— Ох, Рея… От меня ни на шаг! Понятно? — поставил условие отец.

— Понятно! — радостно ответила Рея, и ее остриженный хвост завилял.

Троица покинула дом и отправилась в долгий путь в сторону города с космопортом.

Эпизод 29

— Лейтенант Файвс, Вас вызывают на мостик, — послышался женский голос из коммуникатора.

Базил открыл глаза. Он лежал пристегнутый к своей койке в импровизированном жилом отсеке, который был организован в одной из многочисленных галерей кокона.

— Да что там опять?! — недовольно пробубнил молодой человек и отстегнул ремни, которые его удерживали.

Последние два дня инженеры, ученые и другие члены экипажа «Циолковского» работали практически без полноценного сна и отдыха. Днями и ночами они демонтировали оборудование с рухнувшего на спутник звездолета. Люди и акридиды работали бок о бок: первые разбирали технику, а вторые перетаскивали ее на себе в кокон. С помощью единственного восстановленного шаттла, который получил наименьшие повреждения при крушении «Циолковского», в кокон доставили наиболее тяжелые и громоздкие механизмы, включая разобранный прыжковый двигатель. Благодаря полученным знаниям о строении кокона и основах его функционирования, Базил, по сути, возглавил всю операцию по слиянию человеческих технологий и акридидской биологии. Это был масштабный и титанический труд. Кибернетика в Террарии была развита отлично. У многих людей в силу различных причин, будь то врожденные дефекты или жизненные травмы, были искусственные органы, у кого-то руки или ноги заменены на механические протезы. Однако одно дело соединять технологии и человеческий организм, изученный вдоль и поперек, и совершенно другое дело пытаться осуществить то же самое с абсолютно неизученным и ранее незнакомым биологическим видом. Но с помощью члаа и переданной ею информации практически все возникающие проблемы при монтаже оборудования внутри живого корабля решались с ходу. Самой большой сложностью оказалось соединить в коконе вновь собранный прыжковый двигатель с системой его энергоснабжения. Запитать двигатель энергией от кокона не получилось. Пришлось перевезти в члаа и установить там реактор «Циолковского». Из-за полученных при падении звездолета повреждений вырабатываемой реактором энергии хватало лишь на поддержание в работоспособном состоянии прыжкового двигателя и компьютеров для его управления.

Командный состав «Циолковского» собрался в мозговом центре кокона — там, где Базил впервые познакомился с члаа путем соединения. Здесь был организован капитанский мостик. Тут же была смонтирована навигационная система для сверхсветовых перемещений. За считанные часы до предполагаемой вспышки на звезде все было готово к тому, чтобы кокон совершил свой первый прыжок и покинул поверхность спутника. На борт погрузили припасы с «Циолковского», изолировали все жизненно важные отсеки и галереи с людьми и акридидами, закрепили на поверхности кокона уцелевший шаттл. А для доступа к нему в корпусе с разрешения члаа проделали самодельный шлюз в потолке просторной камеры, которая стала играть роль ангара. Затем экипаж запустил прыжковый двигатель. Энергия стала накапливаться. С помощью навигационного компьютера были получены координаты для прыжка. Оставалась лишь одна нерешенная проблема — при совершении прыжка не было возможности создать вокруг корпуса защитное поле, которое в обычных условиях уберегает звездолет от возможных посторонних объектов в точке прибытия. Энергии для поддержания генератора поля уже не хватило бы, к тому же рассчитан он был лишь на создание поля вокруг небольшого звездолета, типа «Циолковского». Базил иронично заметил, что активировать поле вокруг огромного корабля акридидов все равно, что пытаться прикрывать обычным зонтиком слона во время ливня — сил и энергии потратится много, а толку не будет. Выбора не было и экипажу пришлось идти на риск — прыгать без защитного поля.

К моменту прыжка Базил уже рассказал всем, почему только он слышит члаа. Первоначальное удивление его коллег быстро прошло, когда всем стало ясно, что данный способ общения позволяет оперативно и быстро решать вопросы соединения их технологий и биологии кокона. Когда прыжковый двигатель был готов, капитан Грей отдал приказ о его активации. Корпус завибрировал. Все насекомые разом завопили по всему кораблю, не то от страха, не то от радости предстоящего спасения из многолетней ловушки. Мелькнула яркая вспышка, и кокон разом оказался в космосе на самом краю планетарной системы красного карлика, от которого исходила опасность. На такой дистанции вспышка для кокона и его обитателей была уже неопасной, так как чем дальше она улетала в космос, тем быстрее она угасала и рассеивалась. На большее расстояние решено было не прыгать, потому что дальность прыжка без защитного поля пропорционально увеличивала бы опасность столкновения с посторонними объектами.

Крики радости и поздравления друг друга охватили все отсеки живого корабля. Тяжелый труд был вознагражден. Однако сразу выяснилась одна небольшая неприятность — внутри члаа не было системы поддержания гравитации. У акридидов на лапках были зазубрины, которыми они цеплялись за пол и стены при движении по галереям и коридорам кокона, и система поддержания гравитации им была не нужна. Человеческой же части экипажа пришлось приспосабливаться к невесомости. Для многих резкий переход к подобным условиям обитаемости оказался непростым, а для кого-то даже болезненным. Ради поднятия бодрости духа среди личного состава старшие офицеры экипажа напоминали более молодым коллегам историю освоения космоса, когда в первые сто лет космических полетов все космонавты работали и жили в условиях невесомости.

После прыжка инженеры продолжали выполнять ремонтные работы. К проблеме невесомости добавилась новая, более серьезная. После многих лет, проведенных на спутнике, члаа потеряла возможность производить кислород внутри себя. Пришлось с нуля создавать систему, которая перерабатывала бы углекислый газ и снабжала обитателей кокона необходимым количеством кислорода.

Последней проблемой оставалось возвращение. Так как защитное поле у кокона отсутствовало, то совершать дальние прыжки в сторону ближайшего аванпоста Террарии ученые посчитали неоправданным риском. И было принято решение преодолеть весь путь серией коротких прыжков. Это заняло бы много времени, так как после очередного прыжка двигателю необходима была перезарядка. Но данный способ движения домой был безопаснее. И уже после того, как кокон достигнет Террарии, должен был бы решаться вопрос о том, как доставить акридидов и члаа в их родные системы.

Смена Базила уже закончилась, и он отдыхал в жилом отсеке, когда его вызвали на мостик. Пока инженер левитировал туда по коридорам, он обратился к кокону:

— Члаа, что-то случилось?

— Да, Базил, ваши сканеры зафиксировали сигнал бедствия.

Мозговой центр кокона преобразился. Теперь он был ярко освещен, и здесь бурлила жизнь. Весь мостик был окутан паутиной из канатов и веревок, по которым в разные стороны в невесомости проплывали офицеры и инженеры. Вдоль стен и на полу помещения были проложены толстые кабели и провода, которые соединяли компьютеры и