Внутреннее развитие Рима до 287 года до н. э.

Как и большинство людей, живущих в городах-государствах, римлян тесно связывал друг с другом патриотизм. Однако они еще больше, чем остальные, развили внутреннюю дисциплину и традицию жертвовать чем-либо на пользу государства. На это указывают многие римские предания раннего периода: доблестный Гораций, защитивший мост через Тибр от этрусской армии, и отважный Сцевола, сжегший правую руку, которой не смог убить вражеского военачальника.

Семейная система Рима делала упор на повиновении отцу, хотя мать также занимала весьма почетное место. Государством управляли несколько знатных семейств, которые, соперничая друг с другом за должности, в тяжелые времена обычно могли сдержать свои разногласия. Граждане ощущали тесную связь со своими богами, особенно с Юпитером, подобно тому как древние евреи чувствовали связь с Богом Израиля. Цицерон, оглядываясь на конец республиканского периода, с гордостью провозглашал: «Мы превзошли все остальные народы мира, поскольку поняли, что миром правит воля богов». Люди, подобные Цицерону, возможно, чересчур идеализировали римлян раннего периода, и все-таки, изучая возвышение Рима, стоит вернуться к твердости и умеренности римского характера, основанного на тяжелом монотонном земледельческом труде, однако побуждаемого к развитию как раз так, как нужно, внешними торговыми контактами, давлением со стороны других народов и внутренними противоречиями.

Сами римляне знали, что их ранняя история не была безмятежной. В начале республиканского периода небольшая группа знатных патрицианских семей захватила власть в городском управлении; массы горожан, называемых плебеями, обладали лишь небольшими публичными правами и подвергались экономическому притеснению. По мере роста Рима новые граждане, независимо от их богатств, вливались в класс плебеев, и возникавшая в результате напряженность привела к череде волнений. Одно из таких восстаний дало плебеям своих представителей, названных трибунами, которые следили за управлением в их интересах. Другой мятеж, произошедший около 450 года до н. э., привел к составлению письменного свода законов – знаменитых Двенадцати таблиц. К 287 году до н. э. плебеи получили право избираться на государственные должности и принимать законы без проверки их представителями аристократии. Несмотря на случавшиеся время от времени кровопролития, этот слабый отблеск конституционного развития демонстрирует практический политический настрой римлян, которые в самые критические моменты обычно соглашались на работающие компромиссы.

Рим в 264 году до н. э.

Возникшую в результате форму правления едва ли можно назвать демократической в том смысле, который вкладывается в характеристику Афин времен Перикла как демократии. Власть в Риме находилась в руках народа, встречавшегося на собраниях, однако созыв и проведение собраний организовывали государственные должностные лица. Ежегодно народ избирал двух консулов, которые являлись главами исполнительной и военной власти, а также других кандидатов на судебные и финансовые должности. Однако эти люди почти всегда происходили из ограниченного круга патрицианских и богатых плебейских семейств. Поскольку таких чиновников обычно выбирали по двое или в еще большем количестве и сроком лишь на год, они сдерживали друг друга и имели мало шансов потрясти основы скрытой власти аристократии.

Господствующим классом отныне стала сенатская аристократия, поскольку их лидеры после занятия государственных должностей по существу автоматически попадали в римский сенат. Этот орган нельзя сравнивать с американским сенатом, поскольку римский сенат теоретически имел лишь совещательную функцию, и его члены сохраняли положение до конца своих дней. Более того, являясь органом, куда входили наиболее опытные люди, сенат представлял стабильную руководящую силу, которая часто направляла римское государство.

Народ все еще получал защиту от деспотических поступков отдельных людей благодаря своду законов, праву обжалования в делах о преступлениях, за которое грозила смертная казнь (за исключением находящихся на военной службе), на Народном собрании и бдительному контролю трибунов. Экономические проблемы прошлого были решены во многом за счет распространения римского владычества в Италии, которое повлекло обретение большого количества земли для народа. Структура органов власти была расширена, так что она, по крайней мере, подходила для контроля над территорией Италии, а хорошее отношение убеждало массу подданных в Италии выказывать неизменное повиновение Риму. Структура римской армии в период постоянных войн также была значительно усовершенствована. И ныне, и впредь римская армия отличалась бесстрашием, она представляла собой тяжеловооруженную пехоту, хорошо обученную и подчиняющуюся строгой дисциплине.

В культурном развитии Рим в 264 году до н. э. все еще отставал, поскольку практически не имел письменных литературных произведений и проявлял мало интереса к искусству. Сам город с точки зрения человека, привыкшего к роскоши любой из столиц крупных эллинистических государств, должно быть, выглядел огромной деревней. И тем не менее теперь три миллиона римских граждан и «союзников» в Италии были готовы захватить власть в Средиземноморье.

Средиземноморские завоевания (264–133 годы до н. э.)

С географической точки зрения остров Сицилия разделяет Средиземноморье на два бассейна. Первые походы римских армий за пределы итальянского полуострова ограничивались западными пределами. Здесь Рим прежде всего столкнулся с Карфагеном – финикийским государством, господствовавшим в этих водах благодаря своему флоту и торговым поселениям. Первая война с Карфагеном (264–241 годы до н. э.) заставила римлян построить флот. Превращая морские битвы в абордажные сражения, они упрямо изматывали карфагенян и вынудили их покинуть Западную Сицилию. Во второй войне с Карфагеном (218–201 годы до н. э.) римляне встретились с Ганнибалом, одним из величайших полководцев, с которыми им приходилось иметь дело. Они проигрывали одно сражение за другим, включая знаменитую битву при Каннах (216 год до н. э.). И тем не менее итальянские территории в основном оставались лояльными по отношению к Риму, несмотря на то что Ганнибал опустошал их в течение пятнадцати лет. И снова Рим «взял противника измором», теперь это фактически лишило Карфаген независимости действий.

Эта война стала поворотным моментом в римской гегемонии, поскольку больше никогда римский народ и государство не подвергались столь мучительным испытаниям. Теперь Рим обратил свои взоры на восток. Внутренне слабые эллинистические страны падали к ногам Рима одна за другой в течение десятилетий после 200 года до н. э. – сначала Македония, затем Селевкиды; Птолемеи настолько сильно страдали от враждебности местного населения, что зачастую искали у Рима поддержки. Если подробно изучить политические отношения Рима с эллинистическим миром, то можно лишь удивляться, сколь ошибочно восточные государства оценивали жестокую грубую силу римской власти, и поражаться наивной неспособности римлян осознать сложности восточной политики.