камешки, вплетенные в него.

Совру, если скажу, что меня не привлекали наряды. Пусть я и ведьма, но прежде всего женщина. Для меня до сих пор является таинством превращение из невзрачной, ничем не примечательной молодой особы в прекрасную леди. Платье, прическа, драгоценности, макияж – и я не могу найти ни одного изъяна в своей внешности.

Особенно мне понравилось лицо Вышинского, когда он встретил меня внизу. Он ошарашенно застыл, сглотнул и неосознанно сделал шаг вперед, ко мне, едва не споткнувшись, – впереди была ступенька. Потрясение – правильное слово, точно описывающее горящие темным огнем глаза, сжатые губы, выступившие желваки на скулах и напрягшееся, словно перед прыжком, тело, будто он едва удерживает себя на месте.

Мы приехали во дворец чуть раньше, королева попросила встречать вместе с ней приглашенных. Ей повезло – она сидела в кресле. А у меня, еще до того, как зал наполнился гостями наполовину, уже отваливались ступни. Наконец, ручеек из ненаследных лордов и леди иссяк – начала входить высшая аристократия, за ней – дипломаты и завершающий аккорд – принцесса. Она войдет последней.

В этот раз знать не воротила от меня нос. Во-первых, сменился титул, во-вторых, я стала женой главного дознавателя. Пока муж говорил с послом Рантада на рантадском языке, которого я не понимала, мой взгляд скользил по знакомым лицам. С удивлением увидела наледи Дубовицкую, направляющуюся к нам. Неужели ей было мало прошлого раза? Или понадобился еще один урок? Мышцы под моей ладонью закаменели – муж тоже заметил свою первую любовь. Я вскинула голову и приготовилась к пакостям.

– Добрый вечер, Яр, – пропела нежным голосочком Эммили, опять игнорируя мое присутствие рядом с мужем. Похоже, она необучаема.

– Госпожа Дубовицкая, – официально поклонился Вышинский. Я даже не стала дергаться. Во-первых, не хочу ставить себя в неловкое положение, если Эмми повторно пропустит приветствие мимо ушей, а во-вторых, я все же почитала книгу об этикете и уяснила, что мой статус выше ее, значит, она должна здороваться первой.

– Давно не видела тебя во дворце, – не обращая внимания на бесстрастный тон собеседника, продолжила лепетать Эмми, трепеща ресницами и умильно смотря снизу вверх. – По делам уезжал?

«Ага, – мысленно ей зааплодировала я, – и мимоходом женился… Трудно было не заметить, особенно если об этом несколько дней подряд твердили все газеты».

– Наследная леди Дубовицкая, – в холодных интонациях голоса мужа мне послышалась усталость. – Это не вас ищет наследный лорд?

Девушка скривила в милой гримасе пухлые губы.

– Ах, – она притворно вздохнула, – ты же знаешь этих супругов. Они такие навязчивые.

Муж дернул локтем, крепко прижимая мою руку. Боится, что я отвечу на завуалированное оскорбление по-ведьмовски?

– Желаю приятного вечера, – коротко поклонился он и повернулся ко мне всем корпусом: – Как ты, дорогая? Не устала?

Я едва не поперхнулась от удивления. «Дорогая?» Что это с ним? Ах да, заботится о благополучии наледи. От меня же всего можно ожидать. Я криво улыбнулась, с огорчением отмечая, что искренняя забота, прозвучавшая в голосе мужа, тронула. Жаль, что это было напоказ.

Девушка оставила нас, на красивом лице я заметила досаду. Вдруг раздался звук гонга, все подобрались и повернулись к входу – в бальный зал входит кто-то важный.

Мы стояли справа от трона вместе с советниками и министрами, слева находились верные фрейлины и переминающийся с ноги на ногу, краснеющий принц. Мне было его жаль. Никто не спрашивал парня, желает ли он в таком юном возрасте жениться на абсолютно незнакомой девушке или нет.

Лилия Обри вошла в зал с большой группой сопровождающих и царственно двинулась к нам через коридор аристократов, старающихся встать как можно ближе и успеть поклониться. Она плыла, как легкое перышко по воздуху, плавно, изящно. Казалось, ее ноги не касаются паркета. «Вот что значит безукоризненное воспитание по-королевски», – подумала я.

Чем ближе она подходила, тем тревожнее мне становилось. Прищурив глаза, я всматривалась в лицо невесты принца, и когда до нее оставалось десять шагов, до меня, наконец, дошло, почему оно показалось мне знакомым. Именно его я каждый день вижу в зеркале.

Краем глаза я увидела быстрый взгляд королевы в свою сторону. Следом за ней начали коситься фрейлины, те, которые меня близко знали и часто видели. Потом и Вышинский потрясенно кашлянул. Хорошо хоть принцесса смотрела прямо перед собой, не обращая внимания ни на кого вокруг. Я быстро отступила на шаг назад и спряталась за спиной мужа.

– Прикрой меня, – прошептала ему в сюртук. Он сразу же повел плечом, загораживая. В голове царил хаос, мысли никак не хотели собираться в кучу. Выхватила одну – если я сейчас уйду, то будет скандал. Многие аристократы не заметили схожести, а вот мой побег им бросится в глаза. Королева и фрейлины будут молчать. Муж тем более. Я низко опустила голову, словно вышивка на платье сейчас единственное, что меня волнует. Сквозь гул крови в ушах слышала звонкий голосок принцессы, которая восхищалась городом, страной, залом и прочими вещами, о которых, я уверена, было написано для нее советниками в приветственной речи.

Я со злостью стиснула зубы. Неужели Лилия – моя сестра? Значит, отец жив? Предатель! Родил в браке себе еще детей, а мою мать вышвырнул из своей жизни? Приказал убить?! Я впилась ногтями в кожу запястья, едва сдерживаясь от того, чтобы не разнести дворец по камешку. Если сейчас моя злость выйдет наружу, пострадают все. И красавица-принцессочка первой.

Муж, почувствовав мое состояние, протянул за спину руку и нащупал мою. Крепко сжал, делясь теплом. Я уткнулась лбом ему между лопаток. Плевать на сплетни. Завтра в газетах будут обсуждать, что наследная леди потеряла сознание прямо на балу. Корсет виноват или скорое пополнение семейства? Лишь бы не обсуждали мою схожесть с принцессой.

Надеюсь, Вышинский пресечет последнее.

Заиграла музыка. Ее Величество открыла бал, взяв в партнеры главного Советника. Следом за матерью в центр вышел Минелай под руку с принцессой. Тишенька был забыт. Он стоял в компании других ненаследных лордов на приличном расстоянии от трона. Не тот уровень. Какой бы королева ни была легкомысленной, но на многолюдных балах вела себя по протоколу.

– Держись. Подождем начала второго танца, и я отвезу тебя домой, – Вышинский чуть