– Тогда я скажу тебе правду, – прохрипел Оуэн, открыв глаза.

– Какую именно? – пролепетала девушки.

– Так вот, я сделал это, потому что хочу тебя.

Александра бросилась в дом и взбежала к себе наверх по лестнице для слуг, по которой и спускалась в сад некоторое время назад. Только сейчас, возвращаясь, она чувствовала, что совершенно стала совсем другой. Конечно же она никак не предполагала, что встретит в саду Оуэна. И уж точно не ожидала, что встреча эта закончится поцелуем. Но теперь…

О господи, что же теперь делать?.. И что это был за поцелуй!.. О, в те чудесные мгновения ей ужасно хотелось, чтобы он никогда не закончился.

Александра прижала пальцы к горящим губам. Ах, если бы только на них всегда сохранялся вкус губ Оуэна… Шагнув к зеркалу, она внимательно посмотрела на свое отражение. Разорванный халат и чуть разорванная ночная сорочка… Прорехи оказались не слишком большими, но вещи тем не менее были испорчены. Теперь придется придумывать для Ханны правдоподобное объяснение.

Александра сняла халат и сорочку и достала из шкафа новые. Испорченные же вещи она засунула в дальний угол. Завтра она попросит Ханну разрезать их на салфетки для богадельни. Нельзя, чтобы мать увидела их и начала задавать вопросы.

Забравшись под одеяло, Александра сделала глубокий вдох, пытаясь унять сердцебиение. Оуэн Монро – настоящая загадка. Он не верил в себя. Должен был – но не верил. А еще он спросил, уважает ли она его. Конечно же уважает… Но она хотела, чтобы он сказал, почему ее мнение так важно для него. И еще она хотела, чтобы он сказал, что она ему небезразлична. Конечно, он кое в чем признался. «Я хочу тебя», – сказал он. И на его губах чувствовался привкус вина, которое он пил за обедом. Но был ли Оуэн пьян, когда целовал ее? Ох, ей не хватало опыта, чтобы понять это. Но главное – было ясно: она действительно была Оуэну небезразлична – теперь Алекс точно это знала. И ей очень хотелось услышать это от него, вот только… наверное, все это не имело никакого значения, поскольку чуть раньше Оуэн признался, что все еще намерен жениться на Лавинии.

Алекс вновь задумалась о поцелуе. Их с Оуэном первый поцелуй в бальном зале, когда она не отстранилась, был приятным и даже запоминающимся. Но сегодняшний поцелуй… Ей казалось, он останется в памяти навсегда и будет вспоминаться даже в старости. В этом поцелуе было столько страсти и желания, когда Оуэн прижался к ее бедрам! И… о да, она будет вспоминать его даже на смертном одре.

Вот отсюда-то и возникает проблема… Как теперь забыть об этом поцелуе?

Вчера, когда она спросила Оуэна о Лавинии, он выразился предельно ясно. Сказал, что по-прежнему намеревался жениться на ней. И даже принял приглашение их родителей на званый обед, что само по себе говорило о его решимости продолжать ухаживания. Вероятно, он будет преследовать Лавинию до тех пор, пока она не ответит согласием. Даже мать это подтвердила. Казалось, этого брака желали все, кроме Лавинии и ее, Александры. Хотя… наверное, теперь все будет иначе. Александра собиралась исключить себя из этого уравнения. Потому что глупо надеяться на то, чего никогда не будет. Александра собиралась покончить с этой ужасной шарадой. Она бросилась на постель и накрылась с головой одеялом. Гнев разрывал ее сердце. Что ж, если Оуэн Монро настолько глуп, что не понимал очевидного… Тогда он заслуживал того, чтобы провести всю жизнь с ее сестрой!

Только вот существовало одно препятствие… Сама Лавиния. Конечно, Оуэн был убежден, что ему удастся ее уговорить, и поэтому… О, в любом случае она, Александра, больше не должна с ним целоваться. Да-да, подобное не должно повториться, иначе в будущем семейные торжества обернутся для них обоих настоящим кошмаром.

Оуэн со стоном повернулся на другой бок. Бивший в окно солнечный свет терзал и усиливал головную боль. Страдальчески застонав, Оуэн провел ладонью по лицу, а потом несколько раз согнул руки в локтях и ноги в коленях. Он всегда проверял сохранность своих конечностей после ночи беспробудного пьянства. Хотя… Стоп! Ведь накануне он пил не так уж много… И голова раскалывалась вовсе не от выпитого.

Оуэн приподнялся и сел на кровати. Затем позвонил в колокольчик – чтобы камердинер принес бутылку бренди. Хм… хороший человек, его камердинер. Он был способен выполнить любой приказ своего хозяина.

В ожидании бренди Оуэн вспоминал события прошедшей ночи. Обед, вино, спор, а затем… Оуэн снова застонал. Затем он вышел в сад… и поцеловал Алекс. «Черт возьми, о чем я только думал?!» – мысленно воскликнул Оуэн, ударив себя ладонью по лбу.

Тут в спальню вошел камердинер с подносом, на котором стояли стакан и бутылка бренди. Тотчас же схватив бутылку, Оуэн пробормотал:

– Благодарю вас…

Если камердинер и удивился такому поведению хозяина, то не подал и виду. Оуэн вытащил пробку и поднес бутылку к губам. В его ушах снова зазвучал голос Алекс. «Не для меня. Для меня вы никогда таким не были», – так сказала она, когда он спросил, считает ли она его негодяем. «Я знаю, какой вы на самом деле. Меня вам обмануть не удастся». Проклятье! Оуэн со вздохом посмотрел на бутылку, потом взглянул на камердинера.

– Заберите. – Он сунул бутылку в руки слуге.

Глаза камердинера округлились, но он тут же кивнул:

– Да, милорд.

– Моего отца здесь нет, верно? – спросил Оуэн.

– Нет, милорд, – ответил камердинер.

– Вот и хорошо. Если он приедет, скажите, что меня нет.

– Как пожелаете, милорд. – Камердинер поклонился и тотчас покинул спальню хозяина.

Оуэн же вновь откинулся на подушку и пробормотал:

– Так, о чем же я думал?..

Ах да, вчерашний вечер… Обед, поцелуй, вино… Хотя не и не совсем в таком порядке. Он поцеловал Алекс. Почему? Потому что хотел этого.

И она ответила на поцелуй. Почему? Потому что тоже хотела? Оуэн не знал ответа на этот вопрос. Но что проку выяснять, что двигало Александрой? Следовало понять, чем руководствовался он сам.

Отец прав. Он негодяй и распутник. Причем – первостатейный. Только негодяй может поцеловать младшую сестру леди, на которой собирался жениться.

Но хуже всего было не то, что он сделал. Хуже всего, что он не испытывал чувства вины из-за содеянного. Возможно, он поступил дурно, но правда состояла в том, что он хотел поцеловать Александру и хочет сделать это снова.

Алекс обладала всеми теми качествами, которых не было у него, Оуэна. Обладала свежестью, невинностью, идеалистическими взглядами на жизнь и оптимизмом. Но почему же она позволила ему ее поцеловать? И почему ответила на поцелуй с совершенно неожиданной страстью и готовностью?

Конечно, Александра очень отличалась от своей сестры – вздорной, язвительной, злобной и холодной. Неудивительно, что при мысли о жизни с такой мегерой Александра казалась гораздо более привлекательной… Но это совершенно не оправдывало его поступка. Хорошо еще, что он поцеловал ее тайком. Поэтому скандал не разразится. И репутации Алекс ничто не угрожало. Хотя… Нет-нет, никто не знал об их встрече в саду. Иначе его отец уже объявился бы в спальне. Что же касается Алекс… Ему, Оуэну, следовало взять себя в руки и держаться от нее подальше. Для ее же блага.