А сейчас, раз оказалось свободное время, пригоню МиГ на наш аэродром раньше времени. Я проехал пост на выезде из столицы и, развив приличную скорость, по-нал дальше. Быстрая езда позволяла мне развеяться, скинуть напряжение, разжать пружину, которая начала скручиваться, когда я узнал о положении Анны, и мне это удалось. И вскоре я свернул в сторону от дороги, сканер обнаружил подходящую площадку, и людей рядом нет. Убрав машину, я выждал время, пока мимо не пролетит УТИ-2, после чего достал МиГ-3. В последний раз я на нём летал под жарким солнцем Аргентины. Думаю, это у меня самая проблемная машина из всех. Мало того что это редкая разновидность истребителя, высотник, так ещё малый ресурс двигателя. Если бы я часто не возвращал мотор к исходному состоянию, благодаря амулетам, его давно пришлось бы выбросить. Ресурс – тридцать моточасов, куда это годится? Я же на этом МиГе уже налетал часов сорок и планировал дальше летать, восстанавливая самолёт. Однако как это будет происходить в Горьком, даже не знаю. Восстанавливать мотор и поднимать его ресурс будет сложно, могут заметить. Тут и Никите изрядно работы, и, возможно, придётся заказывать новые моторы для машины.

Я надел парашют, наш, советский, хотя ремённая система у немцев мне казалась удобнее, и я обычно использовал её. Фуражку поменял на шлемофон и, устроившись в кабине, пошёл на взлёт. Кстати, машина радиофицирована, и рация мной доработана. Неплохая слышимость, и треска помех почти нет. Особо набирать высоту я не стал, поднялся всего метров на двести, тут лететь-то пару минут, только оторвался от земли, как вон, уже полоса виднеется, так что лёг на крыло и с разворотом, выпуская шасси, пошёл на посадку. Посадочная скорость у МиГов, говорят, избыточная, но, на мой взгляд, всё познаётся в сравнении, в будущем скорость ещё выше будет. Мне она виделась приемлемой, и жаловаться я не спешил. Тут проблема обычно не в машинах, а в полосах для посадки, и вот подгоняют под них все наличные машины. Сел я красиво, на три точки, мягко, как говорят лётчики, и, сбросив обороты, покатил по полосе, приближаясь к тому месту, где должен ждать Никита. Однако его не было. Но это и понятно, я прилетел раньше, чем договорились.

Подкатив к стоянке, укрытой маскировочной сетью, и заглушив двигатель, я надел фуражку, взял трость и стал выбираться на крыло, наблюдая, как ко мне бежит с десяток человек да от штаба пылит машина. Опознали меня сразу, помогли спуститься с крыла. Никита с другими механиками закатили самолёт в укрытие: нужно осмотреть его, провести обслуживание, заправить, проверить вооружение. Хотя чего его проверять, всё на месте, снаряжено, хоть сейчас в бой. Мы же доехали до здания штаба, где недавно прибывший от комдива Иванов, приветливо кивнув, спросил:

– Так, значит, машину нашёл? Быстро. Я, честно сказать, в это не верил. Ладно, давай документы на неё, оформим на тебя.

– М-м-м… Товарищ майор, я машину обещал достать? Достал. Документов нет, она по ним вообще списана с полностью выработанным ресурсом и разобрана на запчасти.

– А как я её оформлю? – спросил начальник штаба полка. – Бумага на неё нужна.

– Подожди, – остановил начштаба майор Иванов и спросил меня: – Её не хватятся?

– Я её у интендантов за ящик водки купил. Машина в порядке, но документов нет, тут всё честно и вопросов нет. А по поводу как записать. У вас же есть разбитые машины, которые не восстановить. Вот можно по документам такой разбитой её и записать. Не думаю, что кто-то будет проверять, главное – наличие.

– Дело говорит? – спросил комполка у начштаба.

– Ага, а разные номера вписать на моторах или фюзеляжа? – проворчал тот. – Ладно, двигатель запишем как заменённый, с кузовом что-нибудь придумаем. Сделаем документы, к вечеру будут, и машина станет числиться за полком.

– Работай, – кивнул ему Иванов, и, когда начштаба вышел, спросил меня: – А у твоих интендантов ещё есть самолёты?

– Да нет, они по вооружению, а этот МиГ вообще в карты выиграли.

– Они там что, вообще белены объелись?! – взвился майор. – Боевые машины в карты проигрывать!

– Да это они так пошутили, товарищ майор. Весёлые ребята. А самолёт им действительно случайно достался.

В это время снаружи завыла сирена, и я спросил:

– Что это?

– Боевая тревога, – на ходу застёгивая верхние пуговицы френча и быстро выходя из кабинета, бросил майор. – Немцы летят.

Дежурный, что-то выяснявший по телефону, на вопросительный взгляд майора, положив трубку, сказал:

– Немцы, высотники идут, с передовой сообщили. Они их минут пять назад засекли. «Юнкерсы». Идут на предельной высоте по прошлому маршруту, наземники определили в тринадцать тысяч метров, но возможно, четырнадцать. Две группы по двенадцать самолётов, направление на Москву.

– Вторая и третья эскадрильи на взлёт! – приказал майор и, уловив мой вопросительный взгляд, пояснил:

– Сегодня мы дежурим.

Мы вышли из штаба и стали устраиваться в машине, чтобы направиться к стоянкам машин. Уже была пущена ракета, и к своим самолётам бежали лётчики. Положив руку на плечо майора, я попросил:

– Товарищ майор, разрешите тоже совершить боевой вылет?

Покосившись на меня, он спросил:

– Карту боевых действий учил? А если заблудишься?

– Рация есть, запрошу землю, сориентируют. Да и сложно здесь заблудиться, вниз глянул – есть линия железной дороги, посмотрел, где солнце, и сориентировался.

– Добро.

Меня высадили у стоянки моего самолёта, и, быстро подходя, я велел Никите:

– Машину к вылету. Боевое задание.

Через шесть минут, вырулив на начало полосы, я пошёл на взлёт со звеном из трёх мигарей. Комполка, который тоже решил сегодня полетать, первым поднялся в воздух, потом я, и дальше тремя тройками вторая эскадрилья и за ней третья. Вскоре я обогнал комполка. Понимаю, что нельзя и просто не положено, раз уж он возглавляет, но я поднимал машину в воздух, будто форсируя движок, но на самом деле амулет помогал. Я собирался подняться на двенадцать тысяч и тоже был в утеплённом комбинезоне. Когда мне его протянули, я, чтобы не привлекать внимания, надел его поверх формы, потом парашют, шлемофон, и вот я уже в воздухе.

– Пичуга-семь, кто у тебя там из орлов вперёд выскочил? – вдруг заговорила земля.

– Кот, оттянись назад и вернись в строй, – тут же отреагировал Иванов.

Гадать, к кому это обращаются, нет смысла, только с чего это меня Котом обозвали?

– Пичуга-семь, разрешите первому атаковать противника. Строем ходить не умею, только мешать буду, а как разбить его строй, знаю. Вам легче работать будет.

Несколько секунд длилось молчание, после чего в динамике прохрипело голосом Иванова:

– Добро.

Это было наивысшее доверие, и я это понимал, покачал крыльями в благодарность, чтобы больше не нарушать радиотишину. Пока мы шли навстречу немцам, нас наводили с земли, а допустить их к Москве нельзя. Надеюсь, бой будет зрелищный, именно к этому я и готовился. Амулеты активны, можно начинать.