– Кто?! что это?!

Чьи-то руки из-за спины сомкнулись вокруг нее в жестоком объятии. К горлу поднесли нож.

– Молчи, – прошипели за спиной.

Тот, что с фонарем в руках, шагнул вперед. Он огромен, до того огромен, что тень от него перекрыла стену.

– Мы ждали вас, мисс Уокер, – произнес он, – куда вы их доставили?

Она сглотнула.

– Кого?

– Вы встретились с ними в отеле, а куда вы поехали потом?

– Я не встреча… – вырвалось у нее, и в тот же момент лезвие ножа зацепило ее.

Она почувствовала, как теплая капля крови прокатилась вниз по шее.

– Полегче, мистер Сианг, – сказал человек, – у нас вся ночь в распоряжении.

Нора заплакала:

– Умоляю, умоляю вас! Я ничего не знаю…

– Да нет, знаете. И все нам расскажете, правда же?

Человек пододвинул стул и уселся на него. В потемках мрамором сияли его зубы.

– Вопрос только в том, как скоро вы расскажете.

Из-под трепыхающегося брезента Вилли наблюдала лучи восходящего солнца, пробивающиеся сквозь ветви деревьев, пыль от колес на дороге, кристальную зелень рисовых полей. Позади уже были часы езды, и мешки с рисом теперь давили на спину, словно куски бетона. Это хорошо, что их снабдили едой и питьем. В открытом ящике они нашли бутыль с водой, большой ломоть французского хлеба и четыре яйца вкрутую. По-началу этого казалось достаточно. Но покуда день разгорался и жара крепчала, единственная бутыль с водой становилась на вес золота. Они распределили потребление воды по глотку на каждые полчаса, и этого едва хватало на то, чтобы промочить горло.

К полудню грузовик начал взбираться в гору.

– Куда мы едем?

– Похоже, на запад, в горы. Может быть, в Дьен-Бьен-Фу.

– Это Лаос?

– То место, где упал самолет твоего отца.

Впотьмах лицо Гая, небритое и все в пыли, казалось обреченным в своем измождении. Интересно, а она выглядела такой же замученной? Он стянул с себя мокрую от пота рубашку и швырнул ее в сторону, не заботясь о комарах, снующих вокруг. Во мраке шрам на его животе показался совсем свежим.

В ужасе Вилли протянула руку, но, притронувшись, немного успокоилась.

– Ничего страшного, – сказал Гай, проведя ее рукой себе по животу, – это не больно.

– Но было-то еще как больно, когда ты его заработал!

– Да я и не помню толком.

Видя ее вопрошающий взгляд, он продолжил:

– В смысле, не помню на сознательном уровне. Хотя забавно то, что я помню отчетливо все, что было до падения. Тоби сидел рядом, хохмил вовсю. Потом говорил про летчика, вроде его старого приятеля, он был из общества анонимных алкоголиков. Из летной школы Тоби знал, что лучшие пилоты были алкашами, что трезвенники и не сунулись бы за штурвал развалюх, на которых приходилось порой летать. Помню, как мы ржали как раз перед посадкой. А потом…

Он покачал головой.

– Потом мне сказали, что я вытащил его оттуда как раз перед тем, как рвануло. Героем меня назвали. – Он отпил из бутылки. – Смеху подобно.

– А по-моему, ты заслужил это название.

– А по-моему, меня просто по башке так шарахнуло, что я ничего не соображал уже.

– Настоящие герои это те, которые перешагивают через себя. Отвага – это вовсе не тупое бесстрашие, а бросок навстречу своему страху.

Гай усмехнулся:

– Н-да? Ну, тогда я тут впереди всех.

Он вдруг напружинился, потому что грузовик внезапно замедлил ход и остановился. Вдали послышались выкрики командным голосом. Гай и Вилли беспокойно переглянулись.

– Что там такое, – прошептала Вилли, – что они говорят?

– По-моему, это контрольно-пропускной пункт… кажется, машины проверяют.

– О боже… Что же мы будем дел…

Он приложил палец к ее губам.

– Похоже, впереди еще полно машин, есть время, пока они дойдут до нас.

– Мы можем развернуться?

Он пробрался к щели в брезенте.

– Нет. Грузовики вплотную с обеих сторон.

Вилли судорожно стала шарить глазами в потемках, надеясь найти какой-нибудь пустой мешок или что-то, в чем можно было бы укрыться.

Голоса солдат приближались.

«Нам надо бежать», – пронеслось у Вилли. Гай уже приготовился выпрыгивать, но через щель они видели, что вокруг повсюду были рисовые поля, и их сразу же заметят.

«Но ведь они не тронут нас, – подумала Вилли, – мы же американцы».

Как будто в этом сумасшедшем мире какое-то изображение орла в паспорте может гарантировать безопасность!

Солдаты подошли к их грузовику. Судя по голосам, их было двое. Водитель стал заигрывать с ними, шутил и предлагал сигареты, чтобы отвлечь их от проверки.

Мужик имел крепкие нервы, голос его ничем не выдавал тревоги. Сигареты не помогли, и шаги зашумели по гравию к кузову грузовика. Гай инстиктивно пригнул Вилли к мешкам и закрыл ее собой. Его они увидят первым. Он приготовился к неизбежному. Чья-то рука взялась за конец брезента… и вдруг задержалась. Вдали засигналила машина, провизжали колеса, послышался удар и ругань шоферов. Рука отдернулась от брезента, двое солдат обменялись короткими фразами и зашагали по камням прочь. Их водитель тут же вскочил в кабину и нажал на газ. Грузовик подался вперед, бросив Гая на мешки прямо рядом с Вилли.

Они лежали, вцепившись друг в друга и с трудом веря в свою удачу, пока машина неслась на полном ходу, объезжая остальную колонну. На них напала истерика радости, обезумев на время от счастливого исхода, они катались по мешкам как дети и смеялись. Гай придвинул Вилли к себе и поцеловал ее в самые губы.

– Это еще зачем? – отпрянула она изумленно.

– Чисто инстинктивно, – прошептал он в ответ.

– И всегда ты следуешь инстинктам?

– Всегда, когда знаю, что мне за это ничего не будет.

– А ты полагаешь, тебе ничего за это не будет?

Вместо ответа, он взял ее голову и поцеловал опять, длинно и с чувством.

По телу ее прошла волна желания, такая сильная, что лишила ее способности говорить.

– Я думаю, – пробормотал он, – что ты этого хочешь не меньше, чем я.

В порыве страсти она откинула его на мешки и села на него сверху.

– Гай Барнард, конченый ты тип, будет тебе то, что ты заслужил.

Он засмеялся:

– Да неужели?

– О да!

– И что же такого я заслужил?

Мгновение она смотрела на него сквозь пыль и потемки кузова, затем пригнулась к нему.