Как и в случае с Энди, я так и не узнала, что могло бы у нас получиться с Джеффом. Но теперь речь уже шла не о Джеффе, Энди или Мэтте, а о том, чтобы не совершить той же ошибки со следующим мужчиной.

Я, конечно, понимала, что сделала ту же ошибку с Шелдоном, с которым Венди пыталась свести меня месяц назад. Она оспаривала все мои ложные допущения до единого, но к тому времени, как я вняла здравому смыслу, Шелдон уже встречался с кем-то еще.

Тем временем Венди пыталась найти мне другого, но из тех, кого она перебирала, мужчины, которые никогда не были женаты, хотели познакомиться только с бездетной, но способной рожать (читай – моложе 35 лет) или вообще не хотели детей. Разведенные отцы обычно оказывались мужчинами за 50 и в течение ближайших пары лет собирались отдавать своих детей в колледж. Им было неинтересно связываться с женщиной, у которой есть малыш ясельного возраста (не хотели они встречаться и с женщиной бездетной, но способной и желающей родить – для них младенцы были пройденным этапом). Венди работала только с людьми, которых отбирала по существенным качествам: доброта, ответственность, стабильность, ориентированность на брак, приятный характер. Это оставляло за бортом мужчин, которые не искали ничего серьезного, не могли разобраться со своими делами или были сомнительны в эмоциональном плане (еще не оправились от развода, пребывали в депрессии или были недостаточно зрелы).

Увы, ее труды не увенчались успехом.

Я недоумевала, куда подевались все разведенные отцы моего возраста. То есть, учитывая уровень разводов в стране, их должно быть тысячи, так? Венди объяснила мне, что разведенные папы помоложе существуют, но они недолго остаются одиночками, а вот одинокие мамы задерживаются в этом статусе надолго, что ведет к избытку женщин-одиночек. А еще Венди часто попадаются разведенные отцы, которые не хотят снова жениться или даже соглашаться на долгосрочное партнерство, поскольку бывшие жены основательно облегчили их кошельки, но им все же требуется общество подруги.

Плюс к тому, если речь идет о детях, одинокие папы помоложе пользуются спросом, потому что женщины ценят мужчин, любящих своих детей. А вот такой «товар», как сравнительно молодые одинокие мамы, залеживается, поскольку мужчинам неприятна мысль о том, что придется воспитывать чужих детей.

10 лет назад я и думать не думала, что со знакомствами все будет так плохо, но теперь до меня стало наконец доходить. Ну, или мне так казалось.

На той же неделе Жюли Ферман, сваха и владелица «Коучинга Купидона», любезно предложила бесплатно найти мне партнера. Я была в восторге. Заполнила профиль и назначила встречу.

Еще один упущенный мужчина

Первое, что сделала Жюли в день нашей встречи, – это задала мне кучу вопросов, которых не было в ее профиле. С какого типа парнями я встречалась в прошлом? Что в этих отношениях работало, а что – нет? Какая у меня была семья? Какое детство? Что для меня важно? К чему я отношусь с настоящей страстью? Это заняло примерно час. Потом она защелкала по клавишам. Щелк, щелк, щелк. Она просматривала свою базу данных.

– Я ищу пять лучших кандидатов, – пояснила она, продолжая щелкать. – Больше не предлагаю, потому что растеряешься. Слишком широкий выбор – это уже Match.com какой-то – какой смысл? А потом оказывается, что год уже прошел, денежки ту-ту – а воз и ныне там.

Я взглянула на компьютерный экран. Пятеро мужчин улыбались мне в ответ. Двое очень симпатичные. Двое выглядели пожилыми, но на самом деле были всего на пару лет старше меня. Возможно, я тоже казалась им «старой». С этим феноменом я знакома с тех пор, как мне стукнуло 40: все люди в моей возрастной категории казались мне старыми, потому что, представляя себя, я видела себя 30-летнюю. Я не откалибровала свой мысленный образ так, чтобы он отражал меня сегодняшнюю.

И это – проблема, поскольку меня просто не тянет к мужчинам среднего возраста. Я знакомлюсь с мужчиной или вижу его фотографию – и испытываю абсолютную уверенность, что влюбилась бы в этого парня, когда ему было лет 20–30, и у нас была бы семья, и после лет 10–15 совместной жизни меня бы по-прежнему влекло к нему, потому что его сущность хранилась бы в моей памяти. Это как 70-летняя женщина считает своего 70-летнего мужа красивым и элегантным, потому что он когда-то таким был, и именно такого человека она видит и годы спустя. Но встретившись с этим уже 70-летним, не имея общей с ним истории, общей с ним юности, не имея ментального образа 40-летней давности, за который можно держаться, трудно ощутить жар в крови.

Понимаю, это нужно преодолеть. Из мужчин, предложенных Жюли, первый, кого я выбрала – лет 30 с чем-то, мальчишеская внешность, женат не был, бездетный, сценарист, – был, пожалуй, наименее подходящим для меня кандидатом. Она сказала мне, что вставила его в список потому, что не знает меня так, как знает своих постоянных клиенток – мы ведь еще не прошли весь процесс, и решила предоставить мне широкие возрастные рамки, чтобы узнать побольше о моих предпочтениях. Но чем дольше мы разговаривали об этом сценаристе, тем активнее она старалась увести меня к мужчине, которого я проглядела.

Шон, сказала она мне, серьезно занимался восточной философией и, кроме того, добился большого успеха в своем бизнесе – выведении насекомых. Да-да, именно так – в дезинсекции. «С одной стороны, – подумалось мне, – я ужасно боюсь пауков, так что, может, он мне и подойдет». С другой – я никогда не представляла себя рядом с человеком, который зарабатывает на жизнь истреблением насекомых. Он был лыс, но моложав и определенно симпатичен. На свои 46 он не смотрелся. Жил в часе езды от меня. Не еврей. На 30 с лишним сантиметров выше меня. И все равно, разве настоящий поклонник восточной философии станет убивать насекомых?

Я колебалась. Вернулась к симпатичному, молодому еврею-сценаристу.

Жюли настаивала – упорно, но по-дружески:

– Если бы ты была моей сестрой, как ты думаешь, с кем бы я велела тебе бегом бежать на встречу, побросав все дела? С Шоном! Это я нашла своей сестре пару, и своим браком и детьми она целиком обязана мне!

Я попыталась себе представить, как встречаюсь с Шоном и за ужином мы разговариваем о том, как у нас прошел день.

– Ну, и как там поживают твои таракашки? – спрашивала бы я…

На это у меня не хватало воображения. А вот тот сценарист писал, что ему нравятся «Эта американская жизнь»[24] и «Ежедневное шоу»[25]. Он был забавным. И, кстати, я уже упоминала, какой он был красавчик?

Жюли сказала, что мне следует мыслить шире и рассмотреть и других предложенных ею мужчин. Среди них был Крис, 45-летний бизнесмен, разведенный, с сыном-подростком. У него была та приятная внешность из классических фильмов, которая совершенно не подходила под мой тип. Я «западаю» на более изощренный типаж.

Знаю, знаю – я вычеркнула мужчину потому, что он был слишком привлекателен. Можно ли быть придирчивее?! По всей видимости, да: я также решила, что он недостаточно интеллектуален, потому что бизнес его был связан с поставками стройматериалов, и он учился – всего лишь! – в университете Сан-Диего (как там у нас с допущениями?). Еще был Роберт, менеджер, занимавшийся поиском талантливых фрилансеров, который был скорее доволен жизнью, чем честолюбив. А еще он был ростом 167 см, но это больше не было для меня решающим фактором. С вопросом роста я потихоньку расставалась. Истинной проблемой было то, что он казался мне слишком умеренным и не слишком мозговитым. А мне нужен умник.