Расстегнула куртку, вылезла из штанов. Носки, замороженные еле с ног стянула.

До дрожи голос волка, что перечислял месяцы года.

— Сечень, Лютый, Березень, — волк указал мне на костёр, который продолжал раздуваться. — Кветень, Травень, Червень.

Подошла к костру. Ещё раз оглянулась на Айю. Она уменьшилась в размере и покрылась белой шерстью.

Я улыбнулась. Теперь она станет волчицей.

— Липень, Серпень, Вересень, — волк легонько подтолкнул меня к ритуальному костру. — Кастрычник, Листопад, Снежник!

Я разогналась, что было сил и прыгнула над светящимися клинками и костром.

****

Она сильно укусила мою морду, что я заскулила. Тут же стала зализывать ранки. Боль мгновенно прошла, её слюна на лютом морозе превратилась в лёд.

Я мигом на неё резво прыгнула. Мы кубарем покатились по снегу, затоптав мелкую Полинку.

Казалось сил столько, что ещё четыре дня резвиться можно. Но играясь, с белой волчицей налетели на огромного волка.

Айя тут же закусила его бороду. Волк довольно глаза прикрыл от удовольствия и морду вверх поднял. Я присоединилась, покусывала и  лизала густую белоснежную шерсть Сеченя.

Самец поднялся.

Айя меня намного крупнее и то, до колено не доставала холкой гигантского оборотня. Он не спеша шёл. Мы бежали. Полина еле поспевала. Но так, как в волчьи игры мы её не брали, сил было в сером волчонке очень много, и она даже пыталась вперёд Айи забежать. Та не дала, всё же по сугробам идут вначале самые сильные. Но наглый серый волчонок залезла между альфой и белой волчицей, как взрослая, впереди стаи.

Я последняя шла.

Метель утихомирилась, и тучи на небе расходились. Ледяной луч бледной луны освещал пар, что мы выдыхали. Серебрил сугробы, делал мир черно-фиолетовым и таинственным.

Но для меня ощущение сказки прошло бесследно, я просто – море позитива, верующее что всё будет просто отлично, ведь альфа рядом. Он позаботится, согреет и накормит. Совсем скоро мы выйдем из глухого леса и там, где водится зверь,  пойдём на охоту.

Покушаем!

Потом куда-то на север отправимся, на свою территорию, потому что это место злое. Граница с миром людей, здесь живут всякие злые волки. Кветени и Листопады. Нам с ними не по пути. Если появятся, альфа их всех загрызёт, он у нас самый сильный. Но лучше уходить.

Куда пойдём? Неважно, главное за ним. Волком с белым хвостом.

Хорошо.

Надёжно.

Идёшь себе за альфой, ни о чем не беспокоишься.

— «Лада!» — где-то в голове прозвучал мужской голос.

Я не сразу поняла, что происходит.

Впереди волк шёл. Огромный белый. И двух волчиц не было видно из-за его пушистого хвоста. Я отставала.

— «Лада, любимая! Лада, не уходи с ним!»

Мы вышли из леса и оказались на поляне.

Я знала это место!

Но оно изменилось с осени. С одной стороны стеной возвышался хвойный лес, с другой в снегу утопали маленькие деревца. Обрыв высокой скалы, с которой открывался завораживающий вид. Осенью он был другого цвета.

Небо яркой розово-фиолетовой сферой раскинулось над миром. Восходило солнце только-только. Темнели вдали силуэты гор. От них стелился бесконечный лес. Заснеженный. Укрытый толстыми белыми шапками. И петляла по нему широкая река, покрытая льдом. Она отражала ледяной гладью первые лучи солнца, становилась кровавой.

Здесь Аглай Листопад меня домогался. Угрожал, что отдаст своим Увязным, если не дам. Обещал, что женится, хотя на тот момент уже знал, Полина его истинная. Суку из меня хотел сделать.

Хорошо, что Уар его прищучил…

Уар?!

Уар!

— «Ладушка. Девочка моя! Остановись, любимая! Он силой не уведёт!»

Я как вкопанная замерла на месте с ужасом глядя, как Сечень берёт плату за  свой ритуал.

Он уводил нас с собой.

Далеко отсюда, за горы. Там мир оборотней. Настоящий. Там, конечно, есть женщины, потому что Сечень умеет ставить метки и перекидывать. Туда боятся местные волки ходить, потому что там много Увязных.

Кветень и Листопад просто не знают, что творится там… Там, куда Сечень уводит двух оборотниц.

— «Лада, я люблю тебя!» — пытался докричаться до меня Уар Кветень.

Я стала выбираться из оборота. Боролась со своей второй половиной, превращалась медленно в человека. Это было достаточно приятно, немного кожа зудела, когда мех слетал.

Холодно, страшно, куча мыслей . Альфа уже не казался гарантом защиты от всех бед.

— Стой! — закричала я огромному белому волку. — Верни ребёнка!

Я не думала, что смогу забрать Айю. Да, и нужно ли? Ей лучше с Сеченем, чем с ублюдком братцем.

Но Полина!

Волк, чтобы не затоптать волчиц сделал круг по поляне, они за ним, как утята за уткой.

Страх такой одолел, что я стала задыхаться, Сечень шёл на меня.

— Уар!!! — закричала я.

В голове тишина. Но я его словно чувствовала.

Несётся мой волк. Слышит! Не желает отдавать, рассекает сугробы. Пробирается вглубь тайги. Чтобы вернуть меня. Уже не простую Ладу, оборотницу, жену свою.

Сечень подошёл ближе, припав мордой страшной к земле.

— Полину! Ребёнка моего отдай!

Волк усмехнулся, блеснули его глаза прямо напротив меня.

Мне страшно… мне жутко. Он мог…

А вот не мог!

— Не насилуй!

— Не пройдёт такое слово. Я силой ничего не делал, — тихо, утробно шипел Сечень. — А вот плату за любой ритуал платить нужно. Я забираю дев с собой.

— Она мой ребёнок.

— Лжёшь мне.

— Сестра маленькая, но я к ней, как к дочери, — я даже ладони к сердцу приложила. Показывая монстру, как дорога мне Полечка.

— Я спешу, — ответил волк. — Сделай выбор немедленно. Либо сейчас ты мне отдаёшь маленькую сестру, либо свою первую новорождённую дочь.

— Прямо новорождённую, — ахнула я.

— Да. Так лучше, не успеешь привязаться. Дочь Кветеня будет очень сильной оборотницей. Намного крепче твоей сестры. Подумай. Что скажешь мужу?

— Что я скажу мужу?!  — разозлилась я. — Мы завтра можем умереть, у меня может никогда не родится дочери! А Полина моя! Кровь моя, плоть моя!

— Волк выпрямился и прыгнув назад себя побежал в лес, уводя за собой одну единственную оборотницу. Белоснежная Айя даже не оглянулась. Она шла за своим альфой.

В сугробе стояла напуганная голенькая девочка.