они, как и он, вспоминали увиденные в Трове кошмарные сцены. Дома, от которых остались одни обломки. Крики, рассекающие туман острыми косами. Как Лохмордра уничтожал всё, до чего мог дотянуться…

Мысли Баркли будто налетели на стену. Лохмордра был не в себе, совсем как шлёклювы, кошмараки и другие чудища, оказавшиеся под воздействием плакучей волны.

– Что, если это не Лохмордра вызывает плакучую волну? – спросил он. – Что, если это плакучая волна влияет на поведение Лохмордры?

– Ну не знаю, – неуверенно произнёс Яша. – Плакучая волна – это всего лишь начальный класс, а Лохмордра всё-таки легендарный.

– Нет, в словах Баркли что-то есть, – воодушевилась Виола. – Плакучая волна всегда приходит первой, так? Может, она появляется не из убежища Лохмордры после его пробуждения, может, это она его будит?

– Нужно рассказать стражам, – выдохнул Тэдж.

– А что с Шази, Хасу и Сесили? Где они? – спохватился Баркли.

– Мы их подождём. Они вложили в это исследование столько же сил, сколько и мы, и заслуживают узнать первыми.

А потому следующие два часа им ничего иного не оставалось, кроме как праздновать. Яша своей магией разжёг жалкий огонёк Баркли и Тэджа до ревущего костра, который окрасил стены пещеры в пляшущие оранжевые всполохи. Позабыв об осторожности, они призвали своих чудищ, дав Корню, Моте и Митзи вместе с Жабиком возможность размять лапы и крылья. В какой-то момент они даже спели «С днём рождения тебя».

Но в течение всего этого времени Баркли то и дело мысленно возвращался к подарку Виолы. Он даже позволил себе недолго помечтать, как на самом деле сядет за письмо старому учителю и расскажет в нём, как стал учеником стража, подружился с Корнем и отправился в приключение на край света.

– Что-то не так? – спросил Яша. – Ты какой-то очень серьёзный для своего дня рождения.

Если сам по себе очень серьёзный Яша так говорил, то выражение лица у Баркли, должно быть, было совсем обречённым.

Баркли заколебался, не зная, как описать свои чувства, – да и стоило ли? Пускай Руна считала, что бесполеземское происхождение – это его плюс, но что, если Яша решит иначе?

С другой стороны, Яша ещё ни разу не дразнил Баркли из-за его родины.

– Я не уверен, стоит ли писать домой, – признался Баркли. – Сомневаюсь, что там захотят знать, как я.

Трудно найти более красноречивую демонстрацию мысли «пошёл отсюда», чем факелы и вилы.

– Тут я ничего не могу тебе посоветовать… – сказал Яша. – Но если бы у меня был дом, я бы хотел туда написать.

– О, – смутился Баркли. У него не было намерения пробуждать в Яше неприятные воспоминания. И если подумать, он почти ничего о нём не знал, а это никуда не годилось, ведь он считал его другом. – Прости. Я не знал.

Яша перевёл взгляд на костёр:

– Ничего. Это было давно.

– Можно тебя кое о чём спросить?

– Конечно.

Баркли не хотелось признаваться, что он однажды подглядывал за Яшей, – он бы предпочёл сгореть со стыда. Поэтому попытался зайти издалека:

– Я всегда думал, что наши магии похожи. Огонь будет гореть, даже если его не трогать, что делает его диким, как ветер. И потому я хотел спросить: как ты научился его контролировать?

Яша наклонил голову набок и с любопытством на него посмотрел:

– Ты знаешь, мне тоже давно хочется тебя кое о чём спросить. Если ты не против.

– Не против, – осторожно ответил Баркли, забеспокоившийся, что он опять что-то не то сказал.

– Если у тебя на родине так боятся чудищ, как ты умудрился стать партнёром люфтхунда?

Словно поняв, что говорят о нём, Корень поднялся со своего места у костра и подошёл к ним. Баркли с улыбкой почесал его за ухом.

– Это вышло случайно. Я был в Лесу, и мне встретился Корень. Я думал, он меня съест, но вместо этого он решил стать мне партнёром.

Яша стиснул зубы, и взгляд его встал ещё суровее. Даже злее.

– Если тебя выбрало столь могущественное чудище, как у тебя вообще в голове зародилась мысль, что ты не сможешь контролировать его магию? Ты был рождён для ветровой магии, и неважно, бесполеземец ты или нет.

Баркли и сам это понимал. Он чувствовал это всякий раз, когда Корень нёс его на спине, когда под его ногтями скапливалась грязь, когда он позволял себе быть диким, необузданным и свободным. Быть избранным чудищем – это многое значило, даже среди чудологов. Но в какой-то момент после прибытия на Море он об этом забыл.

Баркли был чудологом не потому, что он был учеником Руны, или потому, что идеально владел магией, или потому, что больше не думал как бесполеземец. Баркли был чудологом потому, что Корень его выбрал, а он выбрал Корня.

Проглотив остатки тревоги и волнения, Баркли достал из кармана обломанную ракушку и даже не стал напрягать память, чтобы себя успокоить. Он встретился глазами с Корнем и подумал лишь: «И я всегда буду его выбирать».

Из его ладони задул ветер, приподнимая ракушку. Текли секунды, но поток воздуха подчинялся его воле беспрекословно. Баркли боялся, что магия забыла звучание его голоса, но сейчас она слышала его так же ясно, как раньше.

Он отозвал её, позволив ракушке мягко опуститься назад на ладонь.

– У меня получилось, – прошептал Баркли. Корень с гордым видом лизнул его руку.

– Иначе и быть не могло, – сказал Яша.

Конечно, Баркли ещё ждали длительные тренировки, но он был не прочь продолжить упражняться всю ночь, чтобы утром продемонстрировать Руне свои успехи. Он не чувствовал ни малейшей усталости. И был почти уверен, что уже никогда не почувствует.

– Ты классный учитель, – похвалил Баркли Яшу в надежде, что это заставит мальчика наконец улыбнуться.

Но тот лишь пожал плечами:

– Просто ты прав: у твоей и моей магии много общего.

– Всё равно… спасибо тебе.

Уголок рта Яши приподнялся.

– Если захочешь как-нибудь потренироваться вместе, можем…

– А вот и вы! – воскликнула Виола. Подняв глаза, Баркли увидел у входа в пещеру Шази, Хасу и Сесили. – Вы чего так долго? Мы и так в последнее время совсем вас не видим.

– Мы потому и пришли, – расстроенно сказала Хасу, – чтобы сказать вам, что мы больше не можем быть друзьями.

– Что? – Баркли решил, что ослышался. – Почему нет?

– Потому что Сирил рассказал нам о Руне, – ответила Шази. – Рассказал нам правду.

Тэдж нахмурился:

– Не знаю, о чём вы, но сейчас есть дела поважнее. Мы поняли кое-что насчёт Лохмордры и, возможно, даже насчёт острова Роан. А значит, мы наконец сможем рассказать…

– Нет! – перебила Сесили. – В смысле, рассказать стражам – да. Но не Руне.

– О чём ты? – спросил Тэдж. – Почему нет?

Ученицы Сирила мрачно