Ну, меня два раза просить не пришлось. К черту этот замок, к черту это королевство и к черту этих психов. 

Я вылетела в заднюю дверь, в три прыжка, скинув распроклятые туфли, преодолела коридор и нырнула в кладовку, где сегодня утром оставила свою нормальную одежду. Вот как чувствовала, не повесила, как обычно, на ширму в комнате его светлости, а свернула тючком и притащила с собой в центральную башню. Раймон ворчал по этому поводу, но я уперлась, заявив, что мне так спокойнее, а мое спокойствие в деле правильно сыгранной роли очень даже важно.

Ну и вот. Видимо, это была интуиция.

Принцессино платье и парик с длинными светлыми локонами я там в кладовке и бросила. Не собираюсь больше участвовать в этом маскараде, ни за какие коврижки. Да, я помню, как полынный герцог все время заявлял, что у меня нет выбора, что я принадлежу ему. Я не спорила, потому что — ну хочется ему так себя обманывать? Кто ж тут доктор.

Только вот теперь — хватит. Герцогские иллюзии на деле оказались крайне опасными. И лучше держаться от них подальше.

Я сбежала по черной лестнице и уже почти выдохнула с облегчением, уверившись, что самое страшное позади, как вдруг кто-то схватил меня за плечо и резко толкнул к стене. 

 — Значит, с герцогом ты не спишь? — прошипела пыльная полутьма.

Мы оказались под лестничным пролетом, прямоугольник солнечного света от открытой двери во двор падал в стороне, а там, где меня притиснули к каменной кладке, словно по контрасту было ничего толком не разглядеть.

Но мне и не надо было.

Лиу. Ну что тебе нужно? 

Хотя я в целом понимаю. Не девочка. Оттого и злюсь сильнее — парень, собери же мозги в горсть, что ты творишь?! Ну да, у меня опухли губы и выглядят так, словно я долго и взасос целовалась. И что?!

 — Отпусти. — Мой голос прозвучал устало и холодно. — Это не твое дело.

 — Ах, не мое?! 

Что ж мне сегодня так везет на психов? Может, в воздухе распылили мухоморовую пыль и у всего замка радостно посыпалась черепица с крыши? Обиднее всего, что именно этот мальчишка. Я как-то… привязалась к нему, кажется. Во всяком случае, сумасшествие Раймона меня только напугало и убедило ускорить побег, а Лиу… Мне было больно. Больно оттого, что сильные руки встряхнули меня за плечи так, что я ударилась затылком о стену, а потом меня попытались поцеловать. 

На этот раз я заранее приготовилась, и сильный удар под дых буквально откинул от меня Лиу. Парень согнулся и зашипел, зло, как рассерженная змея. 

 — Прекрати это, — холодно сказала я, проскользнув мимо него к выходу. — Не подходи ко мне больше. Забудь про меня.

И ушла. 

Кто мне скажет, какого дьявола мне, взрослой тетке, пришлось идти через пыльный дворик и изо всех сил сдерживать слезы? Что со мной творится вообще? 

Наверное, дурную шутку со мной играют гормоны. Все же это тело принадлежит девочке-подростку, а у них с этим делом полный брюквец. Да, точно. Так и есть. Ну, не страшно, взрослые мозги мне все равно никто не отменял. И вот ими-то и предстоит поработать. 

Завеса снята, я могу уйти в любой момент. Точнее, в любую ночь, потому что днем меня просто так за ворота никто не выпустит, а в темноте я прошмыгну, я уже знаю, как это сделать и в каком месте. Не зря последние недели активно общалась со всеми поварами и поварятами подряд. Я же не только про город за стенами спрашивала, но и про житье-бытье старожилов, про то, как они в город к девицам бегали или выпивку получше самогона таскали из винной лавки на старой площади. И как зажимали горничных в темных углах, и какой стражник за мзду выпустит через боковую калитку хоть целую толпу юных алкоголиков, а какой задницу надерет и дядьке Жую заложит.

Короче, как слинять из замка, я теперь знаю. Осталось дождаться ночи и молиться, чтобы до этого времени еще кто-нибудь не сошел с ума. А пока можно тихонько собрать свои вещи и приготовиться. 

Так, с золотом я попрощалась навсегда, причем давно — ясно было, что Раймон так просто мне его не отдаст. Обидно, но ожидаемо. Зато десять серебрушек все при мне, ничего не потратила. В этом мире и в этом времени, когда мое жалованье младшего повара в королевском замке — одна серебряная монета в месяц плюс харчи, и это считается достаточным, чтобы даже жениться, не так мало у меня денег-то. Выживу. 

Что еще? Одежда, одеяло, тот же тюфяк, из которого я вытрясла солому и сложила в него свой нехитрый скарб. А больше особенно и нечего собирать. За дневником и зеркалом нужно идти уже в потемках, сейчас не стоит рисковать и бегать по двору, вдруг привлеку ненужное внимание. От работы на сегодня меня Раймон освободил, вот и буду сидеть в своей комнате до последнего. 

Или не стоит? Черт, а если герцог опять пошлет за мной своих телохранителей?

М-да. 

Ладно, тюфяк, в смысле мешок, в зубы и вон из комнаты, пережду в какой-нибудь из полупустых кладовок, это безопаснее. 

Все эти умные мысли носились в голове туда-сюда как стадо диких мустангов, с топотом и громким ржанием. Отчего в висках стучало, а затылок налился свинцовой тяжестью, отзываясь противным нытьем на каждую новую скачущую мысль. Хотелось лечь, свернуться клубочком и немного поплакать, причем неизвестно почему. То ли отходняк от церемонии и последующих событий нагнал, то ли вообще наконец нервы сдали — с момента попадания не было ведь возможности расслабиться. 

Я в последний разок окинула комнату взглядом, проверяя, не забыла ли чего, и уже пошла к двери, когда с улицы вдруг раздался громкий, хотя и не очень внятный вопль.

 — Ю-уль! Юль! Выходи, шлюха… шлюх! Что, только герцогам можно с тобой спать?! 

Я окаменела, потом быстро встала сбоку от окна и осторожно выглянула. Брюкву ему в зад, придурку малолетнему! Что он творит?! Что они оба творят?! 

Ну естественно, кто бы сомневался.

Чем лечат разбитое сердце мужчины? Правильно.

Но это мужчины, а два малолетних придурка, которые точно знают, что за пьянку они огребут по заднице и другим местам сначала от начальства, а потом от родного дядьки, — они-то как умудрились?

А очень просто. Во-первых, слухами земля полнится, правила «мужского» поведения передаются из уст в уста не первую сотню лет. А во-вторых, когда один печальный отрок, невесть чего себе напридумывавший, пришел плакаться к другому печальному и ни разу не ревнивому отроку, они же не могли не последовать совету опытного «мимокрокодила». 

Этот мимокрокодил, пару минут послушав скорбную речь пострадавших, им и напомнил, что нет лучше средства от разбитого сердца, чем крепкий и вонючий самогон. 

Что сделали два умных мальчика? Да, именно это. Пошли и купили самогон у скотниц. И ужрались, простите, в звезду и в красную армию. 

И ладно Лиу, у него хоть «горе» приключилось. Но Силье! Который, по идее, должен был бы остановить брата.