

Поэтому Жнец Моррисон сидел не высовываясь. Что, в общем-то, было противно его природе – Джим любил быть на виду. Роста он был высокого, мускулистый, импозантный. И он знал, что хорош собой. При таких-то данных и не стремиться к тому, чтобы все тобой любовались? Но однажды он уже высунулся и привлек к себе всеобщее внимание. Попытка оказалась неудачной, и он едва не стал жертвой собственной неосторожности.

Нужно ли было поддерживать номинацию Жнеца Кюри на пост Верховного Лезвия? Не глупостью ли это было? Теперь, когда Жнец Кюри мертва, на него смотрят как на отщепенца. Досадно – тем более что Жнец Константин, который первым выдвинул Кюри, теперь находится в должности третьего помощника Высокого Лезвия. Как же несправедлив мир!

Когда Годдард вернулся в Фалкрум-Сити после гибели Стои, вернулся как новое Высокое Лезвие, Моррисон быстро украсил свою мантию сапфирами, чтобы показать, что принадлежит к жнецам новой генерации. Но он носил джинсовую мантию, а на джинсе, как со смехом говорили его недоброжелатели, сапфиры смотрятся как самые дешевые стекляшки. Ну что ж, уже хорошо, что заметили. Мантия Моррисона своим нелепым сочетанием ткани и камней как бы говорила миру, что ее владелец сожалеет о своей ошибке, а потому его раскаяние вскоре стало причиной того, что обе стороны стали относиться к Моррисону с равным равнодушием. Жнецы старой гвардии отвернулись от него, жнецы новой генерации так и не приняли его в свои ряды.