Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Корабль, в который будущий Жнец Роберт Годдард забирается, в его снах всегда переполнен его друзьями, которые в действительности с ним не летели. По правде говоря, тогда он не узнал на борту и одного человека. Тем не менее в своих снах он везет с собой и тех, кого в действительной жизни привезти не мог – родителей.
Тоновик прыгает, и его немедленно захлестывает волна адреналина. Однажды поймавший кайф будет искать его вечно, и это удовольствие настолько захватывает его, что он едва не забывает дернуть за кольцо. Но усилием воли тоновик включает голову, парашют с громким хлопком раскрывается и останавливает свободное падение.
Когда Годдард вытаскивает себя из ловушки сна, его переполняет все та же старая тоска, а еще и страх. Эти эмоции настолько подчиняют его себе, что в первые мгновения он не очень хорошо понимает, где находится и кто он таков. Ноги и руки его дергаются, подчиняясь импульсам, идущим из царства сна. Спазмы сотрясают тело, которое пытается вспомнить того, кому оно принадлежит, а простыня, на которой он лежит, перекручена жгутом – как нераскрывшийся парашют.
Тоновик-зелот выплывает из густой облачности и видит огни – под ним во всем своем великолепии простирается Фалкрум-Сити. Хотя в симуляциях он практиковал эти действия неоднократно, в действительности все оказалось несколько иначе. Парашют с трудом поддается контролю, а ветры так просто непредсказуемы. Тоновик опасается, что может промахнуться мимо крыши и удариться о стену дома, закончив свободным падением и, соответственно, палатой восстановительного центра. Но, подрабатывая стропами, он чувствует, как парашют медленно, но верно заворачивает к небоскребу, принадлежащему жнеческому сообществу. Там, на крыше, в саду – стеклянное шале. Это его цель.
Годдард выныривает из сна и, встав с постели, бредет в ванную, где смачивает лицо водой. Это помогает ему быстро прийти в себя. Реальный мир куда проще контролировать, чем непредсказуемый мир сновидений! Годдард решает выйти в сад, раскинувшийся на крыше, и глянуть на ночные огни Фалкрум-Сити. Но вдруг он слышит странный шорох. В его комнате кроме него кто-то есть.
Тоновик-зелот, оказавшись в покоях Годдарда, начинает вытягивать глубокую, звучную ноту, соль диез. Сам Тон, привлеченный этим звуком, окажется на его стороне. Нота пронзит Высокое Лезвие подобно радиации, вселит ужас в его сердце и заставит упасть на колени.
Годдард чувствует, как слабеют его колени. Ему знаком этот звук. Годдард включает свет и видит в углу перед собой тоновика – тощего, сухопарого, с диковатыми глазами и открытым ртом. Как этот тип попал сюда? Годдард бросается к постели, тянется к лезвию, которое всегда держит под рукой, и обнаруживает, что его там нет. Оно – у тоновика, крепко зажато в руке. Но, если этот человек пришел покончить с ним, почему он медлит?
– Вы думаете, что вы относитесь к неприкасаемым, Высокое Лезвие Годдард? Увы, это не так! Тон видит вас, Гром знает про ваши преступления, а Набат будет вас судить и, осудив, отправит в ад вечной дисгармонии.
– Чего ты хочешь? – воскликнул Годдард.
– Чего я хочу? – переспросил тоновик. – Я хочу показать, что никто не может спрятаться от всевидящего взора Святого Триединства. Я хочу показать миру, как вы уязвимы, и, когда Тон придет за вами, он будет беспощаден, ибо он единственный…
Слова тоновика обрывает резкая боль, которую он чувствует в спине. Зелот опускает глаза и видит, что из его груди торчит кончик лезвия. Он допускал такой поворот событий. Знал, что может не вернуться в сад, чтобы спрыгнуть вниз и, разбившись, вернуться к жизни в восстановительном центре. Но, если судьба велит ему уже сейчас слиться с самим Тоном, он с готовностью примет это.
Жнец Рэнд вытаскивает нож, и тоновик падает замертво. Рэнд всегда допускала возможность такого поворота событий. У Годдарда много врагов, и они способны просочиться даже в святая святых – его личные покои. Правда, она не думала, что это могут быть тоновики. Ну что ж, она рада, что помогла этому типу «слиться с Тоном» – что бы это ни значило.
Теперь, когда опасность миновала, страх, пронзивший было сердце Годдарда, трансформируется в ярость.
– Каким образом тоновик попал сюда? – спрашивает он, едва не срываясь на крик.
– Прилетел на парашюте, – отвечает Рэнд. – Приземлился в саду, после чего прорезал отверстие в стекле.
– А где охрана? Разве это не их работа – охранять меня от подобных вторжений?
Годдард расхаживает по комнате взад и вперед. С каждым шагом его ярость растет, уплотняется, насыщается ядом, и он готов угостит этим ядом каждого, кто окажется поблизости.
Теперь, когда опасность миновала, Жнец Рэнд понимает – у нее есть шанс. Свою решимость она обязана преобразовать в действия. Каким образом здесь оказался тоновик? Да она сама позволила ему добраться до покоев Годдарда. Охрана куда-то ушла, а Рэнд, находясь в своих апартаментах, заметила парашютиста, который неуклюже приземлился в саду на вершине небоскреба – так неуклюже, что камера, на которую парашютист снимал свой полет, сорвалась с его шлема и упала в траву.
Так что ни один человек не увидит то, что передает эта камера. И никто ничего не узнает.
Так у Эйн появилась возможность понаблюдать. Поиграть ситуацией, дать возможность Годдарду испытать страх и только потом подвергнуть налетчика жатве. Потому что, как дал ей понять Константин, она способна управлять действиями Годдарда – но только тогда, когда он вне себя от страха или гнева и когда его ярость имеет ясно очерченные цели.
– А где другие? – спрашивал Годдард.
– Других не было, – отвечала Рэнд. – Он был один.
Охранники, опоздавшие на пару минут, спотыкаясь друг о друга, обыскивали шале, словно своей торопливостью пытались загладить свою вину. Раньше нападения на жнецов были делом немыслимым. Во всем, конечно, виновата старая гвардия – досюсюкались, дали слабину. А что делать с этим случаем? Если этот тоновик сумел до него добраться, то сумеет и любой другой. Он, Годдард, знает, что нужно предпринимать самые решительные действия. Нужно наконец-таки встряхнуть этот мир!
А что, есть и другие? Конечно, есть. Не здесь, не сегодня, но Рэнд знает, что любое действие Годдарда создает ему как новых врагов, так и новых союзников. Да, раньше нападение на жнеца было делом немыслимым. Но теперь, из-за Годдарда, это стало вполне возможным. Может быть, этот тоновик явился просто предупредить Годдарда? Но наверняка есть и другие, более решительные и кровожадные! Как ни претит ей признаться в этом, но Константин прав – Годдарда нужно притормозить. Она сама импульсивна и подчас излишне тороплива, но она знает, как сделать так, чтобы Годдард принимал более спокойные и взвешенные решения.
– Убей охранников! – почти кричит Годдард. – Они бесполезны! Убей и найди других, более работоспособных!
