переглянулись. Когда ни Хасу, ни Сесили не изъявили желания объясниться, Шази выпалила:

– Потому что Руна – убийца.

Глава 17

Баркли всегда знал, что Руна и Сирил ненавидят друг друга, но всё равно оторопел от мысли, что Сирил пошёл на такую отвратительную ложь. Потому что, конечно же, это была ложь. Руна могла быть порой суровой, но она, вне всяких сомнений, была хорошим человеком. И что бы девочки ни говорили, Баркли решил для себя, что не поверит ни слову.

Тэдж вскипел:

– Что за чушь! Хотя чему я удивляюсь: Сирилу не привыкать врать о Руне.

– Сирил не врёт, – рассердилась Шази.

– Шази… – пискнула Хасу. – Мы обещали Сирилу, что не скажем…

– Но они заслуживают знать, ты так не думаешь? Я бы хотела знать, будь она моим мастером. Ведь… – Шази понизила тон: – Любой из вас может стать следующим.

– По-твоему, мы в опасности? – не поверил своим ушам Баркли. С каждой секундой этот разговор становился всё безумнее. – Как вы могли в такое поверить?

Даже Корень поддался накалившейся атмосфере и предупреждающе загавкал. Баркли вернул его в метку, чтобы не будоражить люфтхунда зря. Друзья последовали его примеру.

– Я знаю Руну всю мою жизнь, – процедил Тэдж. Баркли много раз видел его разозлённым, но никогда – в такой неприкрытой ярости. Он без конца сжимал и разжимал кулаки, между его пальцами трещали электрические разряды. – Они с папой были лучшими друзьями. Думаете, вы знаете её лучше меня?

– Подумай сам, – попыталась воззвать к нему Шази. – Тебе прекрасно известно, что Сирил и Руна друг друга не выносят. Но по какой причине?

– Может, потому, что Сирил – скользкий высокомерный лжец?

Шази скрестила на груди руки.

– Ну, зато мы теперь знаем всю историю. После атаки Лохмордры Сирил услышал, как я говорила, что… ну, я хотела попросить Руну подписать мою коллекционную карточку с ней, – она неловко откашлялась. – В общем, он сказал, что мы имеем право узнать правду. Тем более что мы так много времени проводим с вами.

– И что он рассказал? – с тревогой в голосе спросила Виола.

Хасу вздохнула, признавая, что их секрет изначально был обречён на раскрытие.

– Сирил и Руна учились вместе.

– Я это и так знаю, – кивнула Виола. – Они были учениками моего папы до того, как он стал Верховным чудологом.

– Но был ещё и третий ученик, – пробормотала Сесили.

Виола нахмурилась:

– Папа никогда не упоминал кого-то ещё.

Но Баркли уже подозревал нечто подобное с того дня, когда он подслушал спор Руны и Сирила.

– Кто был третий?

– Его звали Одриан Киз, – ответила Сесили. – И под самый конец их ученичества между ними произошёл конфликт. И в итоге Руна убила Одриана.

В пещере воцарилась абсолютная тишина, не считая треска огня и разрядов Тэджа.

Баркли, не успевший убрать ракушку, так крепко сжал её в кулаке, что её неровные края впились в ладонь.

– Нет, – отрезал он, и его голос отразился от скальных стен, словно подчёркивая его решимость. – Руна бы этого не сделала.

– Но так сказал Сирил, – голос Хасу слегка дрогнул. – И мне кажется, он говорил правду. Он выглядел таким сердитым!

– А из-за чего был конфликт? – спросил Тэдж.

Хасу задохнулась от возмущения:

– Какая разница?! Ничто не оправдывает убийства! И Сирил сказал… Он сказал, что они все дружили!

– Это всё ложь, – с абсолютной убеждённостью отчеканил Тэдж.

– Тогда почему Верховный чудолог тоже с ней не общается? – спросила Шази.

– Если бы Верховный чудолог считал Руну убийцей, он бы отправил её в тюрьму, – заметил Баркли.

Сесили замотала головой:

– Сирил сказал, что там всё было очень запутанно, а Руна заявила, что защищалась. И Верховный чудолог испугался, что о нём подумают, если узнают, что его ученики бились друг с другом.

Из рассказов Виолы Баркли знал, что Верховный чудолог сильно пёкся о своей репутации, но это объяснение даже по отношению к нему было притянуто за уши.

И тем не менее на лице Виолы промелькнуло сомнение. Но Тэдж остался непреклонен.

– Я сейчас же пойду в отделение Гильдии, – заявил он. – И знаете, что я сделаю? Я спрошу у Руны. Послушаем её сторону…

– Нет! – вскричала Хасу. – Если Сирил узнает, что мы вам рассказали, он будет вне себя!

Баркли и сам был вне себя. У них ушли недели, чтобы все семь учеников смогли наконец забыть о разногласиях и подружиться. А теперь они будто оказались по разные стороны баррикад.

– Тогда зачем вы нам рассказали? – спросил он.

– Потому что вы имеете право знать, – ответила Шази. – И потому что… Вдруг это Руна пытается стать партнёром Лохмордры?

– Это уже ни в какие ворота не лезет! – сорвался Баркли. – Как Руна может вызывать землетрясения? Она обладает лишь ледяной и костяной магией!

– Не говоря уже о том, что мы прибыли сюда всего за сутки раньше вас, – добавила Виола. – Как она может быть ответственна за разрушение острова Коуд? А Келлигри и Слэки?

– Баркли говорил, что у того страшного чудища, что он видел, были бивни, – напомнила Сесили. – Может, он видел клыки Клавы и принял их за бивни?

– А вот и нет, – отрезал Баркли. – Я знаю, что я видел. Его бивни были повернуты вверх, а не вниз, и Клава ходит на четырёх лапах, так что…

– Руна была здесь в прошлом году, – не успокоилась Шази. – Во время середины лета.

В пол пещеры ударил электрический разряд, породив ворох искр и каменной крошки.

– Вы понятия не имеете, о чём говорите! – заорал Тэдж. – Прошлым летом Руны даже не было в открытом Море, когда Лохмордра поднялся на поверхность! Уж я-то знаю! Я наблюдал это собственными глазами!

Все притихли, понимая, что речь шла о том дне, когда его отец погиб.

– Ну, я всё равно верю Сирилу, – стряхнула недолгое оцепенение Шази. – И я не доверяю Руне.

Баркли застонал:

– А если мы выясним, кто на самом деле пытается стать партнёром Лохмордры? Тогда вы перестанете подозревать Руну?

– Может быть… – неуверенно ответила Сесили. – Но если это не Руна, то кто?

– Кто-то, кто был здесь во время всех атак, – сказал Баркли.

– Но на Море живут тысячи чудологов, – возразила Виола. – Нам что, их всех допросить?

– Энсли много знает о плакучей волне, – подал голос Яша. С начала спора он отошёл в угол пещеры и вёл себя так тихо, что Баркли едва о нём не забыл.

– Энсли? – повторила Виола. – Но зачем ей Лохмордра?

– Причин могут быть дюжины, – отмахнулся Тэдж. – Сорен явно был не первым, кто пытался это сделать. И даже не сотым, скорее всего.

Виола обхватила себя руками:

– Я это понимаю.